Но офицеры смотрели на Доктора и так без малейшей приязни. Что он там несет? Нейтрализовать Хруппа?! На длинное и нагло попахивающее балаганом представление господина военного стратега они даже не обратили внимания, какая разница, кто он — ибн, фон или оглы! — побежит, как все!
— Нейтрализовать? — Переспросил генерал, прошив Доктора навылет своим взглядом. — Хотел бы я видеть человека, способного его нейтрализовать! Хруппа может нейтрализовать, как вы изволили выразиться, только пушка, да и то, если попадание прямое!
— Считайте, что вам повезло, господин генерал!.. — Фома смиренно показал на Доктора. — Прямое попадание перед вами!
Его генерал не удостоил даже взглядом.
— Трое наших лучших боевых офицеров погибли сегодня от его руки, как!..
Генерал зло махнул рукой, ему не хотелось, при этих дворовых шаркунах и пижонах, говорить неуважительно об отчаянных храбрецах, шедших на явную гибель во спасение армии.
— Как слепых котят порубал он их! — все-таки сказал он и горько подчеркнул:
— Боевых офицеров!
— Ваше превосходительство, я понимаю ваши чувства! — остановил его Доктор. — Нам очень жаль, поверьте! Но давайте ближе к делу: офицеры погибли, как и многие другие, им уже не помочь, что бы мы о них не говорили.
Теперь генерала еще и оскорбили в лучших чувствах. Мало того, что стригут ногти, так еще и!.. побледнел он еще больше.
— Я спрашиваю, в принципе, — продолжал тем временем Доктор, словно не замечая состояния генерала и штабных. — Если нейтрализовать Хруппа, положение можно будет исправить или оно безнадежно?
По лицу генерала разливалась желчь, вдобавок к почечной зелени, но он нашел в себе силы ответить и ответить сдержанно.
— Если его нейтрализовать, — горько усмехнулся он. — Положение можно будет испра… да нет, не исправить, а не дать развалиться окончательно тому, что осталось!.. Тем более, что идет подкрепление, о качестве которого противник не знает, да и наши солдаты тоже, слава кругам! Нам бы закрепиться до подхода Дебоя.
Генерал присел за стол, на котором лежала карта, попросил мокрое полотенце и освежил им лицо.
— Но это в принципе, сэр… доверенное лицо, в теории, так сказать! А на практике…
Он махнул полотенцем за спину, в сторону порядков его армии…
— Полуразбитая армия, огромные материальные и невосполнимые моральные потери. Люди его просто боятся, панически! Бегут от одного вида! Какая тут, к черту, нейтрализация?!
Фома подошел к карте.
— Это Иеломойя, господин капитан? — спросил он у ближайшего офицера, очерчивая пилочкой для ногтей амебообразное пространство зеленовато-голубого оттенка.
— Да, — нехотя бросил тот, не удостоив новоявленного графа даже взглядом.
— Ваше сиятельство, если вы не против, господин капитан! — напомнил ему Фома о субординации. — Впрочем, я не настаиваю, можно просто — граф. Спасибо…
Фома качнулся над картой.
— Ну что ж, родные места меня вдохновили, у меня стал вырабатываться квасной патриотизм! Или что вы тут пьете, жег? Значит, изжоговый! Я готов драться!..
— Господа! — развернулся он ко всем. — Не надо отчаиваться, вся ночь впереди!
— Поэтому! — гневно прервал его генерал. — Советую вам, господа доверенные стратеги, отдохнуть, утром возможно придется много бегать!
Офицеры дружно хмыкнули.
— Господин генерал, — вздохнул Фома. — Вы хотя бы выслушайте сэра Джулиуса! Я надеюсь, что за пять минут с армией ничего не случится?
Генерал помедитировал над картой. Это была трудная работа — возлюбить ближнего (и такого ненавистного!) не шпицрутеном.
— Говорите, — сказал он наконец.
Доктор не спеша снял шляпу и перчатки.
— Нам нужны два человека, хорошо знающие местность, — без предисловий сказал он, потом ткнул пальцем. — Мы находимся здесь?
Так как до этого он к карте не подходил, то офицеры посмотрели на него с любопытством, место он указал совершенно точно. Добившись утвердительного ответа от них, Доктор продолжал:
— Где предположительно разбит лагерь самого Хруппа?..
На этот раз ответа он не дождался. Посмотрев на офицеров, Доктор взял лежащий на карте стек.
— Можно предположить, что на этих двух высотах, — показал он. — Склоны их, в отличие от вершин, почти лишены растительности, так же как и все пространство вокруг них. Лучшего места для обороны и наблюдения не найти. Некоторые формирования могут располагаться у моста и вот в этих зарослях на берегу, для непосредственного наблюдения и вылазок, если они на таковые решатся…
Генерал посмотрел на Доктора несколько другими глазами. Доктор продолжал рассказывать по карте предположительную рекогносцировку противника, словно видел все это наяву. Да так оно и было, подозревал Фома. Заодно, Доктор сделал несколько замечаний по поводу расположения войск его величества, настолько дельных, что генерал, помедлив, шепнул что-то одному из своих офицеров. Тот выскочил за полог штабного шатра…
— Похоже, здесь переправы. Скорее всего противник думает так же и расположил свои силы именно таким образом. Если нет, то это его проблемы. Правда, в случае ночной вылазки основные силы будут сосредоточены у переправ, а у моста завяжутся отвлекающие бои, они используют всю ширину фронта.
— Вы так думаете? — саркастически заметил генерал, но без прежнего пыла.
Через несколько минут Доктор, продемонстрировав великолепную осведомленность и саму идею их, с графом, плана, поднял глаза на командующего. Остановка в штабе была уже существенно иной.
— Вы собираетесь отправиться туда вдвоем? — недоверчиво спросил генерал.
— Да, нужны только проводники, знающие броды и, естественно, местность. Двое. Боюсь только, что скоро будет гроза и это несколько затруднит вылазку. Впрочем, это же сделает наш визит к противнику более скрытным.
— Вы действительно хотите э-э… нейтрализовать Хруппа?
— Нет, генерал! — вступил Фома. — Сэр Джулиус любит выражаться эвфемизмами. Мы его просто убьем, во всяком случае постараемся сделать так, чтобы его здесь больше не было!
Арбел крякнул, его воротило от рыжего самозванца.
— Когда вы намерены приступить? — спросил он у Доктора.
— В самое темное время.
— Ну что ж!.. — Генерал встал…
Если он и не верил в эту авантюру, то уж проучить новоявленных вояк не отказался бы: гладко было на бумаге, да забыли про овраги!.. Во всяком случае, это не его идея. И чего он теряет?.. Двух самонадеянных придворных интриганов? Не велика потеря.
Взглянув на часы, генерал кивнул:
— У вас примерно полчаса на сборы, подбор экипировки и прочее. Проводники уже ждут. Желаю!..
Но чего — не сказал.
Подходящий неохраняемый брод они нашли только в двух верстах от моста. Переправиться удалось даже вместе с лошадьми, что при случае могло пригодиться. Животных оставили в небольшом, но глухом перелеске в полутора верстах от лагеря противника, вместе с одним из проводников. С другим, невысоким крепышом лет тридцати, Гриком, они решили отправиться дальше. Парень был из местных и кажется, знал здесь каждый куст.
Предупредив оставшегося в перелеске проводника, чтобы он был на месте, где его оставили и что ждать их можно только до рассвета, потом немедленно уходить к своим, они тронулись в путь. Через час, с большими предосторожностями, они миновали дозоры и подошли к лагерю гимайцев. Благодаря Грику, им удалось приблизится вплотную к одному из холмов по дну глубокого и длинного оврага, который неожиданно заканчивался скрытым подземным ходом.
— Мы еще пацанами вырыли, — шепотом сообщил Грик.
Ход выходил прямо на склон, на удобную смотровую площадку внутри огромного куста. Разместившись там, они стали осматриваться.
— Здорово! — сказал Фома. — Неплохие игры вы устраивали в детстве!
— А то! — согласился еле слышно Грик.
Судя по всему, вылазки никакой не готовилось, на обоих холмах стояла глубокая тишина, так же как и у реки. Тишина была такой, что они слышали, как растут крепкие волосы на голове у Грика. Звезды пропали. Метрах в пятидесяти от них догорал костер, несколько других так же лениво горели у моста и на противоположном холме.
Оставалось выяснить, где Хрупп, на каком из холмов.
— На этом! — убежденно прошептал Грик. — Он, во-первых, выше и круче обрывается к реке и на него можно попасть только двумя тропками, остальные обрываются ничем. Он здесь!..
— А во-вторых? — спросил Доктор.
— Что, во-вторых? — не понял Грик, использовавший этот оборот только для красного словца, которое, находясь при штабе, часто слышал от господ офицеров.
— Почему еще ты думаешь, что Хрупп здесь?
— А-а!.. Так я чую!
— Так бы сразу и сказал! — обрадовался Фома. — А то, во-первых, во-вторых… боишься, наверное, потому и чуешь, а?
— Ага, — согласился Грик. — Немножко.
Простые люди не боятся признаваться в своих страхах господам.
— Я тоже! — тихонько хохотнул Фома. — Все боятся. Я, например, аж дрожу! И тоже чую, что он здесь, на этом холме, собака!
Он действительно чувствовал присутствие враждебной силы. Ноздри его трепетали от предчувствия схватки.
— Заканчивай, — скомандовал Доктор. — Пора.
— А вот Доктор не боится, — поделился напоследок Фома с Гриком. — Он ничего не боится и поэтому с ним особенно страшно, ну, наверное, как с любым доктором…
Грик прыснул.
— А почему с Доктором? — спросил он.
То, что господа тоже боятся, как ни странно, приободрило его.
— Все! — прервал их беседу Доктор. — Сейчас покажешь нам тропинки, расскажешь про них все, что знаешь и возвращайся обратно.
— А как вы подниметесь? — удивился Грик. — Ведь там же посты, люди…
У Грика было еще много вопросов, на которые ответов не существовало, пока.
— С помощью Иеломойской божьей матери, — перебил его Фома. — Показывай!
Было совсем темно — ни зги, кажется действительно собиралась гроза, тишина была именно такой — душной и угрожающей. Они осторожно продирались сквозь кусты.