ла рядом с ним, чтобы убеждать клиентов в том, что в их компании понимали, чего клиенты хотели от покупки недвижимости. У нее был в этом талант — подходящие личные и профессиональные качества.
Судя по электронным письмам, эсэмэскам и голосовым сообщениям, которые она получала, Матео все сильнее раздражало то, что она сопротивлялась его желаниям. И Джессамин все больше раздражал этот раздор с отцом. Даже Брэндон пытался намекнуть, что им стоит попробовать еще раз.
Джессамин приходилось держать ситуацию под контролем, как в Нью-Йорке, так и в Колорадо.
Ответ пришел к Флер быстро, когда она перелистывала небольшой томик в руках:
— Потому что папа амбициозен, как и ты. Потому что ты хотела жить той жизнью, которую он построил для себя в Нью-Йорке, а не в медленном темпе, как мы жили в Техасе.
— Позднее, возможно, эти вещи имели для меня значение. Но сначала, в тот первый ужасный год, когда мама узнала, что папа ей изменил, и стала так сильно его ненавидеть, дело было вовсе не в этом.
На мгновение ее охватила старая боль.
— Почему же тогда? — Флер провела пальцами по обложке кожаной книги, затем прижала ее ближе к груди, внимательно слушая.
— Потому что она сказала мне, что я такая же, как он. Когда я просила ее прийти в школу по разным причинам — да, это было важно для меня, но также я надеялась, что она отвлечется от мыслей о том, какой несчастной сделал ее наш отец, — она сказала мне, что я эгоистка. Она заставила меня испытать на себе всю ее обиду на него.
И тогда уже не было секретом, что Дженнифер Баркли думала о своем муже. Джессамин чувствовала боль от этих слов, она прожигала ее кожу, как клеймо, оставленное неприязнью к ней ее собственной матери. Джессамин тут же приняла сторону своего отца, зная, что ей не будут рады на стороне матери.
— Она боролась с депрессией, Джесс, — тихо напомнила Флер.
Она испытала сочувствие вместе с сожалением за все время, которое она потеряла со своей матерью. Но не все было так уж плохо. Ее отец старался подбодрить ее, сопровождал ее на конференциях «Модель ООН», возил на танцевальные соревнования.
— Теперь я это понимаю. Но я ничего не знала о том, через что она проходила, когда мне было двенадцать лет. Затем, к тому времени, когда я стала достаточно взрослой, чтобы понять, что она пережила, мы уже были по разные стороны семейной битвы.
— Может быть, тебе самой спросить маму, есть ли у нее что-нибудь, подтверждающее наше заявление? — предложила Флер мгновение спустя, засовывая том в кожаном переплете обратно в ближайшую коробку.
— Мне? Дочке, которая не поддерживает с ней отношения?
— Это может стать способом начать с ней диалог. Просто подумай об этом. Я убеждена, что бабушка оставила нам ранчо, чтобы помочь снова стать настоящими сестрами. Возможно, это поможет нам восстановить и другие оборванные связи.
Например, ее несуществующие отношения с матерью?
— Сначала я просмотрю эти коробки. Может быть, говорить с мамой даже не придется.
Флер ничего не ответила, но в этом и не было необходимости. Джессамин понимала, что пыталась уйти от разговора с их матерью так же, как всю неделю избегала Райдера.
«Заметил ли ты какую-либо активность по камере?»
Райдер прочитал сообщение Джессамин после того, как вышел из душа.
Она помогла ему установить камеру для наблюдения за дикой природой, чтобы они могли узнать, когда кто-нибудь придет, чтобы проверить ловушку, но она никаким образом не дала понять, что хочет снова его увидеть. И как он мог давить на нее, когда сам пообещал дать ей передышку? Но за десять дней, прошедших с тех пор, как они установили камеру, у нее вошло в привычку писать ему сообщения по вечерам, чтобы спросить о записях с камеры, которые загружались на его личный аккаунт, и ему было легче их проверить.
Вот почему он не мог ждать, чтобы высушиться, когда услышал звуковой сигнал уведомления в десять часов вечера.
«Только вышел из душа», — напечатал он ей в ответ, получая некоторое удовольствие от того, что вкладывал этот образ в ее голову.
«Включу ноутбук через секунду и вернусь к тебе».
Он мог проверить запись с телефона, но уже вошел в аккаунт на другом устройстве, и страница была загружена.
Кроме того, хоть он и согласился дать ей личное пространство, но не давал никаких обещаний относительно тем их разговора.
«Я рассказал тебе, что на мне надето. Отплатишь мне тем же?»
Он нажал «отправить», не дав себе времени обдумать сообщение еще раз.
«Я вся в пыли из-за того, что ползаю по чердаку. Все еще ищу какие-либо документы, которые могли бы подтвердить пожелания бабушки».
Он почувствовал укол вины из-за информации, которую утаивал от нее, когда упал на серый кожаный диван напротив камина в своей спальне.
«Мне жаль, что доказательства еще не найдены».
Он был уверен, что что-то определенно должно быть. Потому что Антония Баркли точно не хотела передавать Крукт-Элм своему сыну. Даже сам Матео Баркли это знал, хоть и не признавал.
Долгое время его телефон молчал, и он уже подумал, что Джессамин устала. Ему была ненавистна мысль о том, что она безрезультатно тратила время на просмотр старых бумаг.
«Надеюсь», — наконец напечатала она.
Нажав на кнопку на своем ноутбуке, Райдер запустил запись с камеры за последний день в режиме быстрой перемотки, затем снова переключил внимание на телефон.
«Я знаю, ты не хочешь связываться с мамой по этому поводу, но как насчет одной из подружек твоего отца? — предположил он, точно зная, кто из них был готов сдать Матео с потрохами. — Помнишь ту, с которой он встречался, когда мы с тобой были вместе?»
Он убедил себя, что вовсе не давит на нее. Что он не хотел, чтобы Джессамин приехала к нему лично, в надежде получить ответы. Одним глазом наблюдая за кадрами с камеры, он думал о том, как сильно ему хотелось увидеть ее снова, когда его телефон зазвонил.
На экране высветилось имя командира поисково-спасательной службы.
— Уэйкфилд, — ответил он, одновременно печатая последнее сообщение за вечер для Джессамин.
«Посмотрю отснятый материал позже, Джесс. Вызов из поисково-спасательной службы».
Нажав кнопку «отправить», Райдер встал, чтобы одеться для работы. Обычно поисково-спасательные работы отнимали все его внимание. Но даже после того, как через пять минут отправился в дорогу, его снаряжение уже было в кузове грузовика, Райдер не мог избавиться от образа Джессамин.
Глава 7
Заморгав от солнечных лучей, падающих на ее лицо, Джессамин медленно очнулась от самого глубокого, самого крепкого сна в своей жизни. Ее голова казалась тяжелой.
Она никогда еще так поздно не просыпалась.
— Джесс? Могу ли я войти? — Голос сестры раздался за дверью.
— Конечно, можешь, — ответила она, стараясь казаться бодрой, поскольку ей казалось непростительной ленью — по крайней мере, для нее — открывать глаза в… она посмотрела на время на своем телефоне… в девять часов утра?
Флер толкнула дверь в маленькую спальню, в то время как Джессамин с трудом села на кровати.
— Прости, что я так рано. Я не хотела тебя беспокоить, но подумала, что ты захочешь узнать…
— Ты меня не побеспокоила.
— Полагаю, что ранние утренние часы, когда ты помогала мне с выпечкой для «Ковбойской кухни», наконец настигли тебя. — Флер села в изножье кровати Джессамин. — И мне очень не хотелось беспокоить тебя сейчас, но я подумала, что ты должна знать, что Райдер отправился на потенциально опасные поисково-спасательные работы.
— Что ты имеешь в виду? Откуда ты это узнала? — Выпрямив спину, Джессамин сосредоточила все свое внимание на сестре. — Кто тебе это сказал?
— Все в закусочной говорили об этом сегодня утром. Группа альпинистов попала в летнюю лавину в районе дикой природы «Флэт топе»…
— Лавина? Как это могло произойти? На этой неделе было теплее обычного.
— Мокрая лавина, как утверждали все в «Ковбойской кухне». — Флер придвинулась ближе на кровати и положила ладонь на руку Джессамин. — Снег на вершинах тает и делает нижний слой неустойчивым.
— И Райдер все еще там?! Прошло почти одиннадцать часов с тех пор, как ему позвонили. Он написал мне сообщение прошлой ночью и…
Вспомнив их переписку, она включила экран своего телефона, чтобы посмотреть, поступали ли еще какие-либо сообщения от него. Но последнее сообщение, которое она получила, было около одиннадцати вечера.
— Что ты делаешь? — спросила Флер, поднимаясь.
— Мне нужно выяснить, что происходит. Ты знаешь, где они?
— Думаю, где-то рядом с Пиком Пагоды. Но ты не можешь пойти туда, Джессамин. Они никогда не допустят тебя к месту спасательной операции…
— Я знаю. — Кивнув, она натянула спортивные штаны поверх пижамных шорт, а затем выскользнула из майки, чтобы надеть футболку. — Мне просто любопытно. Я смогла бы узнать больше в закусочной, может быть. Или дома у Райдера.
Джессамин направилась в маленькую ванную комнату, совмещенную со спальней, которая раньше принадлежала Ларк. Затем побежала вниз.
— Ты хочешь, чтобы Дрейк отвез тебя? — спросила Флер, следуя за ней из спальни и вниз по лестнице. — Он тоже беспокоится.
— Не нужно. — Взяв ключи от машины, которую ей наконец удалось получить за неделю до этого, Джессамин сунула телефон в карман спортивных брюк и направилась к двери. — Все будет хорошо.
Внезапный приступ тошноты остановил ее, когда она взялась за дверную ручку. Ей пришлось постоять неподвижно пару мгновений.
Вернувшись к холодильнику, Джессамин захватила в дорогу бутылку воды.
С ней будет все в порядке. И с ним тоже.
Уставший и измученный, Райдер вздохнул с облегчением, когда направил свой рабочий грузовик на частный подъезд к ранчо Уэйкфилд. Поиски пропавших альпинистов заняли половину ночи, а спасательная операция — все утро, и обе части работ были затруднены ужасными условиями. Оставив его мокрым, измученным и немного поцарапанным от карабкания по каменистой местности в темноте. Он принял душ и перехватил пару кусков пиццы в местной пожарной части, где потом собралась его команда, но влажный холод горной слякоти еще не оставил его.