Фрилл раздавал приказы, но никто уже не возражал, было ясно, чья это воля и причем здесь Фрилл. Вот только почему Светлейший сам об этом не сказал, а выбрал Фрилла — готовит преемника? Уходит Последний?..
— Ави — банк данных и архив! Интересует все, что имеется о несанкционированных выходах, с самых ранних эпох! Весь этот материал сюда! Докладывайте мне обо всем немедленно!.. Итак, прощайте, господа, время и информация решают все!
— Вернее, их правильная комбинация, — пробормотал Ави.
— Сколько?! — Сати вскинул брови. — Сорок? В сводке ничего не напутано?
— Ларкин с тамошними обходчиками сам проверял все на месте.
— Ах вот в чем дело!.. — Сати задумался. — Ну и каков характер и временная последовательность выходов? Уже можно что-то сказать об этом?
— Все это требует более тщательной проверки здесь, в центре: дополнительные тесты, фильтрация, ну и так далее. Я не готов пока сказать что-либо определенное. Кажется, он сам не представляет, что нарыл, но глаза горят. Радуется хоть какому-то событию, — доложил Кальвин, имея в виду Лоро.
— Да? Может быть. — Сати помолчал. — А ты?. Ты представляешь, что это значит?..
Он наклонился к Кальвину, выхватил из его рук очередную сю-сю и выбросил в контейнер.
— Ты что?!
— Хватит сюсюкать! Давай подумаем. Мне неизвестны подобные случаи. Что ты думаешь по этому поводу?
— Может, все-таки не он? Это же катастрофа — без подготовки, без санкции!
— Ты можешь представить, чтобы у нас было больше двадцати гениальных хулиганов, способных выйти за Черту? Без санкции, между прочим, как ты только что изволил заметить!.. А это значит, что на свой страх и риск! Дело-то идет о жизни! Можешь представить таких сорвиголов?
— Ну-у… — протянул Кальвин.
— А я и одного представить не могу! Этого никто не может сделать, пока не получит ключ к десятой ступени.
— А как сделал он? Система же одна! И почему мы сразу об этом не узнали?
— Система одна, а подконтрольные реальности разные.
— Ты имеешь в виду степень трансформации?
— Да. Система зафиксировала выход, вернее, изменение реальности, но чтобы распознать его, отличить от обычных спонтанных всплесков энергии, потребовалось время, дополнительное тестирование. Но самое главное, ей требовалось указание делать это. Кто дал это указание?
— Ларкин.
— Опять Ларкин! Сам?
— Сам. Было бы логично проверить показания сайтера.
— А потом еще и сам побывал на месте. Золото, а не оператор.
— Лучший!.. Погоди!.. твой милый мальчик может трансформировать реальности?!
— Не знаю, забавы с реальностями, на самом деле, плохо поддаются контролю и поэтому не особенно интересны, даже опасны. Он должен это сразу увидеть. Тут другое…
Сати встал, прошелся по пустому залу своего департамента. Что за времена? Все сотрудники его ведомства вынуждены проводить все свое время на границах и в зонах турбулентности, слишком много диверсий со стороны Томбра, слишком много непредсказуемого в быстрых реальностях. А ведь когда-то здесь было шумно и сотрудники развлекались, моделируя те самые кризисные ситуации, от которых сейчас продыху нет! Где они — ему сейчас катастрофически не хватает людей, впрочем, как и другим ведомствам.
— Что? — не выдержал Кальвин.
— Что?.. — Сати подошел к нему.
«Кальвин, старина Кальвин! Неужели ты не представляешь, что твориться кругом? Даже не эти выходы и не диверсии Томбра сейчас главное, сама реальность, словно взбесилась последнее время. Словно наступают последние времена. И вот в свете этого выходы Томаса нечто совершенно новое, возможно, способное повернуть вспять этот гибельный процесс или хотя бы затормозить его. Так, почему-то, кажется. И это вселяет!..»
Он улыбнулся притихшему Кальвину:
— Скажи, Кали, сколько у тебя выходов к Говорящему — три, четыре?
— Четыре, ваша светлость! — засмеялся Кальвин. — Поэтому я и не верю!
— Вот! А ты уже ас. Еще три-четыре и можешь готовиться к пенсии. К блаженным.
— Ну, в таком случае, тебе до блаженства еще ближе!
— Правильно!.. — Кальвин не мог знать, что у Сати уже давно не было никаких препятствий в этом отношении, он мог прямо сейчас уйти за Черту, к блаженным или на пенсию, как говорили они. Мог это сделать и Светлейший. Да вот за ними слишком большой разрыв, даже у Фрилла всего пять выходов, шестой только готовится. А этого мало, чтобы управлять Советом, держать Синклит и вести Ассоциацию.
— Так вот, — сказал Сати. — Ты помнишь себя до и после первого выхода?
— Конечно помню! У меня словно открылись глаза. Ясность и понимание буквально распирали меня!
— Значит, ты в состоянии представить, как должно его распирать, выражаясь твоим языком, после стольких свиданий с Говорящим. Каждый выход это не просто прибавление опыта и знаний, Кали, это возведение их в степень! Четыре и пять выходов, даже двадцать и двадцать один несопоставимые величины, они отличаются на порядок!..
— Да я прекрасно это понимаю, Сати! Если все подтвердится, то… — Кальвин пожевал губами, что означало у него раздумье. — Он золотой мальчик! Тогда держать его на Спирали непроизводительно…
— Да нет, это невозможно! — опомнился он. — Сорок, я с ума сойду! Нет, не может быть! Этого не может быть, Сати!
— Я видел столько невозможных вещей, что не знаю, что тебе и сказать, во всяком случае, с такой же похвальной категоричностью. А как бы хотел, Кали, как бы хотел!..
Система еще не выдала результат, который бы подтверждал или отрицал предварительные данные. Впрочем, Сати в подтверждении почти не сомневался. Светлейшему же нужна была официальная информация, чтобы начать действовать. Пока о происшедшем знали только члены Совета и Ларкин. Мог догадываться и Синклит, который и так гудел по поводу диверсий и требовал радикальных мер. Казалось странным, что в собрании старейших, Синклите, сидят радикалы.
Светлейший вызвал Сати перед самым его отъездом из Ундзора, разговор происходил приватно. Теперь они редко виделись, Сати мотался по приграничным областям Ассоциации, да и сам Светлейший все больше отходил от дел Совета Координации, занимаясь какими-то своими, никому неведомыми делами. Сати был единственный, кто еще называл Светлейшего на ты и без обязательного прибавления титула, все остальные, кто мог себе это позволить, либо погибли, как это случилось с тремя высшими иерархами, либо ушли за Последнюю Черту. Он подозревал, что «последний председатель», как иногда называли Светлейшего, готовится к тому же — к Черте, и одновременно находится в больших сомнениях по этому поводу. Как и на кого все оставить?..
После обсуждения состояния дел в организации и на ее границах они неизбежно должны были перейти к обсуждению последнего события, что и произошло.
— Как он еще держится? Ведь от этого можно сойти с ума: столько информации и два мощнейших блока!
— Я распорядился послать на Спиральcадепта со степенью доступа не ниже седьмой. Он снимает избыток информации, которая может повредить твоего хулигана.
— Как это происходит? Его лишают сознания? Помня его нрав, Коро, я не уверен, что это ему понравится.
— Это проявляется сильнейшей головной болью. Ему будет не до удовольствий. Посланник Кальвина будет снимать ее.
— А он не какой-нибудь головорез?
— Нет, напротив, его рекомендуют, как неплохого медиатора.
— Мне кажется, он не позволит бесконечно считывать с себя информацию, это же…
— Да, это Томас, я знаю. Возможно ты и прав, он не так предсказуем, как многие, тем более, что в нем такая информационная бомба. Это может прорываться фантастическими штуками, с точки зрения той реальности, в которой он существует сейчас. Надеюсь, что он еще не научился пользоваться этим, это и осознать-то трудно, потому что происходят броски во времени, события закольцовываются и все начинается сначала. Понять в этом что-то…
— Но это же не может длиться бесконечно, Коро, он сорвется!
— Никто и не собирается бесконечно ждать! Сейчас мы послали медиатора, а пока его удерживают на Спирали несколькими программами: амнезия, страх, женщины…
— Да, это я уже слышал, — вздохнул Сати. — Но мне… тебе не кажется, что его надо возвращать в Ассоциацию не дожидаясь?..
— Подожди!.. — Светлейший внимательно посмотрел на Сати. — Ты не захотел быть на моем месте, тебе, видите ли, чрезвычайка и Скрижали важнее, вот и дерзай, да побыстрее! Ты даже представить себе не можешь, как нам сейчас нужно хоть какое-то указание от Говорящего, хоть намек!
— Да не в этом дело, Коро! Каждый хорош на своем месте, а ты просто особенно…
— Вот-вот, такой же ерник, как твой Томас!.. Твое воспитание. А что ты будешь делать, если я уйду?..
— А вот с этим не спеши.
— Тогда давай не будем спешить и в остальном, дождемся результатов тестирования. Надо быть твердо уверенными в том, что это одно лицо и что это лицо — он. Иначе мы всколыхнем весь Синклит.
— А кто же тогда, если не он, Коро? — усмехнулся Сати.
— Ну знаешь!.. В конце концов, это может быть проявлением Дна.
— Вот именно! Тебе не кажется, что проявления Дна связаны с этими выходами?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Светлейший.
— Так, иногда совершенно безумные мысли приходят в голову. Все эти диверсии кажутся странными, нелогичными во всяком случае. А вот если связать эти два процесса. Количество его выходов и их проникновения. Повторяю, мысль, конечно, совершенно сумасшедшая, но они словно ищут что-то или кого-то. И боюсь, я знаю кого.
— Я не исключаю никакой возможности, Сати, хотя эта совершенно фантастическая!
— Да, пожалуй, но я бы не рисковал. Если они успеют раньше?
— Значит, ты хочешь, чтобы рисковал я?.. Это ты Кальвина настроил?. А я-то думаю, что это наш особист вдруг так захотел вернуть Томаса? Он же не верил в его выходы!..
Лоро так и не решил для себя окончательно, была ли встреча со Светлейшим явью или наваждением, не придумал ли он ее. Неопределенность с этим и с Томасом вымотала его, он стал раздражителен, и с тех пор даже не заикался не то чтобы об аудиенции Совета, но даже с Кальвином, хотя подтверждающие его версию материалы продолжали поступать в базу данных. Теперь все сообщения по этому делу он отправлял по терминалу курьерской связи и строго по инстанции.