Ожесточенная схватка за власть закончилась их поражением. Осознав свою обреченность, «антипартийная группа и примкнувший к ним Шепилов» уже на Пленуме начала каяться.
В результате Георгия Маленкова сняли с поста министра электростанций, исключили из членов ЦК и отправили руководить электростанцией в городе Экибастуз. В 1961 году его отправили на пенсию и исключили из партии. Однако он пережил и Хрущева, и Брежнева; умер в 1988 году. В старости он стал церковным чтецом (!).
Хрущев не забыл, что тбилисские студенты настаивали на фигуре Молотова как главе КПСС, и стал жестко мстить ему. Вячеслава Молотова сместили с поста министра Госконтроля, который он занимал с 1956 года, вывели из состава Президиума ЦК и вообще из ЦК и направили послом в Монголию. В 1961 его исключили из КПСС, а в 1963 году отправили на пенсию. Только при Черненко, в 1984 году, он был восстановлен в партии, а в 1986 году умер на 97-м году жизни. По случаю его смерти в Албании был объявлен траур.
Лазарь Каганович тоже жестоко пострадал. В 1957 году он был министром промышленности стройматериалов, членом Президиума ЦК КПСС. Его сняли со всех постов и отправили на мелкую хозяйственную должность. В 1961 году на XXII съезде партии, когда случился второй всплеск антисталинской истерии, так же как и Молотова с Маленковым, его исключили из партии и отправили на пенсию. В КПСС его так и не восстановили. Умер в 1991 году в возрасте 97 лет.
Человек с самой длинной фамилией «ипримкнувшийкнимШепилов», занимавший пост министра иностранных дел, в 1957 году был освобожден от всех партийных и государственных должностей и отправлен подальше от Москвы руководить Институтом экономики Киргизской ССР. В 1962 году был также исключен из партии, но в 1976 году сумел восстановиться. Умер в 1995 году в возрасте 90 лет.
Раскаявшийся Ворошилов был оставлен до поры до времени на месте Председателя Президиума Верховного Совета СССР и лишь подвергся критике.
Самая занятная история произошла с маршалом Жуковым, который дважды спасал Хрущева: сначала – от Берии в 1953 году, а потом – от «антипартийной группы» в 1957 году. Хрущев его действительно «не забыл». Причем он сделал это неимоверно подло. В октябре 1957 года Хрущев отправил Жукова в Югославию налаживать отношения с Тито, разорванные еще при Сталине. При этом ему было предписано плыть туда на крейсере (морем добираться дольше), а не лететь самолетом. Как только Хрущеву доложили, что военный корабль с Жуковым на борту вышел из Севастополя, он тут же собрал Президиум ЦК, на котором накинулся на отсутствующего маршала с обвинениями в нарушении партийной дисциплины, узурпации власти в войсках, бонапартизме, насаживании в армии культа своей личности и принижении роли партийно-политической работы. Слухи о том, что в Москве что-то против него затевается, дошли до Жукова, и он тут же вылетел в Москву. В столице «маршала Победы» сразу же вызвали на ковер в Кремль. Там над ним учинили настоящую расправу, смысл которой прояснил Микоян: «Мы боимся Жукова!» Так Жукову аукнулась фраза, сказанная им на июньском Пленуме, о том, что в случае снятия Хрущева с поста первого секретаря он обратится к армии. Партийные вельможи теперь боялись неуправляемого Жукова, ведь в его подчинении была самая крупная силовая структура в мире. А вдруг он взбрыкнет? Авторитет Жукова в армии действительно был огромным, и по его приказу, а не по приказу какого-то там Хрущева, ни один танк с места не двинулся бы. В итоге в октябре 1957 года Жукова вывели из состава ЦК и уволили с поста министра обороны, а в марте 1958 года вообще отправили в отставку. Верна поговорка: предают только свои; два раза спасал Хрущева от расправы, а теперь Хрущев предал его. Как говорят знающие люди, политика – неимоверно грязное дело, в котором есть место всему, в том числе и предательству.
1957 год прошел для Хрущева успешно: он избавился от «старой гвардии», которая мешала ему проводить «реформы», и устранил угрозу со стороны Жукова. Теперь он мог развернуться вовсю, но для полной радости ему не хватало должности премьер-министра. Как мы помним, этот пост занимал Булганин, примкнувший к «антипартийной группе». Расправляться с ним Хрущев не спешил: полномочия Булганина и так истекали в марте 1958 года, да и по своему характеру он не был самостоятельной фигурой. На мартовской сессии Верховного Совета Ворошилов предложил назначить первым министром Хрущева. Булганина вывели из состава Президиума ЦК, переместили руководить сначала Госбанком, потом отправили в Ставрополь руководить местным совнархозом. При этом его лишили маршальского звания, а в 1960 году вообще отправили на пенсию. Вот так был выведен из игры еще один подельник Хрущева.
Так Хрущев совершил третий дворцовый переворот, окончательно утвердившись у власти только через 5 лет после смерти Сталина. Ох и хитер был мужик!
После этого у Хрущева совсем отказали тормоза. Впавший в раж «реформатор» делал, что хотел. Одни меры, не успев дать результат, лихорадочно сменялись другими: ломка системы управления народным хозяйством, кукурузная кампания, обобществление личного скота колхозников и огородов, Карибский кризис, Суэцкий кризис, возведение Берлинской стены, антихристианская кампания и многое другое – все это негативно сказалось на стране.
Развенчав культ личности Сталина, он тут же начал лепить свой: его портреты в газетах стали появляться чаще, чем когда-то портреты Вождя. А уж славословий в его адрес было хоть отбавляй.
Либеральная интеллигенция хрущевские времена назвала «оттепелью», но какая уж там оттепель! В конце 1950-х годов он возмутился, что в СССР не сажают за политику и инакомыслие. В результате только за один 1958 год за инакомыслие (в основном за несогласие с политикой Хрущева) было репрессировано 1416 человек, то есть почти столько же, сколько за последние 9 лет: с 1949 по 1957 год! Вот вам и «тиран» Сталин и «демократ» Хрущев! А в остальные годы «великого» хрущевского десятилетия сколько народу было посажено? Об этом история умалчивает, но мы думаем, что не меньше.
Появилось поколение «шестидесятников», прикормленное Хрущевым и восхваляющее его в стихах и прозе. Среди них был и иудушка Евгений Евтушенко (Евгений Гангнус; мать сменила его фамилию на свою только тогда, когда ему исполнилось 12 лет). В 1952 году он опубликовал пару стишков о великом Сталине и о «врачах-убийцах», за что немедленно (в 20 лет!) был принят в Союз писателей (минуя кандидатский стаж) и стал, даже не имея аттестата зрелости, студентом Литературного института. После 1956 года, когда подули новые ветры, он тут же переменил тему – стал писать мерзкие вирши о Сталине. Политический перевертыш, что тут сказать. Остальные были не лучше, например литературный «власовец» Солженицын, писавший низкопоклонные письма Хрущеву.
Именно при Хрущеве из-за перекосов в экономике появились первые «цеховики», первые подпольные миллионеры и, конечно, бандиты, их грабившие (не пойдут же они жаловаться в милицию!). Появились стиляги, фарцовщики, валютчики и всякая другая нечисть. Выпущенные из лагерей «политические» по своей давней привычке стали мутить воду.
Интересны в этом плане нынешние сочинения американских студентов, описывающих эпоху Хрущева: «Ментально говоря, Россия должна была изобрести себя заново. Хрущев критиковал Сталина за прегрешения вроде убийства кулаков. Это привело к внедрению многих западных идей в России, как, например, использованию стриптизерш в клубах». Прямо в цель! Ура, парень, ты правильно понял: по большому счету, именно из-за критики Сталина у нас появились стриптизерши в клубах!
Я еще застал хрущевские времена. На Украине, житнице СССР, не хватало хлеба. Нет, хлеб был, но из-за дурацкой хозяйственной политики Хрущева он не доходил до потребителя. Моя мама уходила на работу в сельский детсад к 7 часам утра. Перед этим она будила нас со старшей сестрой и вела ставить в очередь за хлебом, которую занимали к приезду автолавки из города. Когда она приходила в 11 часов на обед, наша очередь только-только подходила. Почему я это помню, ведь мне было лет пять – шесть? А потому, что страшно хотелось спать – мама-то будила нас рано. И еще я помню тот хрущевский хлеб: тяжелый, сырой, темный, с добавками каких-то не то отрубей, не то жмыхов. Наверное, он был сравним только с ленинградским блокадным хлебушком. Почему так случилось? Потому что Хрущ (иначе его на Украине не называли; хрущ, если кто не знает, – это жук-вредитель) запретил иметь свои пекарни в селах и выпекать хлеб самим. Он считал, что так будет меньше расходоваться пшеницы. В городах даже ввели талоны на муку. К этому надо прибавить еще и то, что у селян отобрали огороды (чтобы увеличить размеры посевных площадей в стране) и обобществили домашний скот (у нас были козы; я был вспоен козьим молоком). Домашнюю скотину выкупали у селян по смешным ценам, чтобы одним махом увеличить поголовье скота (надо же было догнать и перегнать Америку!). В результате крестьяне резали скот, чтобы его не отобрали за бесценок. А еще обложили налогом каждое плодовое дерево или куст в палисаднике (чтобы не платить, колхозники их просто вырубали). Таким образом, картина получается полная: на селе – ни хлеба, ни мяса с молоком, ни картошки с огурцом. Вот так хозяйствовал Никита Сергеевич! А еще хвастался: «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!» – и обещал построить его к 1980 году.
Как пишут нынешние историки, при Хрущеве «благосостояние большинства советских людей оставляло желать лучшего». Еще бы! Старики вспоминали: мы никогда не жили так лучше, как до войны.
Еще один штрих: когда я назвал своего сына Никитой, моя украинская родня была категорически против этого имени, ассоциируя его с Хрущевым.
«Октябрьский» переворот
К 1964 году «великий реформатор» Хрущев задумал ни много ни мало – изменить Конституцию СССР! Как будто других затей у него не было… Напомним читателям, что до того времени Конституции у нас принимались в 1924 и 1936 году. Очередная была принята только в 1977 году.