На подъезде к Лондону Фрэнсис обратил внимание, что озабочен только мыслями о Джейн. Он посмотрел на ее сложенные на юбке ладони, подался вперед и произнес:
— Вы стали тихой и задумчивой, Джейн. Непривычно, ведь вы всегда словоохотливы. Не хотел вас тревожить, но вы кажетесь мне озабоченной. Вас взволновало приближение к Лондону?
— Да, именно так.
— Я давно почувствовал, как изменилось ваше состояние. Хотите об этом поговорить?
Она вздохнула, поерзала на диване и посмотрела ему прямо в глаза:
— Это, конечно, глупо с моей стороны, но по мере приближения к Лондону меня все больше тревожит предстоящая встреча с Мириам и вашей матушкой. Мне трудно принять все произошедшее. С одной стороны, я с нетерпением жду, когда дело наше будет выполнено и мы вернемся в Нортумберленд, но с другой — меня пугает неотвратимая необходимость столкнуться с упрямством Мириам.
— Будем надеяться, мы сможем убедить и Эндрю, и вашу сестру прийти к здравому решению.
Легкая улыбка тронула уголки ее рта.
— О, Фрэнсис, как бы я справлялась без вас в последние дни?
Он нервно улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, чувство самодостаточности никогда не разовьется в вас так сильно, что помешает обратиться ко мне за помощью.
Оба замолчали, наслаждаясь последними часами пребывания в этом особенном, теплом и принадлежащем только им мире, ограниченном стенами экипажа.
Фрэнсис во все глаза смотрел на Джейн и размышлял.
— Что такое, Фрэнсис? — спросила она, перехватив его взгляд.
— Хочу признаться, что у меня никогда не было такого приятного путешествия в обществе прекрасной спутницы, — ответил он, понизив голос.
— Приятный комплимент, Фрэнсис. Впрочем, все могло быть немного лучше.
Его глаза сверкнули.
— Вам не очень здесь нравится. Причина в необходимости находиться со мной наедине.
— Я этого не говорила. И совсем не это имела в виду.
— Какое облегчение! Какие бы мысли ни посещали вас, Джейн, хочу сказать, что предпочел бы остаться навсегда для вас другом, а не врагом.
Искренность в каждом слове вызвала на ее лице благодарную улыбку.
— Удивительно, как схожие цели привели нас к дружбе. В данный момент, когда весь мир будто против меня, это очень утешает.
Джейн отвернулась, вытянула шею и стала разглядывать в окно улицы Лондона, не желая пропустить ничего, что помогло бы составить первое впечатление. Поездка почти завершилась и выдалась не такой тяжелой, как она с опаской ожидала. Воспоминания об их поцелуе стали для нее как дурман, она то и дело мысленно воссоздавала ту ситуацию, и тело сразу пронзало то новое, невероятное чувство, заставившее иначе посмотреть на прошлую жизнь. Она и сейчас ощущала губы Фрэнсиса и отметила, что в такие моменты чувствовала внутреннее удовлетворение.
Фрэнсис был очень внимателен к ее желаниям и комфорту. Они значительно сблизились, и он начинал ей нравиться, что было совсем нежелательно. Невозможно оставаться равнодушно-спокойной, когда рядом сильный, яркий мужчина, когда тепло его глаз так приятно согревает. Позже, в Лондоне, она вновь соберется, а сейчас еще немного позволит себе оставаться слабой и, пусть недолго, насладится мужским вниманием.
Он следил за ней, прядь его темных волос сползла на лоб, глаза, однако, оставались ласковыми, губы готовы были в любой момент растянуться в улыбке. Никогда он еще не казался ей таким привлекательным. С трудом удавалось сдержать желание прижаться к нему, почувствовать, как проходит внутренняя дрожь, ощутить прикосновение его пальцев к волосам. Фрэнсис улыбнулся, словно смог прочитать ее мысли.
Первое ее знакомство с городом получилось незабываемым. Осенний день выдался ясным, ветер разогнал тучи, оставив небо чистым, а воздух кристально звонким, дав возможность хорошо разглядеть каждое здание.
Джейн никогда не бывала в Лондоне, но он всегда виделся ей местом полным очарования. Она и Мириам с вниманием слушали рассказы гостей Беквита о лондонской жизни, о дамах и кавалерах при дворе короля Георга. Казалось, все там иначе, не похоже на так привычное им в Нортумберленде.
В том Лондоне, который увидела Джейн, краски и звуки смешались удивительным образом, образуя самобытные картины. Казалось, все существующее в мире собралось в одном месте. По улицам проносились на невероятной скорости грохочущие экипажи, лавировали между домами и вписывались в узкие переулки. Колеса бойко стучали по булыжной мостовой. По тротуарам двигались толпы людей, спешащих каждый по своим делам, громко кричали торговцы, предлагая свой товар. Они проехались по фешенебельным центральным улицам, пересекли площадь, вскоре свернули и остановились у скромного особняка на тихой улочке. Фрэнсис вышел первым и предложил руку Джейн. Они прошли по дорожке, поднялись по лестнице в несколько ступеней, с изящными перилами и двумя большими фонарями. Дверь им открыла миловидная служанка, за ней они прошли в просторный холл. Дом изнутри выглядел большим, был здесь и сад, обнесенный каменной стеной, — истинный Эдем в миниатюре. На верхней площадке у лестницы появилась женщина и поспешно стала спускаться.
— Мама! — Фрэнсис крепко обнял ее.
Джейн отступила, но не отказала себе в возможности понаблюдать за встречей.
Леди Рэндольф была дамой весьма привлекательной и несла себя с уверенностью и грацией. Джейн решила, что ей немного за пятьдесят. Карие глаза, темно-каштановые волосы с редкими серебряными прядями, уложенные в прическу с шиньоном. Статную фигуру подчеркивало серо-голубое платье. В каждом ее движении чувствовалась уверенность в себе.
Внезапно Джейн ощутила волнение, причин для которого у нее не было. Леди Рэндольф заметила спутницу сына и одарила ее лучезарной улыбкой. Удивление, если оно и появилось, было удачно скрыто.
— Вы, должно быть, Джейн. — Несколько секунд дама молча смотрела на нее. — Вы с Мириам так выросли! Должно быть, уже и не помните, что мы встречались вскоре после того, как ваша мать… — Женщина замолчала, и Джейн была уверена, что она заметила, как увлажнились ее глаза.
— Не помню, — твердо произнесла Джейн.
— Разумеется, нет. Рада знакомству с вами, Джейн, добро пожаловать в мой дом. Я ожидала вас, хотя, признаюсь, не так скоро.
Она определенно дама добрая и великодушная, Джейн поняла, что с первого мгновения прониклась к ней симпатией. В леди Рэндольф была утонченность и обаяние красивой женщины, как выяснилось позже, она так же умела дружить. Неудивительно, что отец ею увлекся.
— Прошу простить мне внезапное вторжение, леди Рэндольф.
— Вы ничуть меня не потревожили, моя дорогая. Напротив, я вам рада. Мириам и Эндрю приехали вчера, это был большой сюрприз.
— Эндрю здесь? — спросил Фрэнсис и огляделся, будто ожидал увидеть его выходящим из какой-либо комнаты.
— Его сейчас нет, кажется, уехал встретиться с одним из друзей, но в любой момент может вернуться. Мириам — очаровательная девушка, хочу заметить, — сейчас в саду. — Она повернулась к Джейн: — Вы не представляете, как я была удивлена, когда узнала об обстоятельствах, которые привели их в Лондон. Я так понимаю, они покинули Ньюкасл, никому не сказав ни слова, что крайне безответственно с их стороны. Поэтому я полагала, что скоро вы отправитесь в погоню, хотя и не ожидала, что вместе.
— Я знал, что Эндрю направляется в Лондон, — произнес Фрэнсис, — но мне не было известно, что вместе с ним мисс Дейтон. О том, что это побег, я узнал от Джейн, когда она явилась в Редмирес.
— И вы решили объединить усилия, — заключила леди Рэндольф.
В следующую секунду дверь открылась и вошел младший брат Фрэнсиса. Он был не такого высокого роста, но все же не менее привлекательный, к тому же улыбчивый молодой мужчина с непослушными каштановыми волосами и лучистыми синими глазами. Оглядев присутствующих, он заметно помрачнел:
— О боже! Фрэнсис! Как ты здесь оказался? Мисс Дейтон… Я не думал…
— Что же? Не ожидали, что мы поедем за вами?
Фрэнсис нахмурился, но быстро взял себя в руки.
— Какого черта ты все это затеял, Эндрю?! — грозно произнес он. — Ты сообщил мне, что едешь в Лондон, но утаил, что берешь с собой мисс Дейтон. Что скажешь в свое оправдание?
Не отрывая взгляд от ледяных глаз Фрэнсиса, Эндрю поправил шейный платок и сглотнул.
— Понимаю твое состояние, я… должен был сказать тебе… — Он замолчал, не в силах противостоять гневу брата. Путаница в голове не позволяла выстроить связную речь.
— Ты повел себя как полный болван, Эндрю, эгоистичный глупец, — продолжал Фрэнсис, не дав брату время перевести дыхание. — Я разочарован в тебе, глубоко разочарован. Ради всего святого, ответь, что заставило вас так поступить? Ты ведь знал мисс Дейтон — весьма благочестивую юную леди — совсем недолго.
— Мы были знакомы много месяцев. Я отношусь к ней с большим уважением, но должен признать, что чувство мое появилось сразу. — Эндрю вскинул голову и старался держаться под стать серьезному брату. — Мириам сама того желала… она…
Джейн больше не могла хранить молчание, поэтому решительно сделала шаг вперед.
— Не смейте даже пытаться обвинить во всем мою сестру. Вы прекрасно отдавали себя отчет, что делаете, замышляя этот возмутительный побег. Вы понимаете, какой урон нанесли ее репутации? Вы провели вместе не менее четырех дней и ночей. Как я могу вам доверять, может, вы ничем не отличаетесь от прочих молодых распутников?
Эндрю отпрянул, по лицу было видно, как глубоко он оскорблен услышанным.
— Если бы я желал лишь соблазнить Мириам, мисс Дейтон, не привел бы ее в дом своей матери. Вы все неправильно поняли. Я не подлец. Я уважаю Мириам и не прикоснусь к ней, пока она не станет моей женой.
— Женой? Мириам всего семнадцать. Своим поступком вы разрушили ее жизнь, ее возможные мечты.
— Джейн, довольно. — Фрэнсис осторожно, но уверенно сжал ее руку.
Она тут же с гневом вырвала ее.
— Довольно? Эта глупая девчонка, моя сестра, была так польщена вниманием вашего брата, что растаяла и позволила увлечь себя сладкими речами. Неизвестно, что вообще он ей наговорил. Откуда мне знать, может, он обманывает нас, а сам уже соблазнил ее?