— Княжна!.. — Сделал он эффектную паузу. — А может, это все-таки были вы? Поверьте!.. — Он остановил ее протестующий жест. — Я это спрашиваю не из корысти, а из экономии. Мы бы сейчас все и выяснили. Ведь это же был геройский поступок, несмотря на фривольный антураж. Это был почти бунт! Признайтесь!
— О! — сказала Гея, смеясь. — Лавры мне ни к чему, а насчет фривольностей прошу быть поосторожнее, маркиз услышит! Подумает, бог весть что! Только не смотрите на него в упор, а то он снова бросится на вас!
Бледный де Вало, мимо которого они проплывали в бесконечном танце, опять рвал манжеты, видимо, его коллекция кружев была так же неиссякаема, как и арсенал холодного оружия, часть которого пылилась у графа под кроватью. Что ей маркиз?.. Богат? Знатен? Красив? Поражен буйным сатириазом?.. Все остальное у Вало было в страшном дефиците. Ну, конечно, кроме манжет и ятаганов…
— Надеюсь, он здоров? — поинтересовался Фома.
Княжна исполнила очередной величавый оборот вокруг графа и снова показала свои зубки.
— Он здоров. Мне удалось узнать о ваших… отношениях, вернее, о вашем обсуждении правил хорошего тона, как вы изволили выразиться. Я оценила вашу сдержанность.
— Его сдержанность, я надеюсь, вы тоже оценили? — поинтересовался Фома, гадая, что же там маркиз наплел. — Уверен, что её цена многократно перекроет стоимость его лечения у невропата.
Княжна только ярче блеснула своим перламутром, отборным, но, теперь Фоме казалось, мелковатым.
— Маркиз почему-то тоже принял вашу прелестницу за… за известную вам особу и… решил сразу разобраться. Вы ведь об этом хотели сказать сейчас, граф?
Фома вновь подумал, что негоже заниматься интригами, имея столь открытое и честное лицо, как у него. Гея предвосхитила ту мысль, которой он хотел сразить ее наповал. Нападения маркиза начались сразу после незабываемой встречи в бассейне.
— Да, княжна! — кисло восхитился он. — Вы нашли правильное слово, он захотел именно разобраться, причем без выяснения обстоятельств, как это принято только у благородных людей. Впрочем, благородство маркиза мы уже обсуждали. Давайте обсудим его способность распознавать объекты…
Фома все-таки решил довести это «расследование» до конца, несмотря на отсутствие вдохновения.
— Я не зря спросил, здоров ли он? Дело в том, что если он не в силах отличить вас от совершенно посторонней женщины, то как же вы встречаетесь? В строго условленном месте? Времени? Назвав пароль? Или показав тайные приметы?.. Хотелось бы знать, как же он вас узнает? Или вам нравится, что он в каждой женщине видит вас?.. Тогда сердечно поздравляю, но оформлять с ним отношения не советую. Погодите, погодите!.. У меня, в связи с этим, только один вопрос: как же он тогда узнает меня, нападая из-за каждого угла? Меня-то он почему-то ни с кем не путает, хотя я не могу похвастаться столь длительным знакомством с ним?
Танец закончился двумя притопами с реверансами, в которые Фома опять не попал, и сразу же, высоким соло трубы, начался следующий. Фома нависал над княжной вопросительным знаком, она же смотрела на него почти с вызовом, но ничего не говорила.
— Благодарю вас, княжна, за исчерпывающий ответ, — расшаркался он. — Мне пора, труба зовет! А вас — инвалид по зрению…
Он уже жалел, что позволил втянуть себя во все эти игры. Конечно, это могла быть и она, но вовсе не исключено, что об этом ей рассказал маркиз или еще кто, услышавший их разговор в бассейне, подруга, например.
— Граф, разве так оставляют дам? — удивилась Гея. — Проводите меня до места. И оставьте маркиза, он больше не будет беспокоить вас!
— Слава кругам, теперь хоть помоюсь и вы не будете шарахаться от меня, как от прокаженного!
— Кусать, во всяком случае, не буду! — засмеялась она.
Фома понял, что от княжны зависит, станет ли он в ближайшее время посмешищем двора: сначала странный рыцарь, теперь искусанный кем-то в бане граф.
Но кто же тогда был с ним в бассейне? Кто эта всезнайка?.. Все-таки княжна?.. Теперь, когда она упорхнула от него, загадка снова мучила его, как всякая неясность, как заноза… И что она еще знает, эта загадочная незнакомка, если сумела предсказать весь ход событий в королевстве, включая и поход за Иеломойю? А интересного много: и хранилище, и Хрупп… Все-таки дорого бы он дал, чтобы подержаться за этот язычок. Но не срывать же кринолин со всех подряд в поисках золотой печати?..
Новый танец грянул как ответ, Фома хмыкнул: а почему бы и нет? Он не сильно удивит здешнюю публику, если займется этим. Подумаешь, под юбки заглядывает? А может беса изгоняет? После своего воскрешения и разгибания бумеранга, на фоне чуть ли не спасения отечества и канонизации, ему спустят с рук и не такое благочестие. Так она или не она?..
Объявили маскарад, патриотический, как было сказано, и благотворительный, и Фома почел за «благо» покинуть танцевальный зал, поскольку неловко было себя чувствовать в качестве главной мишени для сбора средств. Не найдя никого за столом, он отправился в ломберный зал, но для этого ему пришлось снова лавировать в зале, среди танцующих масок, каждая из которых норовила зацепиться за него, в надежде получить толику из тех пятидесяти золотых, что были широко вручены ему за спасение отечества, за выигранное пари, за то, что остался жив, наконец.
Он уже почти миновал все заслоны, кринолины, локотки и зубки, когда одна из масок тронула его за руку и проворковала на ухо:
— Граф, куда же вы?.. Вы уже не хотите узнать тайну незнакомки?
Он ошеломлено остановился. В голосе угадывался знакомый тембр, тот самый, из бассейна!.. Или ему показалось? Обернувшись, он увидел лоскутный сарафан маркитантки и хитрую физиономию зверька, напоминающего сразу и кошечку, и лисичку, и хорька. Она?.. Но от облика веяло еще чем-то, тоже знакомым.
— Я хотела сказать, — продолжала ворковать маска, довольная произведенным эффектом, — что к вам подойдет человек с запиской от нее и проведет вас к ней, если вы пообещаете сохранить её инкогнито.
Княжна! Как он сразу не узнал ее голос? И ее фигура в балахоне маркитантки имела именно эту кошачью грацию, которую он, после танца, уже не спутает ни с какой. Но зачем ей этот маскарад?.. И голос! Да она издевается над ним!
— Как хоть зовут вашу подругу незнакомку, а то у меня этих записок! — начал потихонечку хамить Фома, доставая визитные карточки, что совали ему сегодня каросские прелестницы за манжеты.
— Никак! — отрезала маска, притопнув ножкой.
Почему она не признается, что была в бассейне, гадал он, что ей мешает? Черт возьми, что за игры? Он подавил желание сорвать маску, решив отыграться другим способом.
— Никак?.. Немного нордически, но бог с ним, с именем, ваша маскость, — легко намекнул он, — мне все равно некогда. К тому же, ситуация несколько изменилась, теперь я женат, благодаря именно вашей подруге.
Маска включила обаяние на полную мощность, он это почувствовал, словно снова очутился в бассейне.
— Граф, а если я попрошу вас о встрече, вы не откажете мне?..
Нет, он бы не отказал никогда, раньше, но сейчас? Ему казалось, маска прекрасно понимает, что он раскусил ее, но продолжает играть в свою игру, так же, как и он. Никаких имен! Тайна!.. Она уже умиляла его. Хорошо, пусть будет по-твоему, княжна!..
— Вы вместо неё? — удивился он. — А как же воспетая настоящая женская дружба?.. Как же мадам Никак? Она мокла, кусалась…
— Забудьте о ней!.. — Маска теряла терпение; значит, он на правильном пути.
— Забыл!.. — Он увидел Доктора, проходящего танцевальным залом, вместе с Блейком, по направлению к ломберной комнате. — Ничего, если вместо меня придет мой друг, сэр Джулиус? Правда, у него фреон вместо крови, но ведь и вы будете вместо подруги! Позвать?..
Он сделал вид, что собирается позвать Доктора.
— Граф! — вскинулась маска. — Вы забываетесь!
Она была ослепительна, когда, послав ему исполненный ярости взгляд, стремительно исчезла в противоположных дверях зала. Фома даже не успел сказать, что, в принципе, он согласен.
Торк с Блейком играли в некое подобие штоса с армейскими офицерами, Доктор, как всегда в ледяном одиночестве, гонял шары на бильярде. Если не считать ударов костяных шаров, здесь была освежающая тишина, приглушенный свет лишь подчеркивал ее.
— Ну что? — поприветствовал его мистер Безупречность хлестким дуплетом. — Это она?
— Сие загадка велика зело да еще с переодеванием… — Фома тоже взял кий. — Точно не знаю. Мне кажется, что это она.
Рассказ уместился между двумя ударами, поскольку не касался неловких для него позитур.
— Почему ты прямо не спросил? — удивился Доктор.
— Как прямо, Док?! — взвился Фома: все его учат! — Простите, княжна, это не вы давеча искусали меня в бассейне?.. Так что ли? Это же не конюшня все-таки, двор, её светлость!.. Я спросил завуалировано.
— Как, интересно?
— Это коммерческая тайна, Доктор…
Фоме не хотелось вспоминать свой бездарный провал в начале беседы и он с силой ударил по шарам. Шары разлетелись, как и его надежды уловить княжну, мимо.
— Поверь, я умею так спросить, что никто и не подумает!
— Ответить? — съязвил Доктор, вбивая шар в лузу. — Ну так что, она все отрицает?
— А она говорит, вы обознались, граф, как и маркиз Вало, поэтому я вас прощаю.
— Причем здесь маркиз?..
Пришлось рассказать Доктору последовательность событий, после встречи с Прекраснозадой в бассейне: баня, налет, банкет, выборы невесты, снова баня и снова маркиз, далее без остановок…
— Ну хорошо, — согласился Доктор, — ты мог навоображать черте что: не видел, вернее, видел, но дак сайд, а вот как маркиз-то мог обознаться? Надо полагать, он видел вас обоих в бассейне, коли бросился тебя убивать?
— А я о чем?! Я говорю, а она плечиками, так: мол, откуда я знаю — ревность, климакс! — что ему там в голову ударило? Во всяком случае он тоже удручен и дико извиняется за зрение.
Доктор вколотил еще один шар, за ним нехотя вкатился биток, удар переходил к Фоме, но играть становилось бессмысленно.