Однажды ей пришло в голову избавиться от ребенка, но она с отвращением отвергла эту мысль. Впрочем, чтобы сохранить свое положение, ей придется расстаться с ребенком. Бесс родит его тайно и отдаст на воспитание в провинцию. Или же подавит гордость и вернется домой. Родные наверняка примут ее. Она оставит ребенка в доме матери, где о нем позаботятся. Бесс же будет навещать его время от времени.
Вдруг она поняла, что дело вовсе не в гордости. Принять решение ей мешают только непомерные амбиции. Бесс приложила ладони к животу. Ребенок ни в чем не виноват. Ее охватило страстное желание защитить это маленькое существо! Бесс преисполнилась любовью к малышу — своей кровинке, возможно, единственной отраде! Она уже поняла, что не сможет ни расстаться с ребенком, ни отдать его на воспитание, ни избавиться от него сейчас. Для своего первенца Бесс вынашивала такие же грандиозные планы, как и для себя.
Она многого достигла, добиваясь успеха, но когда до заветной цели было уже рукой подать, судьба словно столкнула ее с лестницы. Уже во второй раз все старания Бесс пошли прахом. Придется начать все заново, вернуться туда, откуда она пришла. Что ж, если Бесс пережила первое испытание, переживет и второе.
Ее мучила такая слабость, что сил не хватало даже на то, чтобы подняться со стула. Бесс засыпала на ходу, едва переставляла ноги. Каким-то чудом она не заснула за ужином, но едва Бесс села играть в карты с Фрэнсис и ее гостями, ее начало клонить в сон.
Заметив, что у Бесс слипаются веки, Фрэнсис засмеялась:
— Всему виной деревенский воздух! Это лучшее снотворное. Смотри, ты не выиграла ни одной взятки. Ступай к себе и хорошенько выспись.
У себя в комнате Бесс разделась, распахнула окно, легла в постель и почти мгновенно задремала.
Она проснулась, как от резкого толчка, и в ужасе огляделась. Комната была совершенно пуста! Сбежав по лестнице. Бесс обнаружила, что судебные приставы вынесли из дома все ее вещи, до последней безделушки. Она умоляла, уговаривала и плакала, но тщетно. Ее скудное имущество уже погрузили в повозку. Бесс выгнали из дома, ей было некуда идти. Страх захлестнул ее, от ужаса перехватило горло. На миг Бесс отвернулась, а когда снова повернула голову, то обнаружила, что Грей и даже Брэдгейт исчезли, словно растворились в воздухе. Она потеряла все, что имела! Ужас нарастал, пока не захватил ее целиком. Ощущение пустоты в животе чем-то напоминало голод, только было еще страшнее: ребенок тоже исчез! Бесс застыла, беспомощно опустив руки…
Она вскочила, разбуженная собственным криком. Темнота пугала ее. Бесс оберегающим жестом поднесла ладонь к животу, на ощупь разыскала спички и зажгла свечу. От облегчения на ее глаза навернулись слезы: все вещи были на своих местах. Значит, к ней просто вернулся давний кошмар. Встав на колени, она опустила голову и ждала, когда сердцебиение и испуг пройдут.
Услышав скрип приоткрывающейся двери, Бесс подняла голову и увидела Кавендиша. Может, она все еще спит? Страх сменился неистовым гневом.
— Убирайся! Как ты посмел войти ко мне в спальню? Прочь отсюда, негодяй! — Бесс огляделась в поисках оружия и сжала в руке тяжелый подсвечник.
Сразу разгадав ее намерения, Кавендиш быстро подошел к постели.
— Бесс, это же я, Уильям!
— Знаю! Другого такого подлеца не найдешь в целом свете!
— В чем дело, черт побери? — Он протянул руку, чтобы погладить Бесс по голове.
— Не прикасайся ко мне!
Застыв, Уильям в недоумении смотрел на нее. Почему Бесс вдруг так переменилась? Неужели причина тому разница в возрасте? Ей едва минуло девятнадцать, а ему уже за сорок.
— Сейчас середина августа! — воскликнула Бесс. — Мы не виделись с конца июня! Получив свое, ты бросил меня! — Она задыхалась от ярости.
— Бросил тебя? Любимая, с чего это взбрело тебе в голову? Ты ведь раньше не сомневалась во мне. Я поклялся жизнью, что больше никогда не причиню тебе боль. Я думал, мы полностью доверяем друг другу. После похорон прошло всего семь недель — слишком мало для траура. На меня свалилось множество дел, дни летели один за другим. Я продал старый дом и купил тебе новый — у нашего друга Уильяма Парра. Я думал, вы с Фрэнсис уже знаете об этом и вовсю строите планы…
— Какие планы? — сердито перебила Бесс.
— Ты же всегда делаешь все по-своему. Я полагал, что ты давно продумала, какой будет наша свадьба.
— Какая свадьба? Разве ты сделал мне предложение?
— Да, я прошу твоей руки. Хочешь, отпразднуем свадьбу на Рождество?
— На Рождество? — Ударив его по щеке, Бесс разразилась слезами.
Кавендиш бережно привлек ее к себе.
— Бесс, что случилось?
— У меня будет ребенок… Он крепко обнял ее.
— Неудивительно, что ты чувствовала себя покинутой. — Нежно сжимая ее в объятиях, Уильям пригладил ей волосы. Он всегда считал Бесс решительной и уверенной в себе женщиной, и только теперь заметил ее сомнения и робость. Кавендиш решил действовать. — Одевайся!
— Зачем? — Бесс высвободилась.
— Мы поженимся немедленно!
— Повеса Кавендиш, я не вышла бы за тебя замуж, будь ты даже единственным мужчиной на земле!
— Это приказ, и ты подчинишься ему!
— Но сейчас середина ночи, — возразила Бесс,
— При чем тут время? Мы вытащим священника из постели и дадим Фрэнсис новый повод для сплетен. Так ты оденешься или прикажешь нести тебя в церковь в ночной сорочке?
Уильям смотрел на нее так лукаво, что Бесс сразу поняла: он способен па все. Шлепая босыми ногами по полу, она подошла к шкафу.
— Но что же мне надеть?
— Ты прекрасна в любом наряде! — Уильям давно понял, что давать женщинам подобные советы опасно. — Поторопись, я скоро вернусь за тобой.
Бесс надела шелковое кремовое платье с рукавами, подбитыми нефритово-зеленой тканью, натянула чулки и бледно-зеленые подвязки. Апатия улетучилась без следа, сменившись приливом неуемной энергии. Казалось, ее душа поет. Когда в спальню вошла Фрэнсис, Бесс извинилась за то, что подняла ее в такой поздний час.
— Сейчас всего два часа ночи, я еще не ложилась. Позови Сесил и, пусть причешет тебя. Все, кто остался в Лондоне, почернеют от зависти, узнав, какое событие пропустили. И все-таки Кавендиш обезумел: к чему такая спешка?
— Сейчас объясню, — заявил с порога Уильям. Бесс метнула на него такой отчаянный взгляд, что он опомнился. — Бесс снова отказала мне. Без свадьбы — никаких ласк. Ну что мне оставалось делать?
Бесс вдруг поняла, что сегодня 20 августа — тот самый день, когда их выселили из Хардвика. В горле у нее встал ком. В этот роковой день с ней неизменно что-то случалось: хорошие или дурные события, разом менявшие ее жизнь. Улыбнувшись сквозь слезы, она протянула Уильяму руку.
В часовне их уже ждали Генри и священник. Бесс с изумлением увидела на скамьях знатных гостей. Здесь были сэр Джон Порт, недавно посвященный в рыцари юным королем, его жена леди Порт и ее родственники; дочь сэра Джона с мужем; граф Хантингдон; граф и графиня Уэстморленд. Бесс удивило, что у Кавендиша столько друзей в самых высших кругах, но она догадалась: причиной тому его пост казначея.
Стоя рядом с Уильямом и обмениваясь с ним клятвами, Бесс была на седьмом небе от счастья. Когда же Уильям надел ей на палец бриллиантовое обручальное кольцо, все ее сомнения и опасения развеялись навсегда. Священник объявил их мужем и женой. Только теперь Бесс наконец осознала, что теперь она леди Кавендиш.
Все собравшиеся двинулись в дом, осыпая новобрачных лепестками роз. В зале уже играли музыканты, повсюду сновали лакеи в ливреях, разнося вино и накрывая праздничный стол.
Танцы продолжались до рассвета. За окнами стало уже совсем светло, когда Уильям подхватил молодую жену на руки и понес в наскоро приготовленную спальню. Решительно захлопнув дверь, он запер ее перед носом любопытных гостей.
— Дорогая, велев тебе одеться, я думал, ты выберешь что-нибудь попроще.
— Полагал, что я надену платье на голое тело?
— Да, — ответил Уильям, теребя завязки нижней юбки.
— В часовне? — Бесс сделала вид, что шокирована.
— Я так изголодался, что, будь мы там одни, положил бы тебя на алтарь.
Бесс прижалась к нему теснее.
— Но ведь мы расстались всего семь недель назад. Ты сам говорил, что время для тебя пролетело незаметно? — Она отскочила, оставив в руках Кавендиша свою нижнюю юбку.
— Зато ночи были пыткой! — возразил он, бросаясь за ней.
— Пыткой? Ты еще не знаешь, что это такое! Хочешь, объясню? — Приподняв подол, Бесс на миг показала мужу поросший золотистыми завитками холмик и снова опустила юбку.
— Проказница! Бесс улыбнулась:
— Я буду дразнить тебя до тех пор, пока ты не попросишь пощады.
Лукаво усмехнувшись, Уильям начал раздеваться и вскоре замер перед ней во всей красе, обнаженный и гордый.
— А по-моему, тебе самой не терпите раздеться. — Он заключил жену в объятия, сунул руку под подол и пощекотал набухшие складки. — Сладкая, нежная, — пробормотал Уильям, облизывая палец, — как горшочек с медом.
Бесс снова ускользнула от него, однако не бросилась прочь, а направилась прямиком к постели. Чувствуя на спине горящий взгляд Кавендиша, она села и откинулась на подушки.
— А ты любишь мед? — томно протянула она, погружая палец в свой «горшочек», а потом прикасаясь им к соскам.
Уильям не устоял перед Бесс, позабывшей от радости о застенчивости и запретах. Бросившись на постель, он склонился над молодой женой, жадно пожирая ее глазами и губами. Уильям твердо знал, что будет любить Бесс до конца своих дней, и едва верил в свою удачу. Его жена оказалась не только прекрасной, чувственной и страстной, но умной, насмешливой и проницательной. Мысленно Уильям поклялся хранить верность жене и любить ее так, чтобы она навсегда забыла о былых сомнениях и бедах. В этой спальне они провели два дня и две ночи, прежде чем жажда Кавендиша поутихла.
Бесс не терпелось увезти Уильяма в Дербишир и познакомить со своими родными.