Но тут в дело вновь вмешалась политика, вернее, брат Леоноры, император Священной Римской империи Карл V. Овдовевшая сестра была для него желанным залогом заключения новых союзов, и он приказал ей срочно прибыть к нему. Жуану III император предложил вступить в брак с младшей сестрой Леоноры Катариной, последним ребенком Хуаны Безумной, т. е. его двоюродной сестрой. Жуан не мог противоречить императору, своему кузену, к тому же женатому на его сестре Изабелле. Видимо, именно вследствие столь близкого родства, из 9 отпрысков Жуана III и Катарины (1507–1578) выжило только двое, все прочие умирали в раннем детстве от эпилепсии. Король Жуан III, всегда пребывавший под гнетом авторитета своего энергичного отца, был очень нерешительным человеком. Он попал под сильное влияние своей жены, принимавшей самые ответственные решения. В историю Жуан III вошел под прозвищем «Набожный». Какие грехи он столь усиленно замаливал – остается только предполагать, но при всей своей нерешительности совершил грех, в котором вряд ли раскаялся, разве что перед самой смертью.
Когда император Карл V потребовал от вдовой королевы Леоноры прибыть к нему, Жуан разгневался и решил отомстить молодой женщине, в которую был так влюблен. Он заявил:
– Вы можете ехать куда угодно и когда угодно, но ваша дочь и моя сестра Мария – португальская инфанта, и должна быть воспитана при португальском дворе.
Никакие мольбы Леоноры не смогли заставить его изменить свое решение.
С тяжелым сердцем Леонора покинула Лиссабон и свою крошечную дочь. Мария впоследствии получила прекрасное образование, к ней перешла очень большая собственность[15] ее матери. Она выросла чрезвычайно красивой и высококультурной принцессой, богатство позволило ей стать покровительницей искусства и литературы. Мария не вышла замуж и сохранила обиду на мать за то, что та оставила ее в Португалии, не понимая всей мудрености сложившейся тогда ситуации. Возможно также, что окружение при португальском дворе соответствующим образом оказывало влияние на нее.
Леонора прибыла ко двору своего брата. Тот сначала планировал выдать ее замуж за Луи, герцога Бурбонского, родственника короля и коннетабля Франции. Затем начались так называемые Итальянские войны, целью которых было удаление Франции с итальянских земель. После победы войск Карла V в битве при Павии тот пожелал выдать сестру за короля Франциска I, каковое намерение материализовалось в виде особых статей двух мирных договоров по итогам этих войн. В 1530 году Леонора стала королевой Франции, но выглядела при новом дворе, высококультурном, но весьма вольных нравов, совершенно чужеродным телом. Король проводил все время с любовницами, имевшими очень большое влияние на политику Франции, Леонора же отдавала подавляющую часть своего времени религии. Овдовев в 1547 году, она вернулась к брату, который вскоре отрекся от власти в пользу сына и брата и перешел к жизни отшельника в монастыре. Леонора разделила с ним его добровольный уход от мирских дел.
После смерти брата она все-таки решилась посетить дочь. К этому времени ее бывший нареченный Жуан III скончался и страной правила в качестве регента сестра Леоноры Катарина. Мать и дочь встретились в Испании, но Мария приняла мать весьма холодно, и примирение не состоялось. Вскоре Леонора тяжело заболела и через пару недель скончалась. Но вернемся к детям короля Жуана III.
Его женитьба на очень близкой родственнице привела к тому, что из девяти детей супругов семеро, страдавшие эпилептическими припадками, скончались в раннем возрасте. Выжили только дочь Мария-Мануэла[16] и сын Жуан-Мануэл (1537–1554). Хотя он не страдал эпилепсией, но зато болел сахарным диабетом. Его очень рано женили на дочери императора Карла V Хуане Австрийской, также приходившейся ему дважды двоюродной сестрой. Когда в возрасте 17 лет Жуан-Мануэл скончался, его жена была беременна и через две недели после смерти супруга родила сына Себастьяна, по прозвищу «Желанный» (1554–1578). Почти тотчас же после рождения ребенка его мать вызвал в Испанию брат, король Филипп II, дабы она выполняла обязанности регента во время его отсутствия, что Хуана и делала с большой разумностью, проявляя незаурядные способности. Она больше никогда не встретилась со своим сыном и лишь довольствовалась его портретами в разном возрасте. Через три года умер Жуан III, и крошечный Себастьян получил полное право на наследование трона.
Последний король династии Авиш
Началась нехорошая пора в истории Португалии. Регентом при малолетнем короле была объявлена его бабка, вдовствующая королева Катарина. Заморские владения Португалии требовали больших расходов на их содержание, ибо туда надо было завозить буквально все, а также большое количество солдат. За период великих географических открытий мужское население королевства уменьшилось на одну четверть. Для укрепления положения португальцев в колониях их обязывали жениться на представительницах коренного населения. Отсюда до сих пор в бывших португальских колониях можно порой встретить людей с виду типичной местной внешности, но с португальскими фамилиями. Видимо, из-за кручины португальских женщин по ушедшим в море любимым и краха надежд на их возвращение и возникло свойственное только этой нации «упоение тоской», нашедшее выражение в знаменитых проникнутых безнадежной скорбью народных песнях, так называемых фаду.
При малолетнем наследнике престола была назначена регентом его бабка Катарина, затем в 1652 году она передала регентство брату покойного, кардиналу Энрики. Хотя у Мануэла I было несколько сыновей, большинство из них предпочли стезю служения церкви и потому не имели потомства. Престолонаследие вновь оказалось под угрозой. Единственный из сыновей, ставший отважным воином, образец образованного человека, носитель изысканных манер, дон Луиш, герцог де Бежа, утверждал, что тайно заключил брак с плебейкой Виоланте Гомеш, по прозванию Пеликана[17]* (безделушка). От сомнительного брака родился сын Антонио, ставший священником. Однако общество не признало законность этого отпрыска королевской крови; тем не менее, Антонио почти всю жизнь безуспешно боролся за право наследования короны.
Между тем для колоний Португалии настали тяжелые времена. Английские и голландские пираты безо всякого стеснения грабили и захватывали португальские торговые и военные суда. Осмелев, они начали нападать и на колонии, стараясь утвердить там свое господство. В 1557 году королем стал четырнадцатилетний Себастьян. Хотя его дед оговорил в своем завещании, что внук должен быть коронован в возрасте 20 лет, капризный и не терпевший никаких возражений подросток сумел настоять на своем. Он был чрезвычайно религиозен и рассматривал свою задачу как миссию утверждения христианства на завоеванных землях, обращения всех неверных и язычников в истинную веру и установления португальского господства. Его воспитатели придавали большое значение укоренению в молодом короле чувства патриотизма, дабы он не подпал под влияние Габсбургов, слишком близко породнившихся с королевской семьей и старавшихся распространить господство Испании на Португалию.
Себастьян даже и слышать не хотел о женитьбе, хотя были перспективы его союза с самыми завидными европейскими принцессами, например, Маргаритой Валуа, известной нам по романам Дюма как королева Марго. Кстати, против этого брака выступил испанский король Филипп II, считавший браки с португальскими монархами прерогативой исключительно династии Габсбургов. Но Себастьяна цепи Гименея не привлекали. Он в открытую порицал таких королей Португалии как Афонсу IV и Педру I, которые «не добавили ни дюйма к территории Португалии, но растратили себя в погоне за женщинами».
Завоевание потерянных земель в Африке превратилось у Себастьяна в навязчивую идею, которую он пытался осуществить, собрав огромное войско и увезя с собой почти всю аристократию. Воинство было наголову разбито в сражении с неверными при Алкасер-Квибире. В живых осталось всего 60 человек, многие были взяты в плен, и их пришлось выкупать. Тело самого короля не было найдено. Это породило легенду о том, что в один прекрасный туманный день Себастьян вернется, выехав из мглы на белом коне. Это было выражением народного горя по молодому королю, внимательному к нуждам и чаяниям своих подданных. Возникла также несколько насмешливое выражение «Когда король Себастьян вернется», примерно соответствующее русскому «Когда рак свистнет». После поражения армии добавились и прочие несчастья: эпидемия чумы, голод, нищета. Эти напасти сильно подкосили моральное и физическое состояние народа, это уже не были крепкие, невозмутимые люди, как во время кризиса 1383–1385 года, который привел к воцарению династии Авиш. Люди были истощены испытаниями периода великих географических открытий и войной в Африке.
Для Португалии настали мрачные времена, ибо в брачный контракт между королем Испании Филиппом II и португальской инфантой Марией, его первой женой, был включен пункт, что в случае отсутствия в Португалии наследника престола мужского пола королевство отходит под власть Испании. Этот период длился с 1580 по 1640 годы. Конечно, он проходил не без сопротивления португальцев, но Филипп II не жалел золота для подкупа менее устойчивых дворян, для покорения же особо упорствовавших послал герцога Альбу с тридцатитысячным войском. Так что королю приписывают следующее лапидарное выражение по поводу присоединения Португалии:
– Унаследовал ее, купил ее и завоевал ее.
Этим бурным периодом воспользовались Англия и Голландия, захватившие соответственно Индию и Бразилию.
Так с концом династии Авиш произошло полное слияние Португалии с соседним королевством. Она возродилась только с восшествием на трон представителя третьей династии, герцога Браганса, дальнего потомка бастарда короля Жуана I.