– Благотворительный бал? Но в пользу кого?
Андре нахмурил лоб.
– М-м-м-м. В пользу сирот. Естественно!
– Каких сирот. Я не знаю ни одной сироты.
– Сироты есть всегда, сударыня моя. Мы их найдем, не бойтесь. – Снова засверкала его лукавая улыбка. – Люди съедутся, будьте покойны. Приедут посмотреть, как дела у хозяйки «Малверна». Верно, кто-то прибудет из самого вульгарного любопытства в поисках пищи для сплетен. А воскрешение молодого Вернера еще больше подольет масла в огонь. Может, окажется превосходной идеей пригласить… – Он умолк, настороженно глядя на нее.
– Нет! Я никогда не приглашу этого человека в «Малверн»! – Ханна вскочила на ноги. – И на этом покончим!
Андре, заметив ее яркий румянец и необычное волнение, принялся гадать, есть ли нечто большее, в чем она не хочет признаться. Может ли быть, что этому молодому человеку как-то удалось тронуть ее ожесточившееся сердце? Нет, нет, это невозможно. Андре пожал плечами и развел руками.
– Пусть будет, как вы пожелаете, сударыня моя.
Поскольку до Рождества оставалось меньше месяца, а Ханна хотела дать бал непременно до праздников, все следующие дни она была очень занята. Она собственноручно написала все приглашения, взяв имена гостей из списка, которым пользовался Малколм перед их свадебным балом. Каждый день она отправляла Джона и Дики развозить приглашения. Дики было почти шестнадцать лет, и со времени приезда в «Малверн» он превратился практически во взрослого мужчину.
Как-то раз Дики вернулся из поездки в Уильямсбург, буквально распираемый новостями. Он рассказал Ханне и Андре, где Майкл Вернер был последние два года и что делал, чтобы положить конец царству ужаса Черной Бороды. В Уильямсбурге все считали его героем.
– Герой, да? Похоже, что так, – пробормотал Андре. Он вздернул брови и поглядел на Ханну. – Возможно, сударыня моя, следовало бы…
– Нет! Я знаю, что вы думаете, Андре, – резко ответила она. – Я его не приглашу, герой он или нет!
– Так его не будет на балу, миледи? – спросил явно разочарованный Дики. – Подумать только, сколько он смог бы рассказать!
– Ноги его здесь не будет. И кому интересно слушать россказни о кровавых пиратах? – Она скорчила гримасу. – Возможно, и у него руки в крови, если он плавал с ними столько времени. Так, больше я о нем слышать не желаю.
На этот раз Ханна заранее знала, что бал удастся. В ответ на приглашения она получила множество посланий, в каждом из которых выражалась благодарность. Некоторые благородные семейства даже приехали с визитами. Такое случилось впервые за все время.
Ханна принимала всех, как подобает истинной хозяйке «Малверна», угощая дам чаем со сладостями, а джентльменов – чем покрепче, если те хотели. Она сплетничала и болтала на светские темы, держась легко и непринужденно. Ханна была в восторге от этих визитов, пусть даже она и знала, что многие приезжали в надежде увидеть там Майкла или, по крайней мере, узнать о нем хоть какие-то новости.
Вся плантация буквально гудела от бурной деятельности и предвкушения праздника. Бесс привлекла к работе всех, чтобы бал выдался грандиозным и запомнился на много лет вперед. Наверху, в швейной комнате, Андре довольно мурлыкал себе под нос, придумывая и раскраивая новое платье для Ханны.
– Это будет чудеснейшее платье из всех созданных, сударыня моя. Вся Вирджиния будет о нем говорить, поскольку оно подчеркнет вашу красоту и повергнет всех в шок!
В тот вечер, когда проходил бал, Ханна была более чем довольна реакцией на свое появление. Она вышла одна, потому как Андре категорически запретил ей выходить до тех пор, пока не съедется большинство гостей. Он устроил так, чтобы один из слуг, одетый в великолепную ливрею, объявлял прибывших. С приездом каждого гостя он звонил в серебряный колокольчик и объявлял собравшимся имена прибывших.
Когда Ханна наконец появилась на верхней ступеньке лестницы, слуга позвонил в колокольчик сильнее обычного и объявил голосом, перекрывавшим гомон гостей:
– Миссис Ханна Вернер!
Среди гостей раздался общий изумленный вздох, когда Ханна начала грациозно спускаться по широкой лестнице. Ее тяжелые огненно-рыжие волосы были не напудрены, они были искусно причесаны и уложены в сооружение на голове, подчеркивающее красоту ее лица. Несколько длинных локонов ниспадали на ее спину и плечи, оттеняя белизну кожи на фоне ярко-зеленого платья.
Ради такого случая Ханна согласилась надеть полагавшиеся корсет и обручи. Корсет, однако, был сооружен по эскизу Андре и был куда удобнее, чем сдавливающая ребра решетка. Впереди он был сделан необычно, приподнимая грудь, он оставлял ее открытой, что было важно с учетом покроя ее платья.
Платье, на которое ушли многие метры изумрудно-зеленого шелка, было с длинными пышными рукавами почти до локтя. Спина, которую собравшиеся пока не видели, была вызывающе низко открыта, а пышная юбка подчеркивала узкую талию Ханны.
Однако шедевром творения Андре было декольте, от которого присутствующие мужчины не могли отвести глаз. Шелк поразительно сочного зеленого цвета был вырезан по линии пышного бюста Ханны почти до талии. Полученное таким образом пространство было заполнено накладкой из кружев телесного цвета, под которой, если внимательно присмотреться, виднелась ее полуобнаженная грудь. Все мужчины и почти все женщины присматривались очень внимательно.
Андре убедил Ханну купить к этому платью новые драгоценности.
– У вас есть на это право, сударыня моя. Вы сделали плантацию прибыльной, так что вы этого заслуживаете. Подаренные вам Малколмом драгоценности очень хороши, но они не сочетаются с этим платьем.
Поэтому ее шею украшало ожерелье из изумрудов. В ушах на фоне огненно-рыжих волос красовались изумрудные серьги.
Среди собравшихся пронесся шокированный шепот, раздались аханья и вздохи то ли от злости, то ли от восхищения, трудно сказать.
Андре изящно подошел к подножию лестницы и взял ее за руку. Громогласно объявил:
– Последняя парижская мода, дамы и господа. Как я понимаю, все придворные дамы только это и носят.
Потом он предложил Ханне руку и прошептал на ухо:
– Видите? Вы королева бала, сударыня моя.
Ханна шла с высоко поднятой головой, не обращая внимания на завистливые взгляды и шепотки. Как только они вошли в бальный зал, музыканты, явно наученные Андре, тотчас же заиграли. Это была мелодия песенки, которую Ханне напевал отец.
Ханна одарила Андре благодарной улыбкой, подошла к нему, и они начали танцевать. Сперва одни, но вскоре к ним одна за другой стали присоединяться пары, и зал наполнился танцующими.
Перед тем как смолкла музыка, Андре тихо сказал:
– Не сомневаюсь, что это мой последний с вами танец на сегодня. У вас не будет недостатка в кавалерах.
Андре оказался прав. Когда музыка умолкла, и он учтиво поклонился, а затем отошел в сторону, к ней бросились молодые люди с приглашениями на танец.
После этого вечер превратился в непрерывный поток музыки, ярко горящих свечей и танцев, пока у Ханны не закружилась голова. Все кавалеры наперебой ухаживали за ней. Ханна флиртовала, уходя от не столь скромных намеков, смеялась в ответ на льстивые комплименты. До нее мало доходил смысл их слов.
Это был бал, о котором она всегда мечтала. Он удался, в этом не было ни малейшего сомнения. У Ханны голова шла кругом от танцев и комплиментов, но, памятуя случившееся на предыдущих двух балах, вина она пила очень мало, время от времени пригубив бокалы, которые приносили ей кавалеры.
Ханна весь вечер высматривала Джейми Фалкирка, но не увидела его. Приглашение она ему не отправляла, и он, очевидно, смирился с тем, что она больше не желает его видеть…
Была почти полночь, когда музыканты вдруг перестали играть посреди танца, и в зале наступила странная тишина. Не понимая причины происшедшего, Ханна отступила на шаг и оглянулась. И увидела его.
В дверях зала стоял Майкл Вернер, и все взоры были обращены на него. Он был одет в изящный камлотовый камзол с рукавами, обрамленными кружевными манжетами, бриджи из дорогого бархата оливкового цвета, черные чулки и черные туфли с серебряными пряжками. Взгляд его черных глаз пронзил бальный зал и встретился с ее глазами, после чего он подошел прямо к ней через расступившуюся толпу гостей. Майкл не обращал внимания на похожие на шорох осенних листьев шепотки и обескураженные взгляды, он шел к ней. Он был без парика, да тот ему был и не нужен, волосы у него были черные, длинные и блестящие. Один локон упал на лоб.
Подойдя к Ханне, он отвесил насмешливый поклон, прижав руку к поясу, словно держал в ней невидимую шляпу. Выпрямившись, он чуть покачнулся, и Ханна уловила явственный запах коньяка.
– Мадам, позвольте вас пригласить на танец?
Не успела Ханна сказать слово или шевельнуться, как Майкл махнул рукой, и музыка снова заиграла.
Когда он закружил ее по залу, она с яростью спросила:
– Как вы посмели сюда явиться, сэр? Вас не приглашали!
– А зачем мне приглашение? – с нарочитой наглостью отозвался Майкл. – «Малверн» – мой дом, и я могу делать тут что захочу.
– А еще вы пьяны! От вас коньяком разит!
– С чего бы вам беспокоиться, мадам? Как служанка в таверне вы наверняка подавали выпивку посетителям куда пьянее меня.
– Вы слишком далеко заходите, сэр!
– Я говорю правду, разве нет? – спросил Майкл невинным тоном. – Или, быть может, мне наврали. Разве вы не были служанкой? Может, я ошибся? Может, какую-то другую обнаженную девицу я видел на втором этаже таверны «Чаша и рог»?
Ханна пыталась отстраниться от него, но он держал ее железной хваткой. Потом она вспомнила, где находится. Оглянувшись по сторонам, она увидела, что на них пристально смотрят. Она подчинилась, но решила больше не реагировать на его колкости.
Когда музыка смолкла, Майкл поклонился в пояс.
– Вы доставили мне истинное удовольствие, миледи.
Он развернулся и отошел в сторону. В Ханне кипела злоба. Как же ей хотелось приказать, чтобы его вышвырнули вон! Но она знала, что не посмеет этого сделать. Это не только возбудит сплетни, но и может еще и разозлить Майкла, и он начнет предъявлять права на «Малверн».