Дики мгновение раздумывал, потом лицо его просветлело.
– В городе люди Черной Бороды, разгуливают там, где хотят.
– Боже праведный, – выдохнула Бесс.
– А кто это, Черная Борода? – спросила Ханна.
– Это пират Тич, дитя. Его прозвали Черная Борода. Он грабит и убивает по всему побережью. Говорят, сущий дьявол.
– А почему они тут так свободно разгуливают?
– Так быть не должно, но кто же их остановит? Разве что губернатор созовет ополчение. Но к тому времени они давным-давно уберутся. Так что в таверне нынче вечером будь поосторожнее, дорогуша. Эти пираты не боятся ни Бога, ни людей. Как напьются пойла старого Стритча, так на все способны станут! – Бесс презрительно фыркнула. – По закону нельзя наливать им и любым матросам с кораблей, потому как они почти всегда сбегают, не заплатив. Сегодня почти все таверны не откроются. Но старый Стритч пойдет на все, лишь бы карман набить. Он самому дьяволу нальет, если тот звонкой монетой заплатит.
Амос Стритч был сильно озадачен.
Он тщательно подготовил таверну к приему посетителей, заставив всех, кроме Черной Бесс, работать на обслуге. Люди Черной Бороды нынче вечером хорошенько его обогатят. Для них сегодня будет открыто только его заведение. Стритч не боялся, что они могут чего-то натворить: напьются, побуянят, но особого вреда не принесут. В этом он был почти уверен и надеялся, что в будущем им захочется снова получить такой хороший прием.
Стритч увидел, как в таверну вошла Ханна, держа спину очень прямо. Он расплылся в довольной ухмылке, вспомнив, как врезал ей. Потом почесал покрытые коркой царапины на щеке, и ухмылка сползла с его лица.
Он из-за нее был сильно озадачен, из-за этой сучки! Никогда в жизни Стритч не встречал более упрямой бабы. Вчера ночью он был уверен, что палкой сломит ее дух. А потом, на вершине его блаженства, она снова смачно плюнула ему в лицо, да к тому же еще и расцарапала!
Целый день ему задавали скользкие вопросы. Стритч отделывался от них, говоря, что на него в темноте бросилась кошка.
Черт подери, должен же быть хоть какой-то способ сломить ее норов. Ему еще никогда так не действовали на нервы. Подмывало отправить ее обратно Квинту, но будь он проклят, если признает поражение от какой-то там соплячки!
Стритч вдруг наклонил голову набок, услышав, как два голоса на улице поют:
Эта ветвь никогда не расцветала,
Эта птица никогда не летала,
Это судно никогда не плыло,
Эта кружка никогда не подводила.
Песня кончилась, и грубый голос произнес:
– Вот она, ребята, таверна «Чаша и рог». Старина Стритч хорошо нас примет!
Люди Черной Бороды! Лицо Стритча расплылось в широкой улыбке, когда в его хитрой голове шевельнулась интересная мыслишка, и он понял, как сможет окончательно сломить Ханну! Еще до утра она будет рада, как блоха, запрыгнуть к нему в постель, когда он этого захочет. И ведь будет рада!
Он быстро пересек зал, подошел к ней и взял за руку, а затем вкрадчиво проговорил:
– Пойдем-ка со мной, девочка!
И, не дав ей возразить, повел к лестнице. На ступеньках она остановилась.
– Нет, не сейчас, сэр. У меня страшно болит спина…
– Да не о том я, дура. Я делаю это для твоего же блага. – Стритч сделал озабоченное лицо – Тебе опасно работать нынче вечером в таверне. Эти пираты Черной Бороды много месяцев были в море и юбки женской не видели. Когда они напьются пива и узреют такую ладную девицу, как ты, то могут вытащить тебя на улицу и снасильничать. Так что я о тебе забочусь.
Ханна с опаской посмотрела на него. Эта внезапная забота казалась фальшивой, но она пошла наверх вместе со Стритчем. На втором этаже он затащил ее к себе в комнату и закрыл дверь.
– Так, теперь снимай с себя все.
Она отшатнулась.
– Нет! Вы же сказали…
– Да не об этом я, дурочка, – вкрадчиво и отеческим тоном сказал Стритч. – Мне надо быть внизу в таверне. Штука в том, что ты со своим норовом можешь выскочить наружу. – Он улыбнулся делано-восхищенной улыбкой. – Давай сюда одежду, и я тебе ее верну, когда все люди Черной Бороды уйдут. – Стритч протянул руку. – Клянусь тебе!
Ханна снова смерила его недоверчивым взглядом, но, наконец, повернулась к нему спиной и разделась. Стритч забрал у нее одежду и быстро вышел. Запер дверь и сунул ключ в карман, не обращая внимания на ее крики при звуке защелкивающегося замка. Потом швырнул ее одежду на подоконник у лестницы, улыбнувшись хитроумности своего плана.
Довольно потирая руки, Стритч торопливо спустился вниз и встал за стойку. В таверне царило оживление от наплыва посетителей – моряков в узких безрукавках и парусиновых широких штанах, пропитанных дегтем до такой степени, что могли бы защитить от ударов кинжалом или даже от острия сабли. Это были странные люди, пираты, многие с бородами и длинными нечесаными волосами. Они носили шапки или треуголки, у некоторых в ушах сверкали золотые серьги. Было много изуродованных шрамами лиц, а речь их была полна крепких словечек. Поскольку они были со всех краев земли, за столами слышался разноязыкий говор. Однако у всех были деньги, и в достатке. На стойку Стритча падали монеты самых разных стран. Он принимал все и с радостью.
Стритч подметил, что постоянных посетителей в таверне не было, но это и к лучшему: они вернутся, когда Черная Борода со своей бандой снова отправится в море.
Хозяин таверны зорко осматривал зал в поисках подходящего человека. Наконец, когда в таверне уже стоял дым коромыслом, а воздух гудел от гомона голосов, он его заметил. Высокий, широкоплечий, с изящным поясом, одетый, как благородный дворянин, он остановился на пороге таверны и окинул ее властным взором. Его широкие ноздри раздувались, словно он услышал запах хлева. У него была пышная, черная, как ночь, борода, а в ухе сверкала золотая серьга с драгоценным камнем. Одет он был в камзол тонкого сукна, бриджи и башмаки с пряжками. Шпаги при нем не было, другого оружия также не было видно, но Стритч был уверен, что где-то под одеждой у него спрятан кинжал.
Стритч знал, что перед ним не сам Черная Борода, хотя борода очень напоминала бороду Тича.
Сейчас этот мужчина пробирался сквозь толпу к стойке. По почтительным взглядам других пиратов Стритч понял, что перед ним персона авторитетная, возможно, один из ближайших подручных Черной Бороды. Для такого высокого человека он двигался с поразительной грациозностью кошки, надменно и презрительно, так, будто остальных вокруг не существовало.
– Хозяин, у тебя есть французский коньяк? – Голос у него был глубокий и зычный, и манеры образованного человека.
Стритч знал, что многие из благородных подаются в пираты. Ходили давние слухи, что даже сам губернатор Спотсвуд сколотил почти все свое состояние с помощью сотрудничества с пиратами.
– Ты что, оглох, хозяин?
Стритч вздрогнул, так как был погружен в свои мысли.
– Прошу прощения, сэр, – проговорил он с подобострастным видом. – Французский коньяк? Конечно есть!
– Запомни, самый лучший, не подделку.
– О, у меня самый лучший, недавно из Франции доставили.
Стритч налил ему коньяку. Человек с бородой взял рюмку, потянул носом запах, кивнул и выпил. От стойки он не отошел, а лениво оперся на нее локтем, окинув зал надменным взглядом.
Выждав пару секунд, Стритч наклонился к нему и прошептал:
– Не угодно ли джентльмену девочку, сэр?
Сверкающие глаза впились в Стритча.
– Девочку? Какую-нибудь шлюху подзаборную, да еще и с дурной болезнью?
– О, нет-нет, сэр, – торопливо заверил его Стритч. – Девочка молодая, не больная, клянусь вам. Сочная, с норовом и свежая, как распустившаяся роза.
Бородач долго молчал, тщательно обдумывая предложение. Наконец, сказал:
– Не в моих правилах платить за удовольствие, впрочем, я много месяцев не сходил на берег…
– Удовольствие вам гарантирую, сэр. Клянусь.
– Тогда я покупаю прелести твоей девицы.
Стритч лукаво проговорил:
– Поскольку она свеженькая и просто красавица, то встанет недешево.
Бородач опустил руку в карман, достал оттуда большую монету и снисходительным взмахом руки бросил ее на стойку.
– За девицу хватит, хозяин?
Взяв монету в пальцы, Стритч даже чуть задрожал. Испанский пистоль! Ему безумно хотелось попробовать его на зуб, но он как-то сдержался.
– Вы очень добры, благородный господин, – сказал Стритч.
– И за коньяк? – спросил бородач, залпом допив рюмку. – Этого хватит за девицу и за коньяк?
Стритч замялся, соображая, стоит ли попросить еще. Но его осадил взгляд черных глаз, и он торопливо ответил:
– Да-да, сэр, хватит!
– И где эта девица, чьи прелести ты мне так нахваливаешь?
Вытащив из кармана латунный ключ, Стритч протянул его бородачу.
– Вверх по лестнице на второй этаж. Первая дверь направо. Вот ключ, сэр.
Бородач бросил на него подозрительный взгляд.
– Что же это за девица, которую держат под замком словно дикого зверя?
– Я же сказал, сэр, она с норовом. Однако уверен, что такой мужчина, как вы, без труда ее приручит.
– Люблю женщин с огоньком и позволю себе заметить, что приручал куда более норовистых девиц, чем она.
Он взял ключ из раскрытой ладони Стритча и направился к лестнице.
Из комнаты Стритча Ханна слышала доносившийся снизу шум. Отчего-то ей хотелось быть там – она никогда прежде не видела пиратов. Должно быть очень интересно подавать им выпивку. Но ведь Стритч сказал, что они опасные субъекты.
Забота Стритча озадачила ее. Как это на него не похоже – беспокоиться о ее благополучии…
В замке щелкнул ключ, и Ханна резко обернулась, глядя на открывавшуюся дверь.
Вошел незнакомый высокий чернобородый мужчина. Он остановился при виде ее обнаженного тела. Его черные глаза вспыхнули, когда он своим дерзким взглядом прошелся по ней снизу доверху. Ханна почувствовала, как заливается краской.
– Кто вы, сэр?