В супермаркет ему не хотелось идти, слишком хлопотное это дело. Когда возвращаешься домой с телохранителем — это одно, а звонить ему, вызывать, ждать, да еще в такой ответственный момент, — совсем другое.
— Ладно… я позвоню Саше, он приедет…
— Не надо. Мы сами пойдем и все купим.
— Как это — сами? Ты хочешь, чтобы я вышел из дома и пошел в магазин без охраны?
— Со мной, Боря. Не бойся никого, я же с тобой.
— Это да… — Барсуков задумался, а потом решительно махнул рукой: — Ладно, пошли. Свет, а ты знаешь, что нам нужно покупать?
— Конечно, Боря.
Барсуков не выдержал, снова подхватил на руки девочку, расцеловал ее.
— Слушай, так хорошо, когда в доме есть маленькая хозяюшка. Честное слово. Ты даже лучше, чем твоя мама.
— А ты такой балбес, Боря, — усмехнулась Светлана. — Не знаешь, где у тебя пылесос!
— Это верно, но с тобой я исправляюсь прямо на глазах, ведь так?
— Да, Боря.
Звонок в дверь отвлек их от хозяйственных проблем. Принесли новый монитор. Барсуков проводил двух сотрудников компьютерной фирмы в кабинет, приказал:
— Подсоединяйте.
Убедившись, что новый монитор работает, сказал:
— Старый уберите.
— Но это не входит в наши обязанности, — возразил один из рабочих.
Барсуков сунул ему пятьсот рублей:
— Там много полезных деталей, пригодятся. Но если хочешь, оставь его в мусорном контейнере. Вопросы есть? Или я позвоню в твою долбаную фирму и прикажу убрать дебила!
— Боря, ты не должен грубить этим людям, — сказала Светлана, входя в кабинет. — Они делают свое дело.
— Нет проблем, — сказал рабочий, поднимая разбитый монитор и шагая с ним к выходу.
Второй улыбнулся и, выходя из кабинета, погладил светлые волосы девочки.
— Светка! Ты все знаешь, да? — спросил Барсуков, когда рабочие удалились. — С ними нужно знаешь как разговаривать? А то обнаглеют.
— Со всеми нужно разговаривать вежливо. Мы идем в супермаркет, Боря?
— Идем… едем. В «Седьмой континент».
— Боря, только дураки платят в два раза больше за те же продукты в престижных магазинах. Мы пойдем в наш супермаркет и все там купим.
— Дураки, да?
— Ну конечно. Ты готов, Боря?
— Как прикажешь, хозяюшка… Слушай, Света, уж тогда купи все, что нужно нам. Расклад такой — я качу тележку, а ты берешь все, что нужно, абсолютно все. Главное — то, что тебе нравится, хочется, ты себя ни в чем не должна ограничивать. Я плачу и… потом тащу пакеты домой.
Барсуков впервые за последние семь лет вышел из дома без телохранителя и направился к ближайшему супермаркету, обычному, хоть и не самому дешевому. Прежде время от времени заезжал в «Седьмой континент», набирал продуктов, но пластиковые пакеты нес Саша, иногда — Саманта. А чтобы совсем самому ходить — давненько такого не случалось. Отвык уже. Но Светлана держала его за руку и уверенно вела к… другой жизни?
Удивительно, но впервые за долгие годы Барсуков почувствовал себя нормальным человеком. И это благодаря девочке, которая шла рядом. Уж он-то купит ей все, что пожелает, любые конфеты, икру, все! И думать об этом было приятнее, чем о подарках очередной любовнице.
— А потом мы пригласим домработницу, и она нам приготовит замечательный обед. И ужин, — бодро рассуждал он.
— Никого мы не пригласим, Боря, — сказала Светлана. — Сами все приготовим, или ты совсем безрукий?
— И готовить будем сами? — Барсуков пожал плечами, тяжело вздохнул, но возражать не стал.
Завтрак был, как обычно, обильным. Неизменная яичница, салат из помидоров, жареный цыпленок… Саманта съела все, что предложили, поблагодарила добрых хозяев и вышла из кухни. Следом за ней вышла Валентина. Сели в беседке под виноградником, Валентина закурила.
— Валь, какую гадость ты вчера подмешала в джин? — спросила Саманта.
— «Донормил», мое снотворное, — честно ответила Валентина.
— Я так и думала. Зачем?
— Чтобы не мешала. Ты же у нас профессиональная оперативница, которую приставили, чтобы следить за мной.
— Валь… дура ты. Ну да, я должна докладывать Борису Евгеньевичу. Но ведь я не сказала о Максе ничего. Ни о твоем визите в школу, ни о рыбалке, ни о позавчерашнем вечере… Кстати, уха была бесподобной, до сих пор вспоминаю. Я такой в жизни не пробовала. Валь, я ведь рисковала своей работой. Не очень-то ею дорожу, говорила тебе, но… Борис Евгеньевич мне верит, обидится, если узнает, что я предала его, понимаешь?
— Не обижайся, Саманта, так нужно было. Пожалуйста, прости меня. И… ты не предала его.
Саманта сорвала гроздь винограда, бросила в рот пару фиолетовых ягод, потом поморщилась, выплюнула толстую кожуру.
— Очень вкусный виноград, но кожура у него жутко кислая. Ну и что у тебя получилось? Подробности можешь пропустить, в общих чертах — затея оправдала себя?
— Могу и с подробностями. Захотелось понять: хоть что-то я почувствую рядом с парнем, который мне очень нравился когда-то? Встретились после стольких лет, совсем взрослыми стали.
А вдруг да и вернется прежнее чувство, я ведь его отлично помню. Ни фига подобного. Он симпатичный мужик, но… совершенно чужой. Все равно, что встретилась бы с Галкиным или Басковым, симпатичные ребята, ну и что? Так сот и с Максом было. Походили, поговорили… И все.
— Валь, я не обижаюсь на тебя. Но это значит, что могу претендовать на Максима? Хотя бы попытаться? У меня самые серьезные виды на него.
— Самые серьезные? Ты в своем уме, Саманта? Зачем тебе это? Я же сто раз говорила…
— А я сто раз объясняла тебе.
— Да перестань, это же глупо.
— Глупо ты поступила, Валя, что сдернула отсюда в Москву. Ты хоть можешь сравнить, что ешь тут, а что там? Хотя… я понимаю, с Борисом Евгеньевичем у тебя большие возможности, но все-таки? Даже с его возможностями ты вряд ли могла есть в Москве то, что здесь.
— Разве только в еде дело, Саманта?
— Нет, конечно. Но здесь у меня есть возможность быть самой собой. Пойду работать в милицию или частным телохранителем устроюсь. Могу физкультуру в школе преподавать, спортивную секцию вести.
— Ну, не знаю. Хочешь — попробуй. Не думаю, что из этого получится что-то путное.
— Я рыбу буду ловить летом, и весной, и осенью. Сидеть с удочкой у этого озера… полный кайф! Я чего-то сажать буду, выращивать, не знаю как, но научусь. Прикинь — посадила кустик или семена, а они растут, потом на них помидоры появляются, или огурцы, или патиссоны… Мне тут жутко нравится. Знаешь, если Максим четко скажет «нет», я готова попроситься к твоим родителям, жить у них на квартире, в кухне.
— Ты совсем свихнулась, Саманта, — с усмешкой сказала Валентина. — Конечно, отец с матерью тебе не откажут, более того — рады будут и поселят тебя в моей комнате, но… Мой тебе совет — подумай месяц-другой, а потом и решай. Чтобы дров не наломать сгоряча.
— Я уже подумала.
Телефонный звонок прервал их разговор. Валентина достала свой мобильник:
— Да?
— Привет, Валя, как ты там? — услышала она голос мужа.
— Нормально я тут. Чего ты звонишь, Боря? — недовольно спросила Валентина.
— Мы тут со Светкой уборкой занимались, а потом ходили в супермаркет вместе. Теперь она обед готовит, моя маленькая хозяюшка. Но мы ждем большую хозяйку. Даю трубку Светке.
— Мам, привет. Боря такой балбес…
— Светочка! Ты называешь его Борей? — изумилась Валентина.
Саманта понимающе улыбнулась, демонстративно отошла в сторону.
— Да, он же мой папа, хоть и не родной. Я его всему учу, мам, а он такой смешной… Пошли в магазин, я ему все сказала, что надо купить, а он — икру тебе, семгу тебе. Мне это ничего не нужно. Сейчас буду готовить обед ему.
— Света… Ты дома?
— Ну а где же, мам? С Борей мне хорошо. Он слушается меня во всем.
— Ох Господи, доченька… Он… нормальный?
— Да нет, мам, он ничего не понимает. Даже где находится пылесос, не знает, представляешь? Но я заставила его найти, и мы убрались в его кабинете.
— Света, он тебя забрал на пару дней?
— Нет, мам, у Бориса отпуск, и мы теперь вместе будем тут хозяйничать. Я приказываю ему, а он исполняет все… Боря, отойди, пожалуйста… еще дальше. Мам, мне он нравится… — прошептала в трубку девочка.
— Отпуск у него? И ты будешь жить… Света! Звони мне через каждые два часа, я очень тебя прошу! Ты поняла? Обязательно звони!
Валентина попрощалась с дочкой, выключила мобильник, уставилась на фиолетовые гроздья «Изабеллы» над головой.
— Тебя можно поздравить, Валь? — спросила Саманта. — Все хорошо дома?
— Если бы! — сердито сказала Валентина. — Она его Борей называет, убираются они там! Какой он ей Боря?! Своего-то сына родного сплавил в Лондон, а теперь Светке мозги компостирует. Думает, я не понимаю, для чего это делается! Понимаю! Вот придурок, додумался, а! Кто ему позволил взять ее из пансиона?!
— Валь, а ты ведь главного не поняла…
— Учить меня будешь?
— Да нет, я же не имею высшего образования. Только подскажу. Ты ведь не сомневалась, что он будет по бабам бегать как оглашенный, так? А он взял девочку, и они там хозяйничают с ней. И это значит — никаких посторонних баб, понимаешь?
— Может бросить ее одну в квартире, даже на всю ночь, — упорствовала Валентина, хотя и сама не верила в это.
— Знаешь, Валь, у Бориса Евгеньевича есть недостатки. Но о том, что он человек ответственный, знают все. Никогда он не бросит ребенка одного в квартире. Я тебе больше скажу — очень уважаю его. Жесткий, да, часто жестоким бывает, но по-другому нельзя. А по большому счету — очень хороший человек. Только… сам не знает этого, понимаешь?
— Не совсем…
— Твоя Светка, она поменьше Настюшки, но, наверное, такая же грамотейка, стала управлять им жестко и решительно. Ему в глубине души хотелось этого, но позволить такое мог только малышке-грамотейке. Я рада за него и за тебя.
Валентина тяжело вздохнула, не зная, что сказать. Он выполнил главное ее условие — вернул дочку домой. Готов позволить ей работать… И, права Саманта, на деле показал, что не бегает по бабам, а сидит с ребенком… Отпуск взял. А главное, Светка! Она его называет Борей, командует им… Валентина непроизвольно усмехнулась, представив свою деловую и хозяйственную дочку и мужа, который не знает, где в доме пылесос. На эту парочку стоило посмотреть, в цирк ходить не надо!