— Мама сказала, что ты должна обязательно прийти пообедать у нас, — сообщил Клэр Джонни. — Ты сможешь на этой неделе?
После недолгих раздумий Клэр улыбнулась.
— Это было бы замечательно. Как насчет среды?
— Договорились. Будем с нетерпением тебя ждать.
Миссис Притчард приготовила несколько отменных блюд специально для Клэр, весь вечер ухаживала за ней и даже заставила Джонни поиграть на пианино после трапезы. Он неплохо играл, хотя, по его словам, карьера выдающегося пианиста ему не светила.
Клэр очень понравился вечер, и она в свою очередь пригласила Джонни к себе на обед.
— Он такой тихий! — воскликнула Люси, когда они проводили гостя. — Что ты в нем нашла? Может, он и подходящая кандидатура на роль жениха, и, должно быть, много зарабатывает, но, честно говоря, Клэр, Джонни невыносимо скучен!
Клэр не желала спорить. Ей нравился Джонни, впрочем не настолько, чтобы завязать с ним более серьезные отношения. Но в любом случае Люси это не касалось.
В январе пошли сильные снегопады. Снег укрыл тротуары, деревья были похожи на застывшие хрустальные фонтаны, а неприветливое, словно выцветшее, море отражало такие же бесцветные зимние небеса.
— Надеюсь, дом, который снимает Дэнзил, хорошо отапливается, — сказала Люси одним морозным утром за завтраком. — Кстати, а где находится его дом?
— Я забыла, — солгала Клэр, но беспокойство в глазах выдало ее.
— Перестань, Клэр! Ты никогда не забываешь, какое жилье перечислено у тебя в списках аренды. Ему, должно быть, очень одиноко в незнакомом городе после Голливуда. — Люси мечтательно вздохнула. — Как там, наверное, хорошо! Вечеринки, встречи со знаменитостями. Это все восхитительно!
— А может, его привело сюда именно желание побыть одному, — сухо возразила Клэр, подумав про себя, что никогда не согласилась бы жить в таком месте, как Голливуд. Жизнь в маленьком городке куда больше подходила ей. — И вообще, почему ты так интересуешься другим мужчиной, будучи помолвленной с Майком?
Краснея, Люси огрызнулась:
— Быть помолвленной вовсе не значит не иметь друзей — разве ты будешь спорить?
— Не таких, как Дэнзил Блэк! Да у него на лице написано: «Опасен для окружающих»!
Люси хихикнула:
— Я считала, ты не думаешь о нем, а по твоему тону можно предположить, что он кажется тебе неотразимым!
Брови Клэр зловеще сошлись на переносице, и Люси поспешно ретировалась.
— Ой, который час? Мне пора. Ну, до вечера. После уроков у меня собрание. Мы будем обсуждать весенний маскарад.
Люси вылетела из дома, а Клэр все еще сидела за столом, задумавшись. Интерес сестры к Дэнзилу Блэку тревожил ее. Если Люси увлечется им, «доброжелатели» обязательно донесут об этом Майку, когда тот вернется. В их маленьком городке ничего нельзя было удержать в секрете. Ведь именно благодаря сплетням Клэр узнала о начавшемся в «Сизой чайке» ремонте. Поместье было местной достопримечательностью, поэтому жители Гриноу с нетерпением ждали, когда оно снова возродится к жизни.
Неделю спустя, когда Клэр закрывала двери офиса после рабочего дня, ее окликнул Дэнзил Блэк.
— Я подвезу вас до дома.
Клэр отрицательно покачала головой.
— Нет, спасибо, мне недалеко идти.
— Садитесь! — повелительно сказал он, распахивая переднюю дверцу «ламборджини».
На другой стороне улицы замерло несколько прохожих, с любопытством, наблюдавших эту сцену. В Гриноу на каждом шагу было полно зевак. Если она не сядет в машину, Дэнзил, догадывалась Клэр, поедет следом, убеждая ее согласиться, и завтра об этом будет знать весь город.
Клэр неохотно признала, что выбора нет. Она села в машину. Дэнзил захлопнул дверцу и включил зажигание.
— Никогда больше этого не делайте! — гневно прошипела Клэр, не глядя на него.
— Не делать чего? — с невинным видом поинтересовался Дэнзил. — Не предлагать вас подвезти? А что в этом плохого?
Клэр неприязненно взглянула на него.
— Вам следовало уехать, когда я отказалась, а не настаивать на глазах у всех.
Громкий смех был его ответом.
— А почему вас так волнует, что подумают другие?
— Это маленький городок. Я не желаю, чтобы мое имя трепали на всех углах.
Рот Дэнзила скривился в циничной усмешке.
— Поверьте мне, к этому, если необходимо, можно привыкнуть. Постепенно человек обретает оболочку, сквозь которую не проникают ничьи насмешки и оскорбления.
Клэр искоса взглянула на него.
— А сколько таких оболочек или, вернее, панцирей у вас?
— Я давно потерял им счет.
Клэр вдруг поняла, что они едут совсем не к ее дому. Она резко выпрямилась на сиденье, и все ее тело нервно напряглось.
— Куда вы меня везете?
— Я подумал, что мы можем пообедать в каком-нибудь тихом местечке. В одной сельской гостинице недалеко отсюда есть ресторан, в котором великолепно кормят.
— У меня назначена встреча! Пожалуйста, отвезите меня домой. — Клэр старалась подавить панику и говорить спокойно.
— Встреча? — Он слегка повернулся к ней, не отрывая взгляда от дороги. — С мужчиной?
— Да, но это вас не касается. Поверните назад и отвезите меня домой. Я не намерена опаздывать.
Машина замедлила ход. Клэр посмотрела на непроницаемое лицо Дэнзила и ничего не прочла на нем.
— Мне казалось, что сейчас в вашей жизни нет мужчины, — произнес Дэнзил.
— Значит, вы ошибались, — возразила она с непонятной для себя радостью.
— Как его зовут?
Клэр не ответила. Он снова повернулся к ней, сверля Клэр взглядом.
— Я спросил, как его зовут?
— Моя личная жизнь вас не касается.
— Это тот тип, который приставал к вам на рождественском вечере?
— Хэл? — переспросила она и рассмеялась. — Конечно, нет! Он здесь больше не живет — он приезжал к родителям на Рождество.
— Прекрасно, — как будто про себя сказал Дэнзил и, обращаясь к ней, добавил: — Знаете, вы меня удивили. Я бы никогда не подумал, что вы заведете роман с женатым мужчиной.
— Он не был женат, когда я познакомилась с ним, — вспыхнув, призналась Клэр.
— Понятно. Он женился, когда вы бросили его? Кто из вас разорвал отношения — вы или он? — Лицо Дэнзила омрачилось, как будто он переживал за ее судьбу.
Клэр была ошеломлена его настойчивостью. Она не хотела, чтобы он вмешивался в ее жизнь, и особенно в ее отношения с мужчинами.
— Может, вы прекратите допрашивать меня и отвезете наконец домой?
Он пожал плечами и развернул свой «ламборджини», затем не спеша покатил в обратном направлении. Когда автомобиль остановился у ее дома, Клэр отстегнула ремень безопасности, собираясь выйти, но Дэнзил удержал ее, крепко схватив за запястье.
— Вы давно знаете того парня, на свидание с которым так спешите? У него серьезные намерения?
Клэр взорвалась:
— По какому праву вы задаете эти вопросы? Какая вам разница, серьезно это или нет?
— И все же-да или нет? — настаивал он.
— Да, — солгала Клэр. Она увидела, как в его сузившихся глазах вспыхнули странные огоньки.
— Почему вы тогда отказываетесь назвать мне его имя? Он ведь не женат, как Хэл?
— Нет, не женат. И его зовут Джонни. Теперь дайте мне выйти.
На мгновение ей показалось, что он не собирается выпускать ее руку. Клэр вся напряглась, чувствуя опасность. Взгляды их встретились, и между ними как будто пробежала электрическая искра, накаляя атмосферу. Клэр набрала воздуха в легкие, чтобы громко закричать, но тут Дэнзил отпустил ее. Она поспешно выскользнула из машины и, не оборачиваясь, пошла к дому.
Ей нельзя оборачиваться, твердила себе Клэр, и нельзя показывать, как больно он ее задел.
Клэр не совсем лгала Дэнзилу. У нее и вправду было назначено свидание с Джонни Притчардом, который пригласил ее в греческий ресторан, только что открывшийся в Гриноу.
Уже готовая к выходу, Клэр взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Джонни был хорошим человеком. Почему же она не может думать о нем так же часто, как думает о Дэнзиле Блэке, в котором хорошего, благородного не было ни на йоту?
Днем Клэр старательно гнала от себя мысли о Дэнзиле, но ночью, когда ее сознание освобождалось от всех запретов, образ Дэнзила вторгался, пугая и завораживая, в сны Клэр. Странный сон, который она видела в канун Рождества, снился ей снова и снова. Клэр не знала, что он означает, но долгими зимними ночами она вновь и вновь, как в бреду, видела тень Дэнзила, плывущую по комнате. Его глаза сияли как звезды, таинственным светом освещая спальню. Чувствуя, как ее захлестывает волна страстного желания, Клэр беспомощно ждала, когда он в бесшумном полете приблизится и склонится над ней, а когда рот Дэнзила впивался в шею Клэр, она не могла удержать стон наслаждения. От звука собственного голоса она просыпалась и потом долго лежала в темноте, испуганная и дрожащая. Вскоре она начала бояться ночей.
Какое-то время Клэр ничего не слышала о Дэнзиле Блэке, но однажды в феврале, проезжая мимо «Сизой чайки», она убедилась, что там вовсю кипит работа. Стучали по крыше молотки, урчали моторы грузовиков, привозивших стройматериалы, несколько рабочих, с кружками дымящегося чая в руках, обсуждали оттепель, в результате которой были затоплены многие прибрежные районы.
Люси редко бывала дома в эти недели. Все ее свободное время занимала подготовка к балу-маскараду. Люси, к великому облегчению Клэр, казалось, совсем забыла о Дэнзиле Блэке. Она теперь никогда не упоминала его имени.
Она вообще стала неразговорчивой, что немало удивляло родных, привыкших к ее постоянному веселому щебетанию. Более того, она перестала читать письма Майка за завтраком и отказывалась обсуждать предстоящую свадьбу. Венчание было назначено на Пасху, и для подготовки оставалось совсем мало времени. Но на попытки родных завести разговор об этом Люси отвечала угрюмым молчанием.
Даже отец заметил произошедшую в младшей дочери перемену.
— Она стала такой тихой, замкнутой и выглядит неважно, — сказал он как-то Клэр, хмуря брови. — Тебе не кажется, что она слишком загружена работой? Этот бал-маскарад не стоит здоровья Люси.