ать удалось: Горбачев был надежно изолирован в Форосе. За Ельциным и другими оппозиционерами было установлено наружное наблюдение. Несомненно, ГКЧП удалось бы все сделать, если бы не одно «но»… Никакого четкого плана действий у гэкачепистов не было – все делалось (а больше не делалось) впопыхах, без согласования с другими силовыми структурами и наобум.
Как писал Сталин еще в конце 1920-х годов, всякий переворот должен быть тщательно подготовлен, а то получится не переворот, а смех один… Путч какой-то. Он-то знал, о чем говорил, так как Октябрьский переворот в Петрограде 1917 года готовил именно он. Члены ГКЧП наивно полагали, что их распоряжения и приказы будут исполняться беспрекословно. Они не учли одного: как армия, так и КГБ и МВД, советские органы на местах разложились за 5 лет «перестройки» демократами, вылившими ушаты грязи на Советскую власть вообще и КПСС в частности. Никто, за редким исключением, не захотел подчиняться членам ГКЧП. Кроме того, был еще и шкурный интерес: в период смут лучше соблюдать нейтралитет; мало ли как дело обернется? Своя рубашка ближе к телу… И еще один штрих: и Советская армия, и КГБ, и милиция к тому времени уже потеряли всякий страх перед Кремлем; слишком часто они становились разменной картой в играх политиков. Их предавали, сдавали, от них отказывались… А потому они исполняли туманные приказы ГКЧП спустя рукава.
Когда по приказу Горбачева в 1989 году в Тбилиси вошли войска и людей рубили саперными лопатками по головам, генсек моментально от всего открестился и клятвенно заверял, что никому никаких указаний он не давал. Когда в январе 1991 года группа «Альфа» пошла на штурм Вильнюсского телецентра, Горбачев тем же вечером заявил, что о штурме впервые услышал по радио, хотя спецназ послал туда лично.
Стоит ли удивляться, что наученные горьким опытом военные не спешили в данном случае проявлять инициативу и саботировали приказы ГКЧП.
А Ельцин в этот момент находился в Казахстане у Назарбаева. Тот принимал его с восточной роскошью; много пили, в результате чего вылет в Москву задержали на два часа. У заговорщиков были планы нейтрализовать Ельцина прямо в самолете или на аэродроме, но команды не было; в итоге ему дали спокойно проследовать до своей дачи в Архангельском.
Ночью группа «Альфа» выдвинулась к даче Ельцина в том самом Архангельском, но не блокировала его и не получила указаний предпринять против него какие-либо меры. Это была самая главная ошибка путчистов: Ельцина ни в коем случае не следовало оставлять на свободе или в живых. История могла бы обернуться по-другому. Этим воспользовался Ельцин; он мобилизовал своих сторонников, самыми видными из которых были Хасбулатов, Собчак, Бурбулис, Полторанин, Шахрай, и помчался в Москву.
В 6 утра 19 августа 1991 года во всех средствах массовой информации было объявлено о введении в стране чрезвычайного положения. При этом говорилось, что Горбачев болен и теперь вся власть в СССР принадлежит ГКЧП во главе с вице-президентом Янаевым. Цель – взять на себя ключевые функции управления государством и навести порядок в стране. Одновременно в Москву были введены войска. В перерывах между сообщениями ГКЧП по ТВ транслировался балет «Лебединое озеро». Я помню то выступление ГКЧП, дрожащие руки Янаева и отсутствующий взгляд Павлова. Позже демократы припишут им трусость (чего не было) и пьянство (факт имел место), но они просто волновались за судьбу СССР. Несомненно, они были последними патриотами в высших эшелонах власти; после там воцарились только предатели, убийцы, коррупционеры и изменники. В 2010 году в передаче Сванидзе «Суд времени» 97 % проголосовавших уверенно заявили, что ГКЧП пытался спасти страну. И это правда!
Путчисты действовали неуверенно, и Ельцин решил перехватить инициативу и взять власть в свои руки. Президент РСФСР Ельцин со своей командой стал рассылать воззвание «К гражданам России», а потом подписал Указ «О незаконности действий ГКЧП», хотя именно его действия были незаконными, так как он выступил против законного вице-президента СССР – своего начальника. В 9 утра 19 августа Ельцин прибыл в Верховный Совет РСФСР (Белый дом) и организовал там центр сопротивления действиям ГКЧП. Сопротивление приняло форму митингов в Москве у Белого дома и в Ленинграде на Исаакиевской площади. В Москве вокруг Белого дома возвели баррикады из подручных средств. Высланные ГКЧП танки Таманской дивизии и боевые машины десанта (БМД) Рязанского полка дивизии ВДВ под командой генерала Лебедя переходят на сторону оппозиции. В 12 часов дня Ельцин, взобравшись на танк, обратился к митингующим, которых собралось 160 тысяч (по другим данным – 70 тысяч), назвав случившееся антиконституционным государственным переворотом. Ответом на его слова был рев толпы: «Ельцин, Ельцин!» Он уже стал национальным героем.
В то же время он осознает неустойчивость своего положения и посылает своих эмиссаров в Париж, чтобы они организовали там правительство России в изгнании. Одновременно была налажена связь с американским посольством с просьбой (в случае чего) предоставить руководству России политическое убежище. Те обещали.
Начальник охраны Ельцина А. Коржаков даже приготовил для него несколько париков и накладные усы, чтобы он мог незаметно выскользнуть из осады. В случае штурма Белого дома американцы обещали оставить ворота посольства открытыми, чтобы Ельцин со товарищи смог укрыться там. Еще весной 1991 года Ельцин переманил на свою сторону командующего ВДВ генерала Грачева. Таким образом, Грачев и Лебедь изменили присяге. Чтобы положение военных изменников стало легитимным, Ельцин абсолютно незаконно присвоил себе титул Главнокомандующего, хотя им был и оставался Горбачев. Созданное республиканское Министерство обороны, главой которого стал генерал Константин Кобец, – тоже незаконное деяние, так как на тот момент существовало общесоюзное Министерство обороны во главе с маршалом Язовым.
Как видим, замыслы ГКЧП были воплощены только в отношении изоляции Горбачева. Ельцина не арестовали, штурма Белого дома с последующим интернированием всех находящихся в нем лиц не было, как не было и четкого плана действий. Абсолютное большинство властных и силовых структур просто игнорировали их приказы. Поэтому ГКЧП потерпел крах. Единственное, что они могли сделать, – так это объявить Ельцина вне закона и завести на него уголовное дело. Войска и КГБ отказались выполнять законные приказы своих начальников; иные пребывали в нерешительности, а иные просто изменили, как изменил присяге командующий Ленинградским военным округом генерал Самсонов, поддавшийся на уговоры Собчака не водить войска в Северную столицу.
Ночью 21 августа началось движение бронемашин вокруг Белого дома. Произошли столкновения с митингующими, по дури которых погибло три человека. Потом Горбачев присвоит им высокое звание Героев Советского Союза посмертно, что абсолютно не соответствовало статусу этой награды. Звезду Героя он посулил и Ельцину, но тот послал его на три буквы.
В те дни и в последующие годы Ельциным и его командой законность будет нарушаться не раз; это войдет в норму их жизни. Плевать они хотели на законы – ведь они же демократы, а значит, им все можно! Участникам событий 19–21 августа на стороне Ельцина позже выдали по медали «Защитнику свободной России», которые в народе тут же презрительно нарекли «засранками».
Примечательно, что среди защитников Белого дома в те августовские дни были будущий террорист Шамиль Басаев и руководитель компании ЮКОС Михаил Ходорковский. Они тоже «заслужили» свои медали.
В итоге утром 21 августа маршал Язов отдает приказ о выводе бронетехники из Москвы. В тот же день вице-президент РСФСР Александр Руцкой и премьер-министр России Иван Силаев вылетают в Форос и освобождают Горбачева из «плена». Другим самолетом в Крым вылетают некоторые члены ГКЧП, чтобы объясниться, но Горбачев отказывается их принимать. Они ему уже не нужны. Вот если бы ГКЧП победил…
На этот раз Горбачев, который ранее умело добивался своих целей, оставаясь в стороне, просчитался и стал изображать из себя мученика. Он лицемерно заявил, что ничего не знал ни о каком ГКЧП, так как у него были отключены все телефоны, хотя связь у него была. Горбачеву не удалось свалить Ельцина руками ГКЧП; теперь он вынужден быть принять милость из рук победителя. У него было под рукой около 4 тысяч бойцов охраны, которая смогла бы долго вести бой или вывезти его куда надо, но он этого не сделал.
Двадцать второго августа все члены ГКЧП были арестованы. По погибшим был объявлен траур, а над Кремлем спустили флаг СССР и подняли опозоренный власовцами царский триколор. Двадцать третьего августа беснующаяся толпа демонтировала памятник Дзержинскому на Лубянской площади (характерно, что ни один сотрудник ГБ против этого не протестовал!), а Ельцин в прямом телеэфире в присутствии Горбачева запретил деятельность Компартии России. На следующий день Горбачев сложил с себя полномочия Генерального секретаря и призвал Центральный Комитет КПСС к самороспуску.
Двадцать второго августа при аресте застрелился член ГКЧП, министр внутренних дел Борис Пуго, а 24-го – бывший начальник Генерального штаба маршал Ахромеев. Хотя он и не входил в ГКЧП, но внимательно отслеживал ситуацию и убедился в том, что создание ГКЧП – авантюра, которая может окончиться только провалом, и страна окончательно погибнет. К тому же Горбачев его подло подставил: на переговорах по сокращению наступательных вооружений он приглашал его не на все заседания, а только на некоторые, чтобы показать американцам: военные тоже участвуют в переговорном процессе. Когда маршал Ахромеев увидел итоговый документ, то ужаснулся: Горбачев в угоду заокеанским дядям сократил даже те вооружения, о которых вообще речь не шла! Оба самоубийцы оставили предсмертные записки патриотического содержания. Например, маршал Ахромеев написал такие строки: «Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни… Я боролся до конца». Горбачев – иуда и подлец; я могу сказать ему это в лицо хоть сейчас. Сейчас он хвастается, что не пролил и капли крови; а как же кровь, пролившаяся в Тбилиси, Сумгаите, Баку, Нагорном Карабахе, Приднестровье, Ферганской долине, Вильнюсе и Риге, кровь маршала Ахромеева и Бориса Пуго, тех неразумных мальчишек, которые погибли под траками БМД в августе 1991 года? Она что, сама пролилась? Нет, это следствие вашей неразумной политики, господин Горбачев! Эта кровь на вас, Михаил Сергеевич! Про порушенные судьбы десятков миллионов людей я уже не говорю…