Хлопнула себя по лбу. Ага, ждёт, как же… Психанул из-за фигни какой-то, на меня наорал и был таков. Ну его в пень. Любовь! Как же… Высокие чувства, скинуть бы вас с высоты.
Игнат
Игнат спустился на улицу, сел в машину и стукнул ладонями по рулю. Смачно выругался, хлопнул себя по щеке.
– Ну, дурак, – пробормотал себе под нос и вышел из автомобиля. Звякнула сигналка. Мужчина побрёл обратно к подъезду, мысленно поругивая себя.
«Постою пять минут, – пронеслось в голове Игната Шевцова, – проветрюсь и пойду на поклон. Извиняться за срыв».
Игнат признавал, что взорвался. Всё как-то взгромоздилось друг на друга, а в итоге пострадала Марианна. Мужчина понимал, что Вольная не из тех женщин, кто побежит за мужчиной. Тем более когда её обидели.
Игнат себя ругал за это. С утра как-то не очень заладилось. Сделка сорвалась, потом этот чёртов кот, который ему не нравился в принципе. Но Шевцов готов терпеть животинку ради любимой женщины. Но и его терпение не безгранично, и не хотелось бы ставить ультиматум Марианне: он или кот. Но довела его ситуация в магазине. Как и говорила Марианна, «Флора» находилась недалеко, в шаговой доступности. Но именно сегодня там закончилась эта земля и мужчине посоветовали доехать в круглосуточный супермаркет, где как раз вечером был привоз. Мужчина поехал, потому что видел, как растение дорого Марише. Но и в этом маркете ещё не началась расфасовка. Шевцов договорился с администратором, что его отведут на склад и взвесят сколько нужно. Хорошая альтернатива стоянию в очереди.
Но как назло местный кладовщик оказался до крайности противной личностью. А главное, здоровый и толстый. С большим наливным пивным животом, тремя подбородками и прокуренным голосом. Более пяти минут он выносили мозг Игнату. Мол, приходите завтра, у меня тут товар пришёл. Нужно всё взвесить, пересчитать, записать. А тут пришёл частный покупатель, который мешает делать работу. Шевцова это взбесило, ибо у него пальма без земли, Марианна к нему домой не поедет, пока её не пересадит. Да ещё и привезли это удобрение. Выгрузили в какие-то деревянные контейнеры и поставили один на другой рядом за столом толстяка. Пока кладовщик упаковывал землю для пальмы, Шевцов зажимал нос пальцами и сетовал на то, что кот у его любимой просто редкостная зараза.
Далее кладовщик сунул накладную с землёй в руки Шевцова и, проходя мимо, нечаянно толкнул Игната. Это было не нарочно. Просто нереально без жертв втиснуться с таким животом в небольшое расстояние между Шевцовым и письменным столом. Игнат же пошатнулся, зацепил ногой контейнер с удобрением и упал. Эта вся конструкция упала прямо на мужчину, засыпая его с ног до головы.
В общем-то, Шевцов разругался, очиститься не получилось: въедливая дрянь. Мужчина взял землю и направился домой к Вольной злой и вонючий. Марианна же копошилась. И эта её суетность, медлительность и кот… В общем, сорвался немного. И сейчас винит себя.
Недолго думая, мужчина решил доехать до «Флоры». Накосячил – купи цветы. Незыблемое правило мужика. Игнат вернулся обратно к машине и погнал в магазин.
Через пятнадцать минут он стоял с красным гербером и ждал, когда Марианна откроет. Пять минут, десять… Послышались надрывные крики кошака.
– Идуууууу! – прокричала Мариша. – Только засуну этого засранца в переноску.
Игнат выдохнул. Чёрт, он подумал, что она или спит, или ещё хуже – ушла. Могла ведь… Шевцова никогда так не волновало мнение женщины и в особенности её реакция на те или иные слова и действия с его стороны.
Марианна отворила дверь минуты через три, хотя тянулись они долго. Игнат лицезрел перед собой взъерошенную девушку с расцарапанными руками и шальными глазами. Она пыхтела и дико смотрела на мужчину, которого неожиданно даже очень сильно Вольная возбудила. Не вонял бы он, как животное в свинарнике или удобренное растение, то, пожалуй, домогался бы её.
– Марианн, прости дурака. Психанул. – Протянул цветок. – Что тут произошло? Как от Мамая бегала.
Мужчина прошёл в коридор и закрыл за собой дверь.
– Да блин, этот пакостник спрятался на шкафу. Я, даже встав на табуретку, не дотянулась, – пожаловалась Марианна. – Взяла швабру и выдворила его оттуда. Но Тошка решил не отдаваться в руки. Вот я его и ловила и еле засунула в переноску. Устала – жуть. А ешё ты со своим рыком. Ушёл, и думай сиди, вернёшься или нет. А если нет, то чего делать-то? Не забирать же заявление из Загса, – рассуждала Вольная. – За цветок спасибо. И, кстати, я готова. А то мало ли, ещё отшлёпаешь за медлительность.
– Вот помоюсь и обязательно исполню твое пожелание. – Игнат наслаждался немного ошарашенным видом девушки, которая хмыкнула.
– Говорю ж, любишь ты ролевые игры. Ещё блин БДСМ не хватало. До кучи.
– С плёткой к себе не подпущу, – заявил Шевцов, смеясь, – Давай одевайся и поехали. А то боюсь, стошнит меня от этого запаха.
– Не только тебя, умник. В следующий раз скажи, что злишься и чтобы к тебе не лезли. Чтобы таких ситуаций не было. Хотя надо было мне понять, не первый год работаем вместе.
Шевцов выдохнул, запустил пятерню в волосы.
– Тебе помочь? Может, руки обработать?
Махнула рукой:
– До свадьбы заживёт. Да и кот у меня привитый.
Игнат облокотился на стену и смотрел, как Марианна надевает верхнюю одежду. Переноска с котом стояла рядом с ней, и Антонио лапой пытался пробуравить решётку. Шевцов выглядел удовлетворённым, потому что наконец-то эта женщина согласилась переехать к нему.
Марианна
Не было счастья… Тошка, чёрт бы его подрал, выбесил меня сегодня, как никогда за всю жизнь. И как Игнат меня не кинул из-за этого паршивца? Да ещё и домой разрешил забрать. Хотя я сама упёрлась. Вот теперь и думай, стоит ли.
Мысленно дала себе затрещину. Животные – не игрушки, с которыми можно поиграть и выкинуть. Мы в ответе за тех, кого приручили. Это касается и котов, и мужиков, и даже рыбок.
Мы доехали до шефского дома. Въехали в гараж. Я вылезла вместе с переноской и пригрозила Тоше пальцем:
– Только попробуй мне всю малину испортить – точно тапком отхожу.
– Дерзость тебе идёт. – Игнат вытащил мою сумку с вещами и подмигнул. – Я даже немного завожусь. Не хочешь со мной в душ?
– Прикалываешься? – вздёрнула бровь. – Хотя можно, но давай только ты раз десять с гелем вымоешься?
– А ты думала, что я об тебя вместе с удобрениями тереться буду?
Представила. Как оказалось – зря, ибо возбудилась от фантазии, хоть и дурно пахнущей.
– С тобой я превращаюсь в извращенку, – буркнула я, а шеф услышал.
Широко улыбнулся.
– Женщина должна быть развратной только для своего мужчины. Любимого и единственного.
Хихикнула.
– Ты это, сходи большей части населения планеты скажи.
– Главное, чтобы ты это знала и чувствовала. – Шевцов качнул головой в сторону выхода: – Идём.
В общем, следующие полчаса я раздевалась, воспитывала кошака и ждала, пока мне дадут белый флаг на посещение совместного душа. Во-первых, секс после ссоры очень бурный. Во-вторых, ополоснуться тоже мечталось. А тут одно другому не мешает.
– Ма-ррррииии-шаааа!
Ррррррр.
– Марианна! Склекрозник, блин, – пробормотала я. – Нравится дразнить меня. Иду! – прокричала я.
На ходу сняла с себя бюстгальтер, оставшись в одних трусиках. Раньше я стеснялась. Даже когда встречалась со своим б/у. А тут… Я даже от этого завожусь. Странная реакция.
Если так подумать. Когда мне было двадцать, считала, что в тридцать лет жизнь заканчивается, секс перестаёт остро ощущаться, да и вообще жизнь становится унылой какашенцией. Но годы шли. Дурь я свою глубоко прятала и в тридцать лет всё равно ощущала себя двадцатилетней. Мозги-то остались теми же, как ни крути.
Что говорить о моих мыслях про тридцатипятилетних мужчин? Гы, старпёр, блин. Улыбает, когда вспоминаешь о том, как думала десять лет назад.
Открыла дверь в ванную и заглянула. Душевая кабинка одновременно и скрывала, и открывала вид. Шевцов стоял, упираясь руками в стену, подняв лицо навстречу струям. Спина напряжена, на губах улыбка… Картину портили волосатые ноги.
Покачала головой, фигея над собой, и, закрыв за собой дверь, направилась к будущему супругу. Кстати, кота я заперла в какой-то кладовке, предварительно поставив там лоток и миски с едой. Даже думать об этом паразите сегодня не хочу.
Провела пальцами по запотевшей стеклянной поверхности. Ух, там, наверное, жарко. И не только от воды.
Дёрнула ручку, вошла и обняла Игната сзади.
– Мммм, ты меня ждал? – тихо спросила его, наслаждаясь, как мышцы под пальцами напрягаются.
Коснулась носом спины Игната и принюхалась.
– Мммм, пахнет можжевельником. Намного лучше, – промурлыкала я.
Я гладила руками бёдра Шевцова, медленно, сантиметр за сантиметром, приближаясь к «очагу возгорания».
Когда рука накрыла возбуждённый член, шеф ахнул и прижался лбом к стене.
Меня это воодушевило. Знать, что мужчина в твоей полной власти, – одно сплошное удовольствие.
– Хочешь, потру тебе спинку? – с хрипотцой в голосе предложила я.
– Уж лучше я тебя помою. – Игнат резво развернулся.
Я выпустила член из рук и взвизгнула, когда меня развернули и прижали к стене. Воду сделали слабее, вооружились губкой и женским гелем для душа.
– Когда успел купить только?
– Секрет фирмы.
– Я вроде подписывала, – облизнула нижнюю губу, – документ об конфиденциальности.
Игнат промолчал, а вот руки его ожили. Мужчина решил меня досконально помыть, орудуя мочалкой, как заправский банный веник. Вроде и сексуально, но как-то не комфортно. Закончилась экзекуция быстро. Шевцов включил воду сильнее, сделал немного теплее и повесил мочалку.
Шеф на меня смотрел пристально. А я… Вообще-то ожидала бурного секса в душе, а получила… В том-то и дело, что ни фига я не получила.
– Помылись? Пора и халатики надевать, – широко улыбнулась. – И я бы чаю попила. Давай выключай воду, а то тик-так счётчики…