Сказав это, Фарон упал в обморок. Потрясенный Иезибальд поверил, наконец, своему астрологу. Мало того, рассказывая Хруппу об этом, он рассказал и о давнем предсказании Фарона о том, что вот-вот должна появиться звезда на его, королевском, небосклоне, которая спасет его и страну от всех бед, — теперь он в это свято верил.
Хрупп, до этого ничего не знавший о предсказании, получил прекрасную возможность извлечь выгоду и из таким образом повернувшегося дела, им же сфабрикованного. Во-первых, он уверил короля, что всегда верил Фарону, во всяком случае, в его честность, и душевно рад, что все так закончилось. А во-вторых, словно бы в ознаменование предсказания придворного астролога, вскоре в резиденции Иезибальда появился Скарт — послушное и страшное орудие Хруппа подле короля. Орудие, тем более необходимое Хруппу, что сам он не мог долго находиться в Кароссе, это было слишком тяжело для него. Да и дела Милорда Томбра последнее время требовали гораздо большего присутствия возле него, а Скарт являлся прекрасным проводником идей Хруппа и его воли…
Сам придворный астролог позднее узнал, конечно, из своих таблиц и книг об опасности, которой подвергался, правда, не в таких страшных деталях. Впрочем, одно только воспоминание о страшном рве делало эту картину законченной и ужасной, и он не долго гадал, от кого исходила непосредственная опасность. Смерть ему выходила от короля, но он благоразумно ничего не сказал своему повелителю, не сделал даже намека о том, что знает об этом, видя в несчастном монархе только исполнителя чужой и могущественной воли. Более того, отношение Фарона к этому человеку, которого он знал с мокрых пеленок, стало еще рачительнее.
В этом ему уже не мог помешать даже Скарт, быстро ставший фаворитом короля, лучшим турнирным бойцом королевства и грозой Ордена Розовых Кругов, Мстители которого беспокоили короля наряду с разбойниками Джофраила.
Скарт разбил основной отряд Мстителей, который был больше похож на регулярную армию, и рассеял его по всей Кароссе. Говорили, правда, что не обошлось без нечистой силы, так как все громы и молнии, которые расстроили ряды его противников перед сражением, почему-то не задели ни одного воина Скарта. Понимающие люди говорили, что это дело рук Хруппа. Но королю был важен результат, а он был, тем более что Скарт, действительно, проявил себя безжалостным защитником короны…
Так что во взгляде двух старых знакомых, слуги и его господина, было что-то вроде: «Ты понял?..» — «Я помню…»
Астролог и лекарь его величества понимал, что король иногда уже не отвечает за свои действия, потому что серьезно болен, и его поступки, и их последствия это наказание всему королевству, а значит и ему, Фарону, так как он не отделял себя от судьбы страны. Но неужели разгром Ордена Розовых Кругов, война и смута были необходимы, чтобы появился некто, кто спасет страну от разрухи, народ — от вымирания, королевство — от несчастного короля?.. Фарон вздохнул: наказание умных людей — объяснить и оправдать самое страшное и унизительное положение…
— Верить себе, говоришь? — нашел в себе силы усмехнуться король. — Больно все хитрые!.. Лживые и хитрые! Норовят только урвать побольше и побыстрее под видом заботы о моем благополучии! А я вот скоро…
Он не договорил, вскочил на постели и схватил Фарона за одежду.
— Верят в народе, что я бессмертен?
— Верят, ваше величество, верят, как же им не верить?.. Народу ведь, что скажешь, в то он и верит, это же народ. А во что ему еще верить?.. В голодную чуму, что рыскает по стране уже год? Или в войну, что отняла последних здоровых мужчин?
— Ой, оставь, Фарон! — почти жалобно простонал Иезибальд.
Но старый лекарь продолжал:
— Конечно, верит! Он на это теперь только и надеется. Что встанет, наконец, король, отряхнет пыль врагов и напасти со страны! Что дойдут до него молитвы оставшихся в живых!
— Ну тебя к черту, клизма ты сморщенная! — прокричал Иезибальд. — Пошел вон!.. Главное, что народ верит в меня!
— Еще верит, ваше величество! Оставить огонь?
— Оставь!.. И ты не ответил на мой вопрос!
— Какой? Было много вопросов…
Придворный астролог присел у постели короля на низенькой скамеечке для ног.
— С чего мы начали, этот мальчишка!
— Простите, ваше величество, я вам уже говорил, что на вашем небосклоне появилась звезда, которая поможет вам в ваших делах.
— Да слышал я, слышал!.. Но кто это? Этот мальчишка или Скарт? Ведь ты же сам говорил, что Скарт — моя звезда!
— Говорил! — вздохнул Фарон.
Действительно, звезда появилась одновременно с появлением Скарта, он и сам тогда в это поверил, хотя Скарт занялся уничтожением его братьев по вере. Но теперь звезда почему-то указывала на новоявленного графа — какого-то странствующего рыцаря.
— Ты его просто ненавидишь, как все! — сказал Иезибальд. — За то, что он добивает остатки твоей веры и твоего ордена. Поэтому и говоришь за мальчишку!.. А мне докладывают, что он безобразно вел себя на балу, вообще явился туда незваным, сел за мой стол. Если бы мне не стало так плохо, мальчишку пытали бы на глазах танцующих!
— Мне кажется, ваш стол — это знак, ваше величество, что он вам поможет. Он сам сел за ваш стол, понимаете?
— Да тебе ссы в глаза — все божья роса! — вскричал король. — У тебя везде знаки!.. А он — без приглашения!.. Как хам и охальник!.. Понимаю ли я?!!
Он внезапно ослаб и откинулся на подушки. С ним теперь такое часто бывало.
— Ох, дай-то небеса, чтобы это было так, Фарон! — отдышавшись продолжал он слабым голосом. — Иначе я бы его давно казнил! Слыханное ли дело вести себя так на королевском балу?.. Кто он?
— Странствующий рыцарь, ваше величество!
— И что хорошего может быть от странствующего рыцаря?.. Вот Скарт, я понимаю, работник, и днем, и ночью, и днем, и ночью — все в подвале, всё с людьми или на ратном поле! Ищет твоих проклятых сторонников Розовых Кругов! И ничего не просит! А здесь пятьсот золотых!..
— Он их не просит, вы сами обещали.
— А где их взять?.. Как их отдать какому-то мальчишке?! Смотри, Фарон!.. Указ я подписал, но…
Иезибальд через силу улыбнулся, улыбка вышла страшная.
— Мне это ничего не стоит. Ты же знаешь, что графья иеломойские необыкновенно смертны! Да и война… хе-хе!.. Но все равно, смотри, Фарон! — повторил он угрожающе.
Астролог опустил глаза. Крепостная стена со рвом неумолимо вставали перед ним как угроза, как постоянный аванс.
— Теперь смотрю, ваше величество, — прошептал он. — Теперь остается только смотреть, как они решат между собой. Звезды так говорят, все должно решиться между ними.
— Между ними, говоришь? — усмехнулся Иезибальд, представив могучего Скарта.
— Это интересно! Вот только как, хотелось бы мне знать? Неужели есть самоубийцы, которые добровольно скрестят с ним меч? Ох-ха! — нелегко хохотнул он. — Если они так сделают, я действительно поверю в них, в твои холодные звезды!
— Это будет начало, — сказал Фарон.
— Это будет начало, — повторил король, как эхо, и стал засыпать: действие микстуры было неумолимо.
Придворный астролог не сказал своему государю, что по его тайному гороскопу, который он никому не показывал, сразу же сжег в ужасе, а пепел развеял! — государству грозит какая-то страшная беда, несмотря даже на присутствие счастливой новой звезды. Звезды говорили о погибели и о возрождении с одинаковой вероятностью. Но если сказать такое королю, его завтра же сбросят в ров со стены, потому что такое мог уже сказать и ребенок. Собственно, об этом и шептались на опустевших базарных площадях: нас спасет только чудо! — да верили, действительно из последних сил, в своего короля, что вспомнит, воспрянет и защитит! Он встал и загасил свечи…
«Хозяин, ты мне нужен! Где ты?..»
Скарт прислушался. Нет, никакого ответа! Говорил, что придет, как только я его позову, а сколько ни зову, не отзывается!.. Где он? Что-то случилось?.. Он с силой сжал кулак, разминая свинцовую лепешку, которую использовал в подземелье.
Да нет! Что может случиться с хозяином, он бессмертен! И всемогущ! Он все знает. Он вытащил Скарта из таких мест, где без знания «бессмертных и безжалостных» шагу не ступить! Там не помогут заклинания и молитвы, там нужна страшная разрушительная сила знания. И коварная. Как хозяин. Он неуязвим. Он убил трех стражей гигантов, а те даже не поняли, что перестали быть — стали грязью под его ногами. Он разнес вековую темницу, узы которой были только на вход, — вдребезги, словно стеклянную! Никто не выходил из нее от века, а Скарт вышел, хотя должен был сгнить там! Он — Бог!..
Тогда где он? Занят? Бросил своего верного слугу, когда ему необходим совет?.. Скарт снова сел на маленькую скамеечку и стал раскачиваться, как учил хозяин, стараясь попасть в такт выговариваемым словам. Смысл их был ему непонятен, но произнесенные в определенном ритме, они рождали в нем странные ощущения переполнения изнутри, словно какая-то сила пробуждалась в нем, и хозяин отзывался, всегда. Но если продолжать так долго, как сейчас, приходил ужас от этой неведомой силы, от ее мощи. Скарт уже два раза подходил к порогу этого ощущения, но хозяин даже на такие призывы не откликался. Неужели это не важно?
Скарт медленно поднялся, хотя хотелось вскочить и бежать куда-нибудь отсюда — сила в этот раз приблизилась очень быстро. Но быстро вставать нельзя. Хозяин говорил, что можно сойти с ума, если не контролировать силу, если испугаться. Но где он?! Скарт вывернул руки и мощно потянулся вверх, прогнувшись, потом вывернулся, как наизнанку — вот тааак!.. Захрустели все кости и из груди вырвался мяукающий звук, как будто зевнула большая кошка. Скарт замер, потом сделал стремительный рубящий выпад рукой. И закрепил позицию блоком.
Я его вот так! И сразу — так!.. Он представил, почти увидел, как гибельно надламывается костистое тело пришельца от его разящих ударов. Его надо убить, убить любой ценой! Скарт чувствует исходящую от него опасность. А Скарт никогда не ошибается во врагах и в опасности, которую они несут. Он жил в опасности, он сын ее!.. Но где хозяин? Может, это его план?..