[32]; влиятельная родня сумела устроить ее фрейлиной в штат принцессы Генриэтты-Анны, любимой сестры короля Карла II и жены брата короля Людовика ХIV, герцога Филиппа Орлеанского. Луиза сумела завоевать доверие своей повелительницы, а во время ее визита в Англию к брату произвела такое сильное впечатление на Карла, что тот совершенно серьезно попросил сестру оставить фрейлину ему, но получил отказ.
Луиза вместе со своей повелительницей возвратилась во Францию, но там Генриэтта-Анна вскоре внезапно умерла, как подозревали, вследствие отравления. Потерявшая место фрейлины Луиза от отчаяния даже собиралась уйти в монастырь. Однако вскоре ее призвал к себе сам Людовик ХIV и приказал отправиться в Англию в качестве «la seductrice plenipotentiaire»[33] с особым тайным заданием. Известно, что король хотел удержать Англию в зоне французского влияния и противодействия Голландии, а также надеялся, что католическое вероисповедание вернется на Британские острова. Существовал тайный договор, по которому Людовик выплачивал Карлу вспомоществование в сумме 150 тысяч фунтов в год. Луизе надлежало поддерживать связь Карла с французским послом в Лондоне.
Девица была немедленно включена в штат фрейлин королевы Катарины, правда, в отличие от прочих англичанок она относилась к королеве с большим тактом и уважением. После некоторого сопротивления Луиза стала любовницей Карла и в 1672 году родила от него сына Чарльза Леннокса. Она получила роскошные покои во дворце Уайтхолл из 24 комнат, роскошно обставленных французскими гобеленами, мебелью маркетри и предметами в восточном духе, дорогими часами, канделябрами и безделушками. Там она принимала как вельмож, так и иностранных послов. Звезда Барбары Каслмейн к тому времени уже поблекла, и она не могла причинить Луизе особого вреда. Карл был очень привязан к француженке, не в последнюю очередь потому, что она была связана с памятью о его любимой сестре Генриэтте-Анне. Фаворитка практически не ограничивала себя в тратах, в какой-то год она промотала 183 тысячи фунтов. Из-за этого де Керуаль стала самой ненавистной любовницей Карла, в народе ее в открытую называли французской шпионкой, а в истории спецслужб и Бретани[34] – более элегантно: «агентом влияния».
Однажды Луизу, возвращавшуюся в своей карете с лечения на известном курорте, остановил знаменитый разбойник, обчищавший путешественников на большой дороге. Фаворитка возмутилась и надменно заявила:
– Да вам известно, кто я такая?
– Конечно, мадам, – отпарировал грабитель, – вы – первая шлюха королевства, – и обобрал ее до нитки.
Луиза имела право напрямую переписываться с Людовиком ХIV, который называл ее не иначе как «моя кузина». Когда фаворитка родила сына, родной отец отрекся от нее, заявив, что «бастард, даже королевский, все равно бастард и суть позор для благородной семьи». Молодая мать очень переживала, и Карл постарался загладить эту рану, пожаловав ей титулы баронессы Петерсфилд, графини Феэрхэм и герцогини Портсмутской. Людовик ХIV также даровал ей герцогский титул д’Обиньи вместе с поместьем и замком и назначил большую ежегодную пенсию. Как было написано в жалованной грамоте «из уважения к даме, которая всегда занимала высокое положение в Англии и оказала большие услуги трону». При французском дворе ее принимали с большим почетом. Когда в 1682 году Луиза прибыла в Версаль, ее кортеж состоял из 4 карет с английскими гербами и 64 всадников.
Людовик ХIV пошел и дальше, направив отцу герцогини д’Обиньи письмо, в котором трогательно описал тяжкие нравственные страдания дочери и втолковывал ему необходимость снять отцовское проклятие: «Прошу вас об этом как друг и требую как король». Старик внял просьбам монарха и возобновил отношения с дочерью. Карл же даровал сыну Луизы титул герцога Ричмондского.
Основной соперницей Луизы была Нелл Гвинн, которая всячески потешалась над ней, называя «Сквинтабеллой[35]» и «Плакучей ивой» за склонность по малейшему поводу разражаться рыданиями. Известна одна из ее шуточек, лишь увеличившая популярность актрисы у лондонской черни. Как-то Нелл ехала в своей карете, и толпа, принявшая ее за «папистскую шлюху», остановила лошадей и пригрозила вытащить женщину из кареты. Нелл закричала во весь голос:
– Добрые люди, остановитесь! Все в порядке! Я – шлюха протестантская! – публика пришла в восторг.
Современники считали красоту Луизы несколько кукольной, что не мешало долголетней привязанности Карла. Он в шутку называл ее «толстушкой[36]» и держал в спальне портрет полуобнаженной любовницы. С нее также было написано несколько портретов, особо любопытен один кисти П. Миньяра, где негритенок подает ей огромную раковину морской улитки, наполненную жемчугом, – по аллегорическим понятиям того времени это свидетельствует о ее положении любовницы высокородной особы[37].
Похождения Карла по женщинам низкого звания имели печальные последствия для Луизы, ибо он наградил ее венерическим заболеванием, от последствий которого она перенесла выкидыш и страдала до конца своих дней. В парламенте же ненавистную фаворитку обвинили в том, что это именно она подорвала здоровье короля. В качестве компенсации за страдания «толстушка» получила в подарок от Карла жемчужное ожерелье и крупный бриллиант. Надо отдать ей должное: Луиза хранила верность королю, не опускаясь до многочисленных скандальных измен подобно Барбаре Каслмейн. Здесь она полностью оправдала девиз с герба своего рода «Верность всегда и повсюду». Она потеряла голову лишь один раз, когда в 1683 году в Лондон приехал красивый, распутный и изгнанный от французского двора шевалье де Водемон. Вспыхнул недолгий роман, но потом Луизу охватило смятение, она покаялась Карлу, и тот великодушно простил ее. Впрочем, Луизу с юных лет снедала другая страсть – к карточной игре. Она проигрывала огромные деньги, но Карл всегда платил ее долги.
Итальянка-искусительница
Если Луиза хранила верность царственному любовнику, то он не считал себя связанным какими-либо обязательствами по отношению к ней и не обходил своим вниманием других женщин. Придворные встрепенулись, когда в Лондон прибыла герцогиня Гортензия де Мазарини (1646–1699). Ее слава красавицы и отчаянной распутницы настолько прогремела во всей Европе, что буквально все полагали: царствованию Луизы теперь придет конец. Дело в том, что герцогиня, урожденная Манчини, племянница всесильного первого министра кардинала Мазарини, некогда была предметом поклонения короля. Тогда он был молодым принцем-изгнанником, без каких бы то ни было перспектив на будущее, и в 1659 году могущественный кардинал без малейших сомнений отказал бездомному скитальцу, когда тот явился просить руки племянницы.
Всего через несколько месяцев Карл стал королем, и кардинал, осознавший свою ошибку, попытался было исправить ее, предложив возобновить переговоры и посулив приданое в 5 миллионов ливров. Но Карл по какой-то причине уже потерял интерес к прекрасной итальянке. Мазарини отказал и владетельному герцогу Савойскому, сватавшемуся к Гортензии, ибо кардинал не пожелал отдавать в приданое за ней замок Пиньероль, тот самый, в котором томился знаменитый узник Железная маска. Ни с чем остался и герцог Лотарингский.
С тех пор минуло много лет, кардинал очень престижно выдал замуж всех своих племянниц, дочерей незначительных итальянских дворян, за самых знатных вельмож Франции. Завершающим аккордом стало замужество пятнадцатилетней Гортензии: она вышла за маркиза де Ламейере, одного из богатейших людей Франции, который согласился принять герцогский титул и фамилию прославленного политика, а также огромное приданое, помимо денег и доходных земель включавшее также ценнейшие коллекции, собранные кардиналом, этим тонким ценителем искусства.
Муж отличался как патологической набожностью, так и равным образом патологической ревностью. Он запер жену в деревенском замке и запретил ей любое общение с мужчинами, включая собственного свекра, который уже был в том возрасте, когда не представлял никакой опасности для женщин. Это совершенно не помешало Гортензии обзавестись любовником, но не лишило обязанностей по исполнению супружеского долга, что вылилось в рождение трех дочерей и сына.
После целого ряда скандалов между супругами, когда муж пытался заточить ее в монастырь, Гортензия сбежала от такого ужасного спутника жизни. Поскольку герцог был действительно не совсем в себе (в частности, он намеревался либо закрасить, либо отколоть «неприличные части» на полотнах и скульптурах гениальных творцов из коллекции кардинала и запретил девушкам и женщинам в своих поместьях доить коров, ибо это возбуждает в них излишнюю сексуальность), поначалу на сторону угнетаемой женщины стал даже сам Король-Солнце, назначивший ей денежное содержание.
В конце концов Гортензия сбежала от мужа сначала в Италию к сестре Марии[38], жене чрезвычайно родовитого и богатого князя Колонна, где вовсю распутничала, причем проявилась ее ярко выраженная бисексуальность. Когда против такого позорящего семью поведения выступил сам князь Колонна, Гортензия устроила побег из Рима, да еще прихватила с собой сестру. Мария направилась во Францию, а Гортензия – в герцогство Савойское, где напомнила его правителю Карлу-Эммануилу о былой влюбленности в нее. Герцог поселил ее в замке Шамбери, где она окружила себя любовниками и деятелями искусства, герцог же регулярно навещал прекрасную беглянку. Это очень не нравилось герцогине Жозефе-Батисте, женщине твердого характера, и через три года в июне 1675 года герцог скоропостижно скончался с весьма подозрительными симптомами. Его вдова немедленно предложила Гортензии убираться подобру-поздорову как можно дальше, и побыстрее. Во Францию она вернуться не могла – ее муж всеми доступными юридическими средствами добивался выдачи беглой жены, а общество прониклось презрением к ней за то, что она бросила четверых детей. Король прекратил выплачивать ей пенсию в 24 тысячи ливров в год.