очень щедрое вознаграждение».
– Странное послание… Вы вообще-то чем занимаетесь? – пробормотала Нина.
– Я искусствовед, – с любезной улыбкой пояснила я и этим ограничилась. Утверждение было не совсем верным, но в данном случае точность значения не имела, а мне так было удобнее. Меньше ненужных вопросов. Нину, однако, мой ответ не удовлетворил, и она собралась спросить что-то еще, только я ей такой возможности не дала. Показывая, что тема исчерпана, я решительно вернулась к прерванному повествованию, и Нина смолчала.
– Текст письма меня удивил, и я поехала за помощью к своему другу. Сама я в компьютерах почти ничего не понимаю, а он специалист.
– В какого рода помощи вы нуждались? – задала вопрос Елена.
– Письмо оказалось без подписи и обратного адреса. Я хотела узнать координаты неизвестного заказчика.
– Узнали?
Вопрос был задан с небрежной насмешливостью, потому и ответ прозвучал точно так же:
– Это к нашей истории отношения не имеет.
Елена лишь усмехнулась. Я ответила ей улыбкой и ласково проговорила:
– Важно другое. У Герасима, так зовут моего приятеля, я столкнулась с Лизой.
Вся компания дружно глянула на сгорбившуюся на стуле девушку.
– Она, видите ли, была его подружкой.
– Я не была! Я есть! – зыркнула на меня Лиза и тут же, словно испугавшись, снова спрятала глаза.
Я посмотрела на нее долгим взглядом и, ничего не ответив, продолжила рассказ:
– С этой встречи и началось мое погружение в круговорот событий. В тот же день я получила второе письмо. И опять без подписи. Мне его подбросили под дверь. Если желаете, могу ознакомить.
Не дожидаясь согласия публики, я вытащила из кармана тетрадный лист в клеточку и, отчетливо выговаривая каждое слово, прочитала:
«Картину искать не нужно. Если ввяжетесь, потом горько пожалеете. Человек, затеявший все это, – подлый и беспринципный негодяй. Держитесь от него подальше, здоровее будете». Забавный текст, не правда ли? Есть над чем задуматься… Два письма в один день – и такие диаметрально противоположные по смыслу. В одном предлагают шикарную работу, в другом отговаривают от нее и предрекают неприятности. Однако на этом сюрпризы не кончились. В тот день я еще раз звонила Герасиму, и из телефонной трубки до меня донесся звон разбиваемого стекла и пронзительный женский визг: «Вы меня еще не знаете! Всех выведу на чистую воду!»
Я посмотрела на Лизу:
– Это было оконное стекло. Со злости ты запустила в него стаканом. Скандал произошел потому, что ты начала поносить мачеху, а Герасим не поддержал твои нападки. Более того, он имел глупость сказать, что Елена очень симпатичная женщина.
– Действительно, неосторожное замечание, – хмыкнула Елена.
Ее слова подействовали на падчерицу, как красная тряпка на быка. Сгорбленная спина вдруг распрямилась, безвольно поникшие плечи расправились, и, яростно сверля Елену глазами, Лизавета выкрикнула:
– А мне не за что вас любить! Вы, как гадюка, вползли в нашу семью и все разрушили!
На Елену этот взрыв внезапной ярости впечатления не произвел. С легким пренебрежением она процедила:
– Лизавета, ты хоть соображаешь, что городишь?
– Да! Папа перестал быть похожим на себя! Он превратился… в самого настоящего зомби! Вы его околдовали, и он не замечал, какая вы коварная, злая, алчная…
– Ну я же говорила, что все дело в деньгах, – громким шепотом прокомментировала Люся, весело сверкая сорочьими глазами.
Происходящее так забавляло ее, что она забыла, где находится и о ком позволяет отпускать замечания. В следующее мгновение ей пришлось об этом вспомнить. Елена так глянула на нее, что даже у меня кожа мурашками покрылась. А Лизавета моментально развернулась в сторону нового врага и, подавшись вперед, прошипела:
– И в деньгах тоже! Их заработал мой папа, а эта пришла на готовенькое и пользуется теперь всем, как своим! Вот теперь картину затеяла искать!
Скривившись, она жеманным голосом пропищала:
– «В расходах не лимитирую, в случае успеха гарантирую очень щедрое вознаграждение!»
– Это ты меня, Лиза, передразниваешь? – холодно поинтересовалась Елена.
Лиза, поглощенная обуревающими ее чувствами, даже головы не повернула.
– Наглость какая! Ей понадобилась картина, и она, не задумываясь, обещает за нее очень щедрое вознаграждение. Будто это ее деньги! – возмущенно выкрикнула она.
Елена раздраженно пожала плечами:
– Да с чего ты взяла, что это я?!
Лиза погрозила ей пальцем:
– Я все знаю! Думаете, не помню, как вы без остановки трещали, как чудесно было бы разыскать эту картину? А то, что именно Анне поручили ее найти, скажите, случайность? Герасим, когда гостил у нас в Зубовке, однажды похвастался перед моим отцом своей необыкновенной знакомой, а вы запомнили, ведь вы все запоминаете! Потому и сделали его посредником между вами и Анной.
Елена посмотрела на падчерицу с отвращением:
– Если бы я кого-то хотела нанять, то действовала бы напрямую. Обошлась бы без посредников.
Лизавета горько рассмеялась:
– Фигушки! Отец вас, конечно, обожал, но вашего увлечения картинами не разделял. Я знаю, как он относился к вашим рассуждениям о надежном вложении капитала. Он считал все это несерьезным. Я даже больше скажу! Он не одобрял глупое мотовство! А поиски этой картины могли обернуться такими трагедиями, что ему бы это точно не понравилось. Поэтому вы и решили действовать втихую. Сами оставались в тени, а все переговоры поручили Герасиму.
Последнее заявление вывело Дарью из прострации. Бросив настороженный взгляд в мою сторону, она спросила:
– Откуда вы взяли, что Герасим причастен к поискам картины?
Лиза расценила этот вопрос как недоверие к ее словам и запальчиво выкрикнула:
– Я правду говорю! Собственными глазами все видела.
– Что именно? – тихо поинтересовалась Дарья, не сводя с нее взгляда.
– Как он клал деньги в почтовый ящик Анны!
– Следили за ним?
– А сами как думаете? Только услышала этот разговор про картину, сразу догадалась, чья это затея. Ее!
Лиза обвиняюще ткнула пальцем в Елену, та молча прикрыла глаза и страдальчески вздохнула.
– Может, расскажете, как все происходило?
Лизавета помялась, потом смущенно проговорила:
– Вообще-то поначалу я Геру не подозревала. К Анне поехала, чтобы предупредить… отговорить ее… Ну не хотела я, чтобы она искала эту картину!
– Герасиму сказали, куда собрались?
– Нет, конечно! Он бы меня высмеял! Как только Анна ушла, я быстро собралась и поехала к ней. Думала, она дома будет, и мы сможем поговорить… Только ее там не оказалось.
Вы знали, где она живет? Откуда?
– Однажды Гере нужно было заехать к Анне по делу, и я увязалась с ним. В квартиру не заходила – Гера сказал, Анне это не понравилось бы, – ждала на лестнице.
– Понятно… Значит, Анну дома не застали и как поступили после этого?
– Уходить ни с чем я не собиралась. Около квартиры стоять было неудобно, и я решила дожидаться во дворе. Стала спускаться по лестнице. Шла медленно, торопиться было некуда… Я находилась на площадке второго этажа, как вдруг внизу увидела Геру. Он вверх не глядел и потому меня не заметил. Я видела, как он бросил конверт в почтовый ящик, а потом быстро спрятался в нишу.
То, что рассказывала Лиза, очень походило на правду. В нашем старом доме все устроено с размахом. На этаже по две квартиры, площадки широкие, лестницы мраморные. Вестибюль не только просторный, но еще и художественно оформлен. Лепнина на потолке, мраморные колонны вдоль стен, а за каждой колонной есть ниша, где при желании вполне может уместиться человек. Войдя с улицы в полумрак подъезда, разглядеть спрятавшегося не просто, особенно если не ставишь перед собой такой задачи специально. А сверху все действительно просматривается как на ладони.
– Когда вы вошли в парадное, он позвонил вам по телефону. Я видела, – сказала Лиза, обращаясь уже непосредственно ко мне.
– Я домой поднималась по лестнице… Как же мы с тобой не столкнулись?
– Мне вдруг почему-то стало страшно, и я побежала наверх. Села на подоконник этажом выше и стала ждать, что будет дальше. Слышала, как вы вошли в квартиру. Видела, как Гера выбежал из подъезда. Как только он ушел, я написала записку и подбросила вам под дверь.
– К чему такая таинственность? Могла бы просто прийти и все рассказать.
– И вы бы мне поверили?
Я с сомнением покачала головой. Скорее всего, нет. Ее я не знала, а Герасим был моим приятелем. Девчонка права. Действительно, не поверила бы.
– Вот видите! И учтите, то, что написано – истинная правда. Она бы обязательно обманула вас. Уж я-то знаю!
– А твой звонок вечером? Что это было? Продолжение разборок с Еленой?
Так как не все присутствующие были в курсе, я пояснила:
– Вечером того же дня мне позвонили на мобильный, и, когда я назвалась, в трубке раздался шепот: «Анна… Это Анна? Анна, это Елизавета, подруга Герасима. Анна! Спасите меня! Приезжайте, иначе меня убьют. Анна, умоляю! Спасите… Спасосвятительский переулок, дом три. Запомнили?! Спасосвятительский, три!»
Лиза нахмурилась:
– На меня действительно напали!
– Что ты болтаешь?! – не выдержала и вмешалась Елена. – Кто мог напасть на тебя в квартире отца? Ты совсем изолгалась!
– Я не вру!
– Да тебя там вообще не было. Не приходила ты в Спасосвятительский! Ясно? Она вон свидетельница! – Елена неприязненно кивнула в мою сторону.
Лиза покосилась на меня и тихо сказала:
– Я влезла в окно кабинета. Знала, что оно обычно открыто.
– Конечно, только в окно! В дверь ты войти не могла! – воскликнула Елена.
– Не могла! Ты сама у меня ключ отобрала.
– Да что тебе делать в пустой квартире? Отец в Зубовке, я на работе. За каким рожном ты туда полезла?! – с неожиданной яростью выкрикнула Елена.
– За доказательствами. Хотела раздобыть подтверждение, что ты действительно занимаешься этой картиной. Потом бы я поехала к папе и рассказала ему, как ты действуешь за его спиной. Без весомых улик этот разговор поднимать не имело смысла, он бы не стал слушать.