Для того чтобы снять замки и блоки, нужно было отправляться в метрополию. Фома этого не хотел. Мог возникнуть большой соблазн для Зетро и Кальвина посадить блудного сайтера заодно и на трон Пифии, ненадолго, до выяснения обстоятельств. Прекрасный способ протухнуть.
— Ну, тогда мои новости, пока чего похлеще не случилось, и прямо здесь. Запись твоего случая обнаруживает еще один след, третий.
— То есть, как третий? — удивился Фома. — А кто второй?
— Я, — сказал Доктор.
— Да, но Акра не пересекал след твоего замка, то есть не подрезал, шел параллельно и вообще тебя не видел. Обычное патрулирование, насколько мне известно, так, Акра-джан?
Доктор кивнул головой.
— А потом протуберанец от твоей дыры его зацепил и потащил…
— Доктор, милый, так ты, действительно, ни в чем не виноват? Какого черта? И молчит!
— Я тебе уже сто раз говорил!
— Ты мне один раз скажи, но честно, а то все время врешь: «я ни в чем не виноват, я ни в чем не виноват!» — Я же не верю! — Фома повернулся к Сати. — А кто же это тогда? Или что?.. Случайность?
— Такая случайность одна на миллион, потому что сайтеров ведет диспетчер Системы, он не дает сближаться, тем более какому-то объекту.
— Так что диспетчер дал маху?
Сати задумался, Доктор, казалось, вообще не выходил из этого состояния. Командирская палатка вибрировала натянутым полотном. Не дай бог — трансформация.
— Ну вы, молчуны, чего теперь думать-то? Главное, мы знаем, что Акра ни в чем не виноват!
— А кто об этом думал, кроме тебя? — усмехнулся Сати. — Тут кое-что поинтереснее вырисовывается. Что-то или кто-то и спровоцировал сбой твоего замка и, как следствие, появление дыры, дыр… или это тебя уже не волнует, граф?.. Это же почти амнистия, если с этим материалом на Синклит!
— А как обнаружили след — столько времени прошло?
— Ави прочитал эту запись на Системе. Она и обнаружила, так же как и просчитала степень ответственности за произошедшее всех следов — то есть тебя, его и кого-то третьего.
— Очень хорошо, сразу стало легче! — хмыкнул Фома. — Ты это затеял, конечно?.. Только Синклит-то наверняка думает иначе. Как сейчас обнаружить владельца следа? Труднее, чем ребенка в лесу! Поэтому я буду виноват, пока его не отыщут, то есть приблизительно всегда!
Над палаткой словно разорвали огромную простыню, так обычно начиналась трансформация. Совместные усилия воюющих сторон спровоцировали катаклизм. Они переглянулись.
— Сворачиваемся?.. — Осторожный Доктор посмотрел на Сати.
— Да! — кивнул Сати. — Сюда могут войти, и становится опасно.
— Жалко третьего не нашли, на Земле это большое горе… Кстати! — повернулся Фома к Доктору. — А какого черта ты делал рядом со мной в зоне турбулентности?
— Патруль по штатному расписанию.
— Вообще-то странно, по инструкции диспетчер не должен давать сближаться, — пробормотал Фома, обращаясь к Сати. — Ведь так?.. Хотя, правильно, кто мог знать, что я там? Я же экспериментировал без санкции…
Он помолчал, прислушиваясь к чему-то в себе, потом мотнул головой:
— Но я все-таки не понимаю! Ладно — диспетчер, он мог не знать, что я там, но как «старуха» разрешила этот квадрат, если он был занят? Или она теперь сама решает, кого наказать?.. Пусть я и нарушитель, но если бы туда послали вместо Доктора пару разрядов для расчистки плацдарма, мое горе было бы трудно описать в отсутствие тела! А, Сати?.. Как такое могло произойти в нашей хваленой организации, в отечестве Логоса и Его Величества Расчета? В конце концов, мы же с Доктором могли запросто переехать друг друга на такой скорости!
Сати посмотрел на Фому, потом на Доктора, потом снова на Фому. Рядом загрохотало и в палатке стало светло, как днем. В слепящем белом свете, которому не мешала ткань палатки, Сати выглядел очень устало.
— Кто послал тебя на патрулирование, Акра? — спросил он.
— Как обычно, дежурный диспетчер, хотя нет, кажется, Лоро его подстраховывал. Был самый пик переходов, запарка.
— Лоро?.. Это, кажется, твой хороший знакомый?
— Какой хороший? — пожал плечами Фома. — Учились вместе одно время… и все!
— Ваше превосходительство! — донеслось снаружи. — Курьер с периметра! Готовность по первой цифре!
Первая цифра это трансформация. Сати выглянул из палатки и через несколько секунд вернулся.
— Вам надо уходить, — сказал он. — Сюда кто-то из Синклита. Я почему спросил? Тут странная цепочка и в ней все время высвечивается один…
Он не успел закончить свою мысль, дальний угол просторной штабной палатки словно взорвался и стал исчезать, два других угла стирались, как краски — растворителем… быстрая трансформация.
— Ваше превосходительство! — закричали снаружи. — Трансформация!..
— Готовность по ситуации один — один! — звучало на всем пространстве. — Приготовиться к нейтрализации!..
Выскочив из остатков палатки главнокомандующего, они оказались в огне бушующего протуберанца. Слышались команды, ругань и чей-то истошный вопль:
— Мой замок!!
— Сбросить боезапас на противника!
— Уходите! — крикнул Сати.
— А ты?
— У меня тут против этих штучек уже иммунитет, да и «старуха» еще работает, с нею эти фокусы переносятся легче! Я свяжусь, ставьте маячки!..
Мощный разрыв полыхнул совсем рядом, потом еще и еще. Их разнесло этой очередью плазменных выбросов. Лохмотья пространства рваными языками болтались перед ними, задевая друг о друга и порождая при этом чудовищные метаморфозы. «Быстрое пространство, твою мать!»
17. Письмо
Реальности мелькали, как страницы книги в руках опытных сыскарей, вызывая стойкую тошноту и головокружение. И снова дыра, двадцатая по счету. «Все, больше не могу!..» Фома почти с облегчением потерял сознание. Последнее, что мелькнуло в голове — Доктор теперь точно его не найдет. Хорошо это или плохо, он уже не знал, череда закрытых дыр снова привела его на Спираль …
Чтобы не думать, Доктор «ушел» в Открытый мир. Он устал и хотел забыться. Только там, струясь потоком, можно было отбросить все вопросы по поводу Фомы: где он, что он?.. Нужно отбросить, иначе нельзя, потому что Открытый мир не «принимал» к себе с «посторонними вопросами», безжалостно выбрасывал. Здесь, в царстве информации, думать нельзя! Но все, что найдешь — твоё. Ищите да обрящете!.. Вогнав себя в транс, он дрейфовал без мыслей, без чувств.
Пролистав собой тысячи страниц пространств и времён, Фома не сразу узнал эту комнату. Было темно. "Ночь?" Потом темнота потеряла свою непроницаемость и вместе с проступающими предметами он увидел ее. Мария!.. Он понял, что искал её все эти времена, не осознавая этого. Она спала. Одна. Он подошел ближе, вглядываясь в ее черты.
Есть лица, которые опасно разглядывать во сне, потому что они сбрасывают дневные маски. Это лицо ему захотелось поцеловать. Нельзя, он знал. Что же они наделали?.. Нет, если он не поцелует ее сейчас, то не простит этого себе! «Я же фантом, призрак, сон — меня нет! Последний раз…»
Мария обняла его, как только он коснулся ее, словно ждала. Жаркие руки выпорхнули из оцепенения сна, и нашли его — быстрая стая. И было не уйти.
— Ты спишь? — спросил он едва слышно, так как глаза ее все еще были закрыты.
— Не-ет, — прошептала она. — Иди ко мне. Я думала ты никогда больше не придешь.
Когда руки ее ослабли, Фомы в них уже не было…
«Я, наверное, сошла с ума, если пишу тебе, ведь ты погиб. Во всяком случае, мне так сказали. Но ты приснился мне, снова, и не просто приснился, ты мне явился! Я не знаю, что это было (не владею этой метафизической тарабарщиной), может быть и сон, но слишком явственно то, что между нами произошло. Мы были близки. Да, я знаю, это бред и, тем не менее, это так, у меня было достаточно оснований не сомневаться в этом, да еще твой запах на подушке, в комнате, запах, от которого кружилась голова. Я чуть с ума не сошла…
Прости за навязчивые повторы, но я не могу найти других слов для описания происходящего со мной. Я спала и проснулась такая счастливая, но обнаруженное мной повергло меня в отчаяние — тебя нет! — и шок. Что это?.. А потом я вспомнила наш разговор, весь, до мелочей. Пишу и… и все-таки никак не могу представить себе, что такое возможно…
Когда я сказала тебе, что ты действительно погиб, раз являешься мне, ты улыбнулся и сказал, что у тебя есть неоспоримое доказательство обратного, и это было сильное доказательство…
Только утром я поняла, что ты имел в виду. Но тогда я ничего не понимаю!..
Неужели ты был у меня? Со мной? Но как? И если это был ты, то где ты? Если ты остался жив после аварии, то почему я об этом узнаю во сне?..
Нет, бред! Я ловлю себя на том, что не пойму с кем разговариваю, кому пишу — тени? воспоминанию? живому человеку?.. Но если ты жив, как же ты бесчувствен! Неужели ты не можешь простить и мстишь мне? Но даже тени это не пристало, тем более, тебе — живому! Ты не был таким. Господи, что я пишу? (Но я решила написать тебе, во что бы то ни стало и без всяких черновиков, слишком сильно то, что я испытала сегодня ночью! Переписывать снова я не смогу, меня не хватит.) Это же… вот опять хочется написать: бред, сумасшествие, безумие, — и иначе это не назовешь!.. Я надеюсь, что причина, жив ты или нет, другая. В любом случае, дай мне, пожалуйста, знать, что ты, кто ты, где ты…
Мария.
P.S. Чтобы не выглядеть совсем дурой, я послала письмо не на твои адреса, проследить которые я смогла только до Гончарной набережной (дальше следовал какой-то замысловатый обмен с межгородом и никто не мог сказать, где ты: в С-Петербурге, Подмосковье или в Москве), а — твоим родителям, с «хитрой» припиской, что потеряла тебя, уехав в командировку за границу (собственно, так и было). Поэтому и письмо на английском: если что, в «хитрости» своей я не хочу оказаться такой же дурой ещё и в глазах твоих родителей. А на другом языке это письмо выглядит не так глупо нараспашку. Ну, а если ты жив, ты получишь это письмо и, значит, я не совсем безумна. И тогда… нет, я не знаю, что тогда. Во всяком случае, избавь меня от неизвестности, слышишь? Не тяни с ответом, прошу тебя, места себе не нахожу. М.»