Еще в автобусе вася надел знаменитые плавки от Версаче, чем привел в шок портье отеля, который с перепугу отдал ему честь и уже хотел звонить в «Гуардия Цивиль» для вызова эскорта почетного караула. Но вальяжный вася лишь махнул ему рукой и плавно переселился в номер Довженко, где принял с дороги душ с безумно дорогим шампунем — «Антивозрастной с экстрактом черной икры» от испанской фирмы «Инновация».
После этого вся честная компания последовала на пляж.
Однако васю никто не предупредил, что пляж не нудистский, и он с «саблей» наперевес бросился покорять местных старушек с сиськами-имплантами шестого размера. Бритые пелотки светились в лучах ласкового майского солнца под безоблачным небом Валенсии, а вася, тряся седой мудянкой, совершал неспешные променады вдоль берега.
Прогулку прервала картина неизвестного автора «Мама и негры».
Блестя вставной челюстью, почтенная матрона возлежала на песке, а возле нее держали периметр два мускулистых негра и мужик с огромным хуем наперевес. Даже дилетанту Пашке-Америке было понятно, что ее всю ночь шпиндифорили в три смычка удалые кобелирующие личности. Не исключен был и акт куннилингуса в извращенной анальной форме.
«Не мой день», — подумал вася, обменяв евро на доллары по сверхграбительскому курсу одному молодому выездюку с целью отбития поездки. Ребятки сильно поиздержались транзитом через «Виа Монтенаполеоне», а помочь товарищам на выезде — святое.
Во время праздничного обеда в припляжном ресторане вася недоплатил кругленькую сумму, сославшись на грабителя Шефа, который крайне нерегулярно выплачивает зарплату. Сожрав бешеное количество креветок и отрыгнув, вася встал из-за стола и с гордым видом удалился в номер — прикорнуть на дорожку.
Уже на стадионе вася придушил начальника пресс-центра и выбил-таки из него дефицитнейшие программки к матчу. Вспоминая свою испанскую мать, работник Федерации поклялся никогда больше не аккредитовывать корреспондентов газеты «Инвалидный вестник».
Владимир Полутанкистов — 4,5.
Пробивал выезд возле плазменной панели «Пионер», в лучшей гостинице Мухосранска, одной рукой поглаживая по унылой жопе ледащенькую Примадонну, а другой попивая из литрового декантера десятилетний винчик.
Как вонял нарезанный сыр, слышал даже Бородюк на стадионе «Карлос Бельмонте». Отсюда много замен.
В очередной раз предъявив фан-движению огромный волосатый «туз», металлург в перерыве незамедлительно провел атаку на крепость «лобковой» брони тяжелых танков. Актриса просто обалдела от такого четкого доклада.
Многочисленные родственники Ульянова, ака Пашка-Америка — 7,5.
Согнувшись под тяжестью огромных пакетов с именами знаменитых дизайнеров, повсюду сопровождал своего именитого шурина. Шурин одобрительно трепал его по щеке и обещал разместить новые заказы на ремонт квартир. Рядом шебуршились присные, они также подобострастно улыбались и заглядывали в глаза.
Уничтожил бездонную семилитровую кастрюлю устриц и, не моргнув глазом, выжрал в один присест семь же литров свежайшего бочкового пивка.
Ульянов — 8,0.
Развесил на секторе ВВшный баннер и провел короткое блиц-интервью с Титовым в отеле «Сан Антонио».
В целях правильной работы слюнных желез весь выезд что-то ел и жевал. Постоянно тер по телефону с Москвой и до неприличия громко орал в трубку. Сливал страшный инсайд, приводя в шок Махоркина, который, услышав это, начинал мелко креститься и отбегал в сторону со словами: «Свят, свят, свят…» Дудящим в ухо кузьмичам зарядил с ноги в табло, спасая товарищей от разрыва барабанных перепонок.
Герой выезда и просто кумир молодежи. Несмотря на то что огромным пивным брюхом полностью закрывал ретроспективу правой вратарской площадки.
Махоркин — 7,5.
Подтвердил высокую марку снобствующего эстета.
Строгий прикид от Роберто Кавалли венчали черные гольфы от Армани, элегантные сигареты «Давидофф» придавали картине целостность и неповторимость.
С точностью до метра вычислил сейв Акинфеева:
— А хули такие удары не брать; тут всего тридцать пять метров. Я такие от дяди Коли Осянина ловил из десяти все десять.
На обратном пути в гордом одиночестве заточил весь запас кексиков без изюма под минеральную водичку «Сан-Пеллегрино».
Неоднократно ручкался и шушукался с Ульяновым.
Довженко — 7,5.
Подозревался в пускании «шептунов» в автобусе, но с поличным пойман не был.
Провел фотосессию прямо на пляже. В ответ на грязные намеки и предложения гордо отвечал:
— У меня есть девушка, которую я очень люблю.
Держался бодрячком и упаковал сумки в дорогу всего за два с половиной часа, постоянно шурша пакетами и откусывая скотч зубами, с криком и харканьем:
— Кхэ, тьфу… Еб твою мать!
Мутко — 4,5.
Типичный комсюк, уровень — где-то примерно второй секретарь райкома ВЛКСМ эпохи застоя.
Неглаженые мятые брючата, местами лоснятся. Один шнурок завязан наполовину. Ботинки чищены пару дней назад. Брит вчера с вечера. Лицо несвежее.
Говорит много, но поди пойми, о чем талдычит. Болен словоблудием, прямо как вася.
А Колосков!
Костюмчик от Бриони, рубашка от Армани. Парфюм «Пур Монсеньор» от Шанель.
В шоколаде даже с диктатором — людоедом Бокасса.
Потому что так надо для блага Родины!
Уровень, ебта…
Бублики
Где-то в Австрии.
Оказывается, на этот раз по аккредитации добрый австрийский папик из Инсбрука выдал васе также и пропуск на ВИП. Этот пропуск включал в себя «ешь-пей, сколько хочешь, все на шару». Пивко бочковое, австрийский «Рислинг», свежие бублики, минералочка, бутерброды с ветчинкой и прочая снедь. В неограниченных количествах, на литры и килограммы.
Даже видавший виды Собачник-малобюджетник и олигарх дядя абб были слегка в шоке, когда добрейшей души вася носил и носил свежайшее бочковое пивко литровым кружками.
Дородная тетя у крана со словами: «Я, я. Аллес ин орднунг» — не успевала за васей.
Старикашка с бубликами ушел за новой порцией, в пекарню за углом.
Надо ли говорить, что к концу первого тайма все русские на ВИПе были в жопу пьяны от такой сказочной халявы. Особенно усердствовал молодой гламурный пердяевец из городка Кириши, по фамилии Дарданян.
— Вася, пес! Неси еще пожрать и выпить!!!
Орал он на весь ВИП так, что культурные австрийцы вздрагивали, а Дарданяну хоть бы что: даже не пернув, работник нефтяной отрасли продолжал жрать, пить, делать попытки прорыва на поле.
И даже пытался приставать к дородной тете у пивного крана.
Неудивительно, что к концу второго тайма Дарданян опустошил весь ВИП-буфет и бочку пива так, как будто ему помогали Планше и сам Дюма-отец под развесистой клюквой.
Октябрист, дядя абб и работники среднего звена «Спартака» увели осоловевшего вконец Дарданяна почивать в номер. Но он успел прихватить «Рислинг» с собой и приканчивал ханку ночью, в багажнике минивэна, куда его уложили сердобольные друзья.
Немудрено, что порожние пузыри и надкусанные в нескольких местах одновременно бублики могли показаться бутсами, майками и прочей атрибутикой.
Простим нашему Дарданяну-пердяевцу эти маленькие шалости по юности лет и скудоумию на почве раннего алкоголизма.
Мюнхен-2
На секторе был просто ад!
Чего только стоит Махоркин — в каске времен Второй мировой войны, на которой крупными буквами написано: «Смерть фашистским оккупантам!»
После фаер-шоу полицейский попросил перевести надпись на каске, на что получил ответ:
— Дранг нах остен! Вот вам!
Авторитеты Ульянов и дядя абб жировали на ВИПе и оттуда слали короткие, как автоматные очереди, SMS с красочным описанием того, что они жрут, а также с интервалом в полчаса делают то, что сочетается со словом «жрут».
Заряжали так, что мама не горюй, а по ящику было слышно плохо, потому что микрофоны спецом установлены только внизу.
Осунувшийся от тяжести халявных программ и лигочемпионских гайдов Собачник-малобюджетник вальяжно объяснял молодым болелам:
— Я уже пять раз пробивал Мюнхен на «собаках».
Также он провел блицкриг с Довженко, который запорол очередной косяк и привел на сектор своего друга Юлия со свистком. Причем разместил его аккурат между Ваней Долгопрудненским и Собачником-малобюджетником.
В отеле халдей попытался обсчитать на полсотни евро, но угостился от Махоркина каской по уху со словами:
— Получи, фашист, гранату!
Во избежание тяжких рассосались по номерам и уснули в объятиях Морфея.
«Сан Сиро»
Ну что, начнем помаленьку?
Милан. Почти тепло. За день до матча с «Интером».
Владимир Полутанкистов в майке-алкоголичке и Ульянов на немереных щщах дегустируют местные деликатесы в безумно дорогом ресторане.
Рядом на улице албанцы-попрошайки играют на гармошке и по мелочевке сшибают лавэ, одномоментно слегка приворовывая. Лежит треух для сбора денег и продуктов питания. В ресторан их не пускает дюжий халдей на праворадикальной стрижке.
Выйдя из кабака, два друга подходят к албанцам. Танкист-наводчик бросает им обглоданную до основания кость, очень похожую на ялду, и говорит:
— Ешьте, братья.
Инсайдер был подобрее — он кинул им пару шкурок от лобстеров размером с хорошую и добрую купюру в пятьсот евро.
Выгнанный из ресторана за негламурный вид вася, глядя на эту вивисекцию, судорожно сглатывал скупую старческую слезу:
— Это мои друзья?
На следующий день д. д. Владимир Полутанкистов восседал на маленьком складном стульчике возле ресторана на площади Дуомо, созерцал Собор и думал думку.
Если кто-то подумал, что «д. д.» значит «дурак» или «долбоеб», то это глубокое заблуждение.
«Дорогой друг» — ни больше, ни меньше.
Но наивный и доверчивый вася зря ждал сочной и жирной проставы, обещанной многократно и прилюдно.
– У советских собственная гордость: