— Думаю, на сегодня мы сделали все, что могли. — Он взглянул туда, где Джозайя Крэнстон все еще оживленно говорил со старшим офицером. — Могу я приготовить для тебя ужин сегодня вечером? Я хотел бы угостить тебя чем-нибудь, чтобы отвлечься от этой ситуации.
Карие глаза обратились на него, и на мгновение ему показалось, что он увидел в них намек на тоску. Но она прикусила губу, прежде чем покачать головой.
— Спасибо. Но мне действительно нужно поговорить с отцом обо всем, что случилось с Кранстоном. Если мой отец что-то замышляет против меня и в этом… что ж, мне нужно знать его мысли.
— Справедливо. Может быть, позже на этой неделе? Я знаю, что ты, должно быть, не задержишься надолго в Кэтемаунте после благотворительного вечера, поскольку судебное дело о наследстве будет рассматриваться в течение следующей недели. — Он специально нашел эту информацию, так как не собирался отпускать ее в зал суда без дополнительных доказательств. Даже сейчас нанятый им детектив искал Сьюзан Уилсон, которая могла бы предоставить доказательства более темных дел Матео Баркли. — Я подумал, что мы могли бы сделать что-то из того, что раньше делали вместе. Пойти в горы или устроить прогулку на лошадях?
Пока они стояли там, сумерки почти растворились в темноте, оставив их в тени.
— Тебе не кажется, что это усложнит ситуацию? — Она беспокойно переминалась с ноги на ногу.
Но она еще не сказала «нет».
— Думаю, нам обоим не помешало бы немного повеселиться.
— Тогда хорошо. Я не могу тратить все свое свободное время на чтение бумаг Антонии, — признала она. — Может быть, прогуляемся в горы в среду?
Грудь Райдера распирало от радости победы. Он хотел подхватить ее в свои объятия и зацеловать до потери сознания в ответ, но голоса офицеров и Крэнстона все еще доносились до них, и поэтому он воздержался.
— Звучит отлично. — Однако он не смог удержаться от того, чтобы скользнуть ладонями по ее рукам. — Тогда еще увидимся.
Отпускать ее было нелегко, но он сказал себе, что это только на пару дней. Может быть, к тому времени он найдет способ рассказать о проступках ее отца таким образом, чтобы не нарушить этические нормы или — он искренне на это надеялся — не причинить Джессамин слишком много боли.
Джессамин не стала долго ждать, чтобы позвонить отцу. После фиаско с Джозайей Крэнстоном она ехала на арендованной машине домой уже с большей осторожностью, чем отправлялась туда. Вернувшись к главному дому ранчо, она задержалась во дворе, освещенном светом луны, села на старые качели на раскидистой самшитовой бузине перед входом. В доме за ее спиной стояла тишина. Флер, должно быть, все еще была с Дрейком.
Отец ответил после двух гудков.
— Джессамин. Нам нужно поговорить. — Он, как всегда, начинал разговор по-деловому.
— Действительно, нам нужно поговорить. Джозайя Крэнстон утверждает, что ты дал ему разрешение установить ловушки на нашей земле. Это так?
— И что такого? Крукт-Элм — собственность моей матери, Джессамин. И она должна по закону перейти ко мне после ее смерти, теперь, когда ее воля поставлена под сомнение.
Ее накрыло волной ярости.
— Значит, ты отказался от варианта наследования доли имущества вместе со мной и моими сестрами? — Она встала с качелей, чтобы пройтись по подъездной дорожке. — Теперь ты хочешь заполучить все вопреки желанию бабушки?
— Мой адвокат говорит, что так проще. — На заднем плане Джессамин слышала программу вечерних новостей. Несомненно, он сидел в своем кабинете с вечерним стаканом виски и просматривал результаты сделок за день. — Когда женщина без супруга, как моя мать, умирает, не оставив завещания, ее имущество переходит к ее детям. В данном случае ко мне.
— Но она оставила завещание!
И теперь она тоже на это рассчитывала. Не потому, что хотела получить деньги с продажи земли. Ей было дорого их родовое гнездо.
— Если бы для нее было так важно оставить завещание, она бы сделала это так, чтобы не возникло никаких сомнений, — рассуждал он, имея в виду тот факт, что бабушка несколько раз меняла завещание с помощью онлайн-программы, не всегда тратя время на проверку новой версии через адвоката. — Поскольку она этого не сделала, я полагаю, что она намеревалась передать ранчо мне.
На этот раз настала ее очередь умолкнуть от изумления.
— Неужели ты был таким ужасным все эти годы, а я только сейчас это заметила? — Сколько раз сестры говорили ей, что их отец заботится только о себе?
Может быть, она не хотела этого видеть, потому что это могло означать — как однажды сказала ей мама, — что Джессамин тоже такая эгоистка.
— Ты думаешь, что мне удалось построить компанию «Баркли проперта труп», будучи самым милым парнем на свете, Джессамин? Или потому, что я самый умный?
Злость закипала сильнее.
— Нет. Ты построил ее благодаря своей безжалостности. Но одно дело — быть акулой в бизнесе. Другое — быть таким безжалостным со своей семьей. — Она перестала расхаживать по подъездной дорожке, чтобы оглянуться на дом, в котором ее бабушка жила в течение многих лет после смерти своего мужа.
Она разводила коз и делала сыр. Она воспитывала внучек, когда ее сын уехал с ранчо, чтобы заняться своим бизнесом. И она хотела, чтобы ее внучки наслаждались тем же миром и довольством, которые она нашла здесь. Даже сейчас, в лунном свете, Джессамин могла видеть причудливые прикосновения Антонии Баркли к этому месту. Ярко-оранжевой плиткой с рисунком в виде желтого солнца была облицована арка входной двери. Бирюзовые и желтые подушки свисали с окрашенной в зеленый цвет скамейки, приветствуя гостей.
— Кэтемаунт сделал тебя сентиментальной. Поэтому ты сказала Брэндону, что не согласна на брак? Приступ сентиментальности?
Закрыв глаза, она задумалась о своем отце и поняла наконец, что сейчас он не заботился о ее интересах. Возможно, когда-то это было так. Но в споре по завещанию его волновали только собственные интересы.
— Брэндон и я хорошо работаем вместе, — устало сказала она ему. — Нам не нужно омрачать наши профессиональные отношения браком.
— Тебе нужен этот брак, чтобы сохранить компанию, поскольку я назначу Брэндона своим преемником. С начала нового финансового года он приносит больше прибыли, чем ты.
— Что бы ты ни решил по поводу компании, отец, убедись, что твои желания никто не оспорит. Ты ведь не хочешь, чтобы коварное потомство обыграло тебя. Увидимся в суде.
Завершив звонок, она почувствовала, как дрожит от собственной наглости.
Нет. Его наглости.
Потому что именно он отвечал за свое поведение. За то, что дал Джозайе Крэнстону разрешение установить капканы на земле ранчо, которую бабушка хотела передать своим внучкам. За попытку заставить Джессамин выйти замуж за мужчину, которого хотел сделать главным в компании. За то, что не уважал волю своей матери и желал безраздельно завладеть Крукт-Элм.
Джессамин не стала бы делать ничего из этого. И ей давно было пора привести в порядок свою жизнь и свои приоритеты. И не только потому, что она, возможно, ждала ребенка.
Ее рука скользнула по плоскому животу. Мысль о том, что она, возможно, беременна, потрясла ее ранее днем. Скорее всего, не было никакой новой жизни внутри ее. Быть может, пугающая мысль о беременности была лишь способом Вселенной заставить ее понять, что и кто действительно важен в ее жизни.
Ее сестры.
Райдер?
Его имя всплыло в ее мыслях прежде, чем она успела себя остановить. Но сейчас она не была готова думать об этом. Засунув телефон в карман, она направилась к дому, чтобы закончить перебирать бумаги в бабушкиных коробках.
Глава 10
После нескольких дней подготовки к благотворительному вечеру фонда «Атлас» и поиска бывшей девушки Матео Баркли, восхождение на гору показалось Райдеру легкой прогулкой. Хотя время проходило бы приятнее, если бы Джессамин говорила с ним.
— Мы почти на месте, — заметил он, в очередной раз попытавшись разговорить ее.
Райдер взглянул на Джессамин, которая шла рядом, на плечах у нее был легкий рюкзак. На солнце ее темные волосы отливали медью, длинные пряди были заплетены в косу и заколоты на конце золотой заколкой. Она, казалось, пребывала в своих мыслях с тех пор, как он заехал за ней для их свидания в горах, но он подумал, что она просто озадачена поиском доказательств для суда по завещанию. По крайней мере, она с легкостью преодолевала дорогу, сохраняя быстрый темп в своих походных ботинках и шортах карго цвета хаки. Ее стройные ноги не раз отвлекали его, вид ее обнаженных бедер напоминал ему о том, как сильно он хотел, чтобы они снова оказались вокруг его талии.
— Помнишь, как мы поднялись на «Дьявольскую дорогу»? — спросил он, прибегнув к старым воспоминаниям.
— В тот день был прекрасный восход, — признала Джесс, едва заметно улыбнувшись.
Благодаря мятному цвету блузки ее карие глаза казались зеленее, когда она встретилась с ним взглядом.
— Я думал не о восходе солнца, а больше о том, как пытался произвести на тебя впечатление тем, как быстро я могу бежать вверх по открытому гребню. — Он рассмеялся, вспомнив о том, каким молодым был.
И как безумно был влюблен в нее.
— Было очень впечатляюще, пока ты не потерял равновесие возле того уступа. — Она нырнула под низко свисающую сосновую ветку. — Но кто мог ожидать, что туристка решит накричать на тебя, чтобы не бегал по тропе?
— Очевидно, она не могла дождаться, пока карма настигнет меня, и должна была помочь ей, испугав меня так, что кажется, я потерял десять лет жизни после того крика. — Райдер кивнул паре подростков, идущих в другом направлении, их шляпы были низко надвинуты, чтобы защититься от яркого солнца.
— Хорошо, что твои кошачьи рефлексы сработали как раз вовремя, — поддразнила она, отбрасывая свою темную косу за плечо. — Ты отделался всего лишь царапиной на колене.
— За которой ты очень нежно ухаживала, теперь, когда я об этом думаю. — Он вспомнил, как сидел с ней на краю хребта, с которого открывался вид на дикую природу этого края. Она промыла порез водой из своей бутылки, а затем долго целовала его в губы, пока он не забыл обо всем на свете, кроме нее.