Красная зона становится менее заметной, но губы не прикусывают или сжимают. Это мускульное движение очень трудно дается большинству людей, и я заметил, что оно часто появляется, когда кто-то начинает сердиться еще до того, как человек осознает свои чувства[87].
С точки зрения Дарвина, приоткрытый рот, который так часто сопровождает и удивление, и страх, объясняется частично тем фактом, что дыхание через рот гораздо тише, чем через нос. Тихое дыхание позволяет лучше слышать и прятаться, и это наверняка «полезная ассоциированная привычка» для человека, столкнувшегося с опасностью.
МИКРОВЫРАЖЕНИЯ
Даже когда выражение лица формируется мышцами, которые относительно легко контролировать, на контроль как таковой уйдет время. И тут «подсмотреть» за эмоциями нам надежно помогут так называемые микровыражения. Это законченные выражения лица, и они правильно передают соответствующие эмоции, но лишь мимолетно. Микровыражение исчезает сразу после своего появления, сменяясь другим выражением, лучше согласованным с той эмоцией, какую хочет изобразить субъект. Микровыражения или их фрагменты не всегда появляются, когда человек желает замаскировать эмоцию. Но когда они появляются, они исключительно надежны.
ГЛАЗА
Народная мудрость много говорит о глазах. Глаза — ключ к тому, что чувствует человек. Если, например, у человека бегающие глаза, и он избегает смотреть в глаза собеседнику, это повсеместно считается признаком чувства вины. Как писал Дарвин:
Мои корреспонденты почти единодушно приходят к утвердительному ответу на мой вопрос, можно ли распознать у представителей различных человеческих рас выражение чувства виновности и обмана; я доверяю их ответам, так как они столь же единодушно отрицают возможность распознавать выражение ревности. В тех случаях, когда они касаются подробностей, они почти всегда упоминают о выражении глаз. Виновный человек, по их словам, избегает смотреть на своего обвинителя или глядит на него украдкой. Глаза либо «скошены», либо «бегают из стороны в сторону», либо «веки опущены и отчасти сомкнуты»[88].
Экман критически относится к интерпретации Дарвина, поскольку движения глаз довольно легко контролировать. В качестве примера он приводит нескольких известных лгунов, которые смотрели открыто и не прятали глаза в разгар самого вероломного обмана[89]. Как отмечалось в главе I, говорят, что таким человеком был Адольф Гитлер.
Если идея здесь в том, что твердый взгляд — неидеальный признак надежности, то это, конечно, здравая мысль. Но та же самая критика применима ко всем другим признакам эмоций. Ни один из них неидеален. Есть много свидетельств, что глаза имеют естественную склонность быстро двигаться при состоянии крайнего возбуждения. Быстрые движения глаз в этом состоянии носят адаптивный характер, потому что это помогает выявлять внезапные изменения в поле зрения. Даже если они подчиняются сознательному контролю, это еще один пункт в перечне вещей, о которых будущему обманщику придется побеспокоиться.
ДРУГИЕ СИМПТОМЫ ВОЗБУЖДЕНИЯ
В дополнение к выражению лица другие физические симптомы также полезны для выявления изменений в возбуждении. Если снова вернуться к глазам, высокая степень возбуждения, как было убедительно показано, вызывает расширение зрачков, которым очень трудно сознательно манипулировать. Оно ассоциируется и с ускоряющейся частотой моргания, которая сама по себе плохо подчиняется контролю.
Повышенное возбуждение также связано с неопределенным симптомом, называемым «блеск» в глазах. Дарвин упоминает его как еще одно проявление чувства вины, описывая эпизод поведения ребенка:
В одном случае у ребенка в возрасте двух лет и семи месяцев это выражение было столь явственно, что позволило обнаружить его маленькое преступление. В моих заметках, относящихся к тому времени, есть указание на то, что сознание виновности проявилось в неестественном блеске глаз и в странной, принужденной манере держаться, не поддающейся описанию[90].
Другой часто упоминаемый признак чувства вины — румянец на лице. Он, по-видимому, вызывается крайней обостренностью самосознания и поэтому тесно связан с неловкостью и стыдом. Мы знаем, что румянец появляется, когда капилляры лица и шеи внезапно расширяются, причем у женщин он появляется чаще, чем у мужчин. Но реальный механизм, вызывающий такую реакцию, не до конца понятен.
Объяснение Дарвином румянца начинается с замечания, что внимание человека, осознающего самого себя, естественным образом фокусируется на лице. Затем Дарвин описывает отношения между вниманием и ощущением, отмечая примеры, в которых новая острая боль перекрывает уже существующую и более слабую, и то, как любого рода ощущения можно приглушить, если сосредоточить внимание на чем-то другом. Поскольку различные нервы, проходящие через специфические части тела, находятся в тесной физической близости в мозге, Дарвин предполагает, что фокусирование внимания на какой-то части тела может симпатически возбуждать нервы, управляющие расширением сосудов и другими анатомическими процессами в той же самой части тела.
Дарвину было знакомо представление о том, что симптомы чувства вины удерживают людей от обмана. Он упоминает своего информанта доктора Берджесса, который «считает, что эта способность была предназначена Творцом “для того, чтобы душа обладала могущественной властью выявлять на щеках различные внутренние эмоции, связанные с нравственными чувствами”; иными словами, чтобы служить сдерживающим началом для нас самих и знаком для других, что мы нарушаем правила, которые должно считать священными»[91]. Дарвин наверняка понимал также, что индивидуалистический акцент его механизма естественного отбора на первый взгляд благоприятствовал обману и другим формам оппортунистического поведения. Но имплицитный конфликт между целями Создателя и целями естественного отбора не был предметом его исследования под названием «О выражении эмоций у человека и животных»[92].
Каким бы ни был источник таких эмоций, как чувство вины, или каков бы ни был механизм, при помощи которого они заставляют людей краснеть, мы все-таки знаем, что румянец — один из лицевых симптомов, которые труднее всего контролировать. В самом деле, сознательные попытки управления им скорее всего усилят его, нежели устранят.
Усиление потоотделения — еще один симптом повышенного возбуждения, который трудно подавлять. Дополнительный приток пота сокращает гальваническое сопротивление кожи, одно из центральных измерений возбуждения, которые фиксируются детектором лжи. Изменения в гальванической реакции кожи, очевидно, не слишком полезны наблюдателю, в распоряжении которого всего пять его чувств. Но иногда без специального оборудования можно обойтись. Мало кто из нас, видевших телевизионную речь президента Никсона перед самой кульминацией Уотергейта, забудет, как крупная капля пота обвиняюще висела у него на кончике носа, пока не упала на страницы заготовленного текста.
Состояния повышенного возбуждения ассоциируются и с сокращением выработки слюны. Человек, который часто сглатывает и испытывает трудности с произнесением резких согласных звуков, тем самым выдает свое внутреннее возбуждение. Мы также знаем, что человеку с сильно сократившейся выработкой слюны трудно свистеть. Человек, который легко свистит, демонстрирует нам, что он не слишком нервничает. В недавнем романе Джона Макдональда[93] крутой Трэвис Макги сумел ловко этим воспользоваться. Замаскировавшись под курьера магазина, он должен был перехватить опасного киллера. Чтобы сбить его с толку, Макги свистел, приближаясь к дому, где прятался беглец. Конечно, он нервничал, но вызывал приток слюны, прикусив изнутри губу.
В древних обществах сухость во рту часто выполняла функцию примитивного детектора лжи. Подозреваемому предлагали набрать в рот рису, и, если рис оставался сухим, делали вывод, что подозреваемый лжет.
ГОЛОС
Еще один надежный индикатор возросшего возбуждения — высота голоса. Приблизительно у 70% участников экспериментов голос становится выше, когда они эмоционально огорчены[94]. Например, голос повышается, когда участники экспериментов лгут. Однако неясно, является ли этот ответ симптомом вины сам по себе. Обычно он, как кажется, означает страх или гнев и тем самым может соответствовать страху разоблачения у лгущего субъекта. Есть также свидетельство, что интонация речи идет вверх и в случае страха, и в случае гнева, но падает в случае печали; тембр голоса также делается ниже из-за печали. Недавние технические достижения в квантификации определенных аспектов тембра голоса обещают пролить новый свет на то, имеет ли каждая отдельная эмоция свою характерную сигнатуру[95].
Потенциальные обманщики могут выдать себя паузами и ошибками (запинками) в речи. Ошибки (запинки), конечно, проскальзывают в речи любого человека, но их устойчивость и протяженность во времени у встревоженного человека часто иные. Чтобы точно интерпретировать подобные признаки, наблюдатель должен иметь представление о речевых паттернах человека в нормальном его состоянии. Так, например, если для одного человека заикание — верный знак дискомфорта, у другого оно может быть постоянной особенностью речи.
ЯЗЫК ТЕЛА
Поскольку лицо и голос — объекты, привлекающие к себе самое пристальное внимание, потенциальные обманщики должны попытаться контролировать сигналы, поступающие от этих источников. Но есть дополнительные сигналы эмоции, включающие жесты, позу и другие формы языка тела. Некоторые исследователи утверждали, что, поскольку усилия по контролю сосредоточены на голосе и лице, эти си