– Они нас обложили, как кабанов?! – изумился Звягинцев.
– Я думаю, все гораздо хуже, – вздохнул сыщик и пронзил уже суровым взглядом Василису. – Вам необходимо более тщательно следить за своей безопасностью.
– Мы следим! – заявил писатель. – Очень даже следим! И за собой, и за квартирой.
– Да? – скривился сыщик. – А как тогда преступник дважды попал на вашу кухню?! Или это действует кто-то из жильцов? Признавайтесь сразу, я все равно выведу вас на чистую воду. Преступник обязательно ошибается! Чаще всего тогда, когда его тянет к месту преступления. Он не может контролировать эти позывы, к тому же временно чувствует себя в безопасности. Раз милиция не нашла сразу, то не найдет никогда. Общее заблуждение преступного мира. Хотя лично я не верю, что вы способны на убийство, если не можете отличить труп от живого человека.
– Огромное вам за это спасибо, – склонился в шутливом поклоне Звягинцев.
– Пожалуйста, – добродушно ответил Руслан. – Меня смущает еще одно обстоятельство. – Он указал на гору мусора и обломков. – Как в этой ситуации, когда за каждым из вас по пятам ходит преступник, вы умудряетесь тратить время на поиски драгоценностей?!
– Это хобби, – заступился за жильцов Звягинцев, который лично на днях раскурочил три стены.
– А чем, вы думаете, придется расплачиваться с похитителями?! – возмутился Федор. – Если они позвонят и потребуют за Мотю деньги, придется найти драгоценности и отдать им.
– Если они позвонят, – задумчиво повторил Руслан. – Все-таки довольно странно, что они еще не позвонили…
Звонок от похитителей раздался поздно вечером, когда все собрались на общей кухне и переживали за Матильду. Очнулся даже Кулемин, от которого теперь ни на шаг не отходила Светлана. Похитители вели себя довольно странно.
– Здесь проживает Матрена Петровна Кошкина? – поинтересовались они вежливым голосом.
– Нет здесь никаких Матрен, – ответила Василиса и повесила трубку.
– Что ты наделала?! – закричал Федор и схватился за голову. – По паспорту Матильда действительно Матрена! Больше они не позвонят, больше преступники не позвонят!
– Они что, умыкнули ее вместе с паспортом? – удивилась Василиса. – Ну, извините, Федор, так непривычно звать вашу жену Матреной.
– Да что теперь извиняться, – отмахнулся он, – отдайте мне телефон!
Все замерли и в тишине продолжили сидеть на кухне, надеясь на очередной звонок, которого могло и не быть.
– Они не хотят забирать ее обратно, – сказал подтянутый мужчина спортивного телосложения в штатском своему коллеге. – Говорят, что такая здесь не проживает.
– Это точно ее адрес? – поинтересовался коллега.
– Точно, – ответил первый. – Я проверял.
– Позвони еще раз, – приказал ему другой, – и постарайся сделать так, чтобы духу ее к утру у нас не было!
Видимо, Матильда-Матрена так достала своих похитителей, что они позвонили снова. Трубку на этот раз снял Федор. Он не стал дожидаться, пока его спросят, кем ему приходится Матрена Кошкина.
– Она моя жена! – кричал он. – Верните мне мою жену! Сколько я должен за нее в каратах?!
– Парень такой же сдвинутый, как и его жена, – сказал мужчина в штатском коллеге. – Говорит о каких-то каратах…
– Он что, каратист? Или караты – это новое боевое искусство, разработанное нашими врагами?
– Он говорит о кладе с брильянтами. – Мужчина в штатском покрутил пальцем у виска. – Он говорит: если мы отдадим ему жену, он осыплет нас брильянтами.
– Мы осыплем его, чем надо, если он ее быстро заберет. Попроси подойти к телефону кого– нибудь более адекватного.
– Да, слушаю, кто я? – Руслан оглядел соседей. Я ее ближайший родственник. Троюродный брат. Подходит? Хорошо. Мне нужно забрать Матильду, то есть Матрену Кошкину, из… откуда?! Из камеры предварительного заключения следственного изолятора?! Что она наделала? Пыталась изуродовать газон в Александровском саду?! Где была задержана нарядом правоохранительных органов, которым оказала стойкое сопротивление. – Руслан оглядел присутствующих на кухне и продолжил повторять следом за мужчиной в штатском: – Только когда на нее навалились пятеро бойцов спецназа, она застонала от удовольствия и разрешила надеть на себя наручники. Лопата? Да нет, спасибо, лопату можете оставить себе. Матильду, то есть Матрену, конечно же мы заберем. Чем быстрее, тем лучше? Хорошо, уже едем. – Он положил трубку на рычаг. – Ну, откуда она взяла, что бабуля закопала клад в одной из клумб Александровского сада?! Откуда, я вас спрашиваю?!
– Кажется, старуха что-то об этом говорила на смертном одре.
– Это я говорил, – признался Звягинцев, – но не в том смысле, в каком меня поняла Матильда, или, как ее теперь там, Матрена.
– Мотя всегда была очень впечатлительной, – вздохнул Федор, – но почему она не взяла меня с собой?! И еще напоила снотворным! – Он надулся. Я за ней не поеду!
– Они просили, чтобы вы оставались дома. За Матреной Кошкиной поеду я и… – Руслан обвел взглядом комнату, – Василиса.
Та улыбнулась и поняла, что день продолжается! Продолжается даже ночью! Как и их отношения, грозящие перерасти в нечто большое под страшным словом «любовь».
Глава 7Я нашел старухины брильянты…
Василиса крутилась на работе как заведенная. День, который по милости Матильды ей пришлось пропустить, оказался слишком насыщенным визитами будущих новобрачных. Все эти визиты из-за отсутствия администратора директор перенес на следующий, к ним добавились и сегодняшние. Расписание, которое составляла на лето Василиса, оказалось довольно плотным. Но желающих отпраздновать свою свадьбу в один из выходных дней именно в этом кафе не уменьшалось, а, наоборот, росло с каждым часом. Директор поставил перед Василисой задачу – оставить каждого клиента удовлетворенным. А это значило, что она должна была начать уговаривать молодоженов перенести торжество на пятницу. Все пятницы были свободны.
– Выбирайте любую, – широким жестом предложила Василиса веснушчатой девице с унылым выражением лица.
– Нам всегда не везет, – простонала та, обращаясь к худощавому очкарику с умным взглядом. – Заявление приняли только на пятницу тринадцатого, белый цвет мне не идет, на цветочную пыльцу у меня аллергия, у Вани бабушка гриппом заболела…
– Это все – мелочи жизни, – профессионально успокоила ее Василиса. – Пятница тринадцатого числа страшна только в ужастиках, на самом деле, как считает точная наука нумерология, это вполне приемлемое число для свадебных торжеств. Белые платья в этом сезоне не модны. Невесты предпочитают голубые и розовые тона, а в средневековой Франции королевские особы выходили замуж исключительно в красном. Все живые цветы мы можем заменить прекрасными высококачественными букетами из искусственных. А для бабушки, если она за это время так и не поправится, мы организуем удобное место в отдельной кабинке, откуда отлично просматривается весь зал.
– Пятница тринадцатое, красное платье, букеты и кабинка, – соображала веснушчатая особа. – Ваня, соглашаемся? – Очки блеснули положительным кивком, и Василиса записала пару на пятницу.
– Присаживайтесь. – Василиса пригласила за столик администратора следующих. – Когда собираетесь расписываться?
– Прошу без намеков, до этого у нас еще не дошло, – пробурчал очередной «жених».
Василиса оторвала глаза от журнала и увидела Евгения Хлестакова.
– Что вам нужно? – удивилась она.
– Я хотел с вами поговорить тет-а-тет, – прошептал он, озираясь по сторонам. – Дело не терпит отлагательств, это вопрос жизни и смерти.
– Вы хотите сообщить мне что-то о Людмиле Васиной?
– При чем здесь Людмила, я общаюсь с ее сестрой. По этому поводу я и хотел с вами поговорить. – Хлестаков снова оглянулся, как будто чувствовал за собой слежку. – Понимаете, Василиса, вы оказались нежелательным свидетелем нашего свидания с Галиной.
– Если это вопрос жизни и смерти, то теперь вы собираетесь меня, как нежелательного свидетеля, убрать? – Она резанула ребром ладони по своей шее.
– Еще чего! – испугался Хлестаков. – Мне можно инкриминировать что угодно, только не мокруху. Для этого нужен определенный склад ума, творческая инициатива, мотив, в конце концов.
– Да, – согласилась с ним Василиса, – для того, чтобы убить человека, нужна причина. Возможно, она есть, только вы о ней умалчиваете.
– На что вы намекаете?! – взвился Хлестаков. – Мы с Людмилой Васиной находились в прекрасных отношениях. Это вы, Василиса, вставляли нам палки в колеса своим отказом переезжать из коммунальной квартиры! А с Людочкой мы сразу нашли общий язык, она прекрасно понимает, что лучше жить на окраине, но на отдельной жилплощади, чем в вашем тараканнике.
– Позвольте, – обиделась Василиса, – мало того что вы ломаете мне очередь, так еще и оскорбляете!
– А вы не задумываетесь над тем, что ломаете мне жизнь?! – с пафосом сказал Евгений. – Я хотел с вами просто по-человечески поговорить, а вы учинили мне допрос с пристрастием и намеками.
– Хорошо, – махнула рукой Василиса, – видимо, мы не поняли друг друга. Но вы тоже хороши. Давайте говорить по-человечески.
– Давайте, – согласился Хлестаков и сбавил тон. – Василиса, – он взял ее руку в свою, – я прошу вас, будьте человеком!
– А кто я, по-вашему, сейчас? – опешила девушка, вырывая свою ладонь.
– Сейчас вы слабая женщина, готовая ради красного словца и мало-мальски свежей сплетни сломать жизнь мне, Галине и ее супругу. – Хлестаков полез в карман за носовым платком.
– Так бы сразу и сказали, – успокоилась Василиса, – никому ничего я не рассказала.
– Очень хорошо, – обрадовался Хлестаков, – что вы ничего и никому, но вы были не одна…
– Он тоже ничего и никому не скажет. Мужчина, с которым я была, – с гордостью призналась Василиса, – занимается серьезным делом и не станет болтать о том, что видел, на каждом шагу.
– Серьезным делом? – не поверил Евгений Хлестаков. – Сидя в кустах, нельзя заниматься серьезным делом. Вы отлично понимаете, о чем я говорю.