Недолгий период посещения Лондона закончился, как и все в жизни. На Джейн внезапно навалилась тяжесть осознания, что ей скоро предстоит расстаться и с Фрэнсисом, и это пронзило ее неожиданно острой болью. Учитывая все обстоятельства, он был с ней галантным до такой степени, какой она совсем не ожидала. Они оба сохранят воспоминания о минутах, проведенных наедине, и оставят это навсегда в прошлом. Джейн было сложно признаться даже самой себе, что в ее душе жила надежда, что когда-нибудь они все же смогут вновь проводить время вместе. Пустые, бесполезные мечты. Этому никогда не бывать. На подобное везение ей не стоит рассчитывать. Однако никто не может ей запретить мечтать.
Удача сопутствовала им в дороге, и вскоре они без происшествий добрались до Йорка. Джейн коротала время в экипаже за чтением книги, подаренной ей леди Рэндольф со словами, что она поможет скрасить тяготы дороги. Фрэнсис нашел спасение от тоски, перебравшись наверх к кучеру. Отдаление их друг от друга было весьма ощутимо.
По мере приближения к дому Фрэнсиса все больше тревожила ситуация на севере. Он старался узнать последние новости в каждом месте, где они останавливались отдохнуть, поесть и сменить лошадей. Как и предполагалось, все они были неутешительными. Имели место сражения не только при Шерифмуире, в Шотландии, но и на севере и западе Англии, что усиливало угрозу существующему режиму. Реакция была скорой, на север отправили войска для подавления мятежных якобитов. Битва при Шерифмуире не дала ожидаемых результатов — обе стороны объявили себя победителями. Однако неспособность графа Мара одержать решающую победу и взять под контроль центральную часть Шотландии означала поражение восставших. Последовали еще удары — якобиты капитулировали в Престоне и Ланкашире. Более тысячи человек, брошенных в темницы Лондона, должны были предстать перед судом.
Понимая, как будет волноваться Джейн, Фрэнсис не поделился с ней тем, что узнал. К сожалению, к моменту прибытия в Йорк события на севере стали главной темой разговоров. «Черный лебедь» был до отказа заполнен путниками. В камине ярко горел огонь, в воздухе витали ароматы еды. После быстрого разговора с трактирщиком молодые люди получили две комнаты и устроились в таверне за столом в углу, где им подали ужин. До них доносились обрывки разговора группы людей у барной стойки, обсуждающей битвы и поражения якобитов и отправляемых в Лондон пленных.
Фрэнсис наблюдал за Джейн. Она с равным вниманием слушала разговоры и отдавала должное вкусной еде. Через некоторое время аппетит у нее, кажется, исчез, с ее лица сошли краски. Несколько минут она сидела будто застывшее изваяние, затем поднялась, извинилась и собралась уходить.
Фрэнсис поднялся следом:
— Джейн, если я вам понадоблюсь, моя комната рядом.
— Благодарю, — произнесла она и удалилась, даже не удостоив его взглядом.
От страха за отца становилось дурно. При неудачном исходе битвы, если он не попал в плен, значит, будет вынужден скрываться. Предчувствия подсказывали, что трагедии не избежать, но каков будет исход, сейчас предположить невозможно, и это действовало на нервы. Джейн была растеряна и напугана, казалась себе беспомощной перед лицом страшных событий. Сон то и дело отступал, унося с собой рисуемые воображением кровавые сцены и образ отца.
Джейн поднялась с кровати, ощутив острую потребность поговорить с Фрэнсисом. Даже не подумав об одежде, вышла в коридор, поражаясь, как громко бьется ее сердце. Снизу доносились звуки веселья и разговоров, давая понять, что время не совсем позднее. Подойдя к двери соседней комнаты, она робко постучала, моля Бога, чтобы Фрэнсис еще не отошел ко сну или не был в общей гостиной с кучером или охраной.
— Фрэнсис, я могу с вами поговорить? — спросила Джейн, когда дверь приоткрылась.
Она распахнулась шире. Фрэнсис вернулся совсем недавно, после нескольких стаканов бренди в компании слуг.
— Вам уже следует быть в постели, Джейн.
Она отвернулась, пораженная тем, что он явно ее ждал.
— Не могу уснуть.
— Я не настолько бесчувственный, чтобы не понять, что у вас на сердце. Вы ведь слышали разговор тех мужчин, верно?
— Разве его можно было не услышать? Мне так страшно… — Девушка глубоко вздохнула, испуг отразился на ее лице, а следом растерянность, будто она не понимала, как вышло, что происходившее ей неизвестно. Взгляд стал напряженным, глаза показывали всю степень обеспокоенности. Кроме того, о волнении говорил и тот факт, что одета она была в одну ночную сорочку, чего, похоже, не замечала. Фрэнсис не мог не залюбоваться лежавшими на плечах чудесными волосами.
— Я постоянно думаю о том, что может случиться с отцом. Если его поймают, то объявят предателем и отправят на виселицу. Я не вынесу его смерти. — Она шумно сглотнула вставший в горле ком. — Как это ужасно… — Джейн принялась ходить по комнате. — И все это происходило, пока я была в Лондоне. Мне надо было оставаться в Нортумберленде, а не отправляться в погоню за Мириам. Ведь я могла ему понадобиться. Дай бог, он сможет выбраться невредимым и вернуться во Францию. Помоги ему, Господь, — прошептала Джейн.
Фрэнсис не отводил от нее глаз и видел, сколько чувств было вложено в мольбу, а также ужас и неуверенность, как лучше поступить.
— У вас есть причина для расстройства. Жаль, но то, что вы слышали, действительно имеет место быть. Я не буду пытаться успокоить вас, отрицая это, рисуя радужные картины, но все же есть надежда, что ситуация не так страшна, как вы думаете. Люди имеют склонность преувеличивать.
Фрэнсис говорил на удивление спокойно, почти нежно. Джейн покраснела от смущения. Он смотрел на нее сверху вниз, и на мгновение ей показалось, что на лице появилось выражение, которого не бывало раньше. Она стала вглядываться, надеясь найти подтверждения правоты. Но, мелькнув, выражение исчезло, уступив место серьезности.
— Боюсь, на этот раз они правы. Я постоянно думаю о том, что услышала. Вы знали о происходящем в Шерифмуире, Фрэнсис?
— Знал. Но надеялся, что мы успеем благополучно добраться до Нортумберленда прежде, чем слухи дойдут до вас. Мне больно осознавать, что подвел вас.
Она подняла на него удивленные глаза:
— Подвели меня? Что вы такое говорите? Без вас я не добралась бы до Лондона, кроме того, вы и леди Рэндольф так много сделали для меня! Вы же не могли предугадать, как поведут себя заговорщики, и тем более не могли ни на что повлиять.
— Да, но мне следовало убедить вас задержаться в Лондоне еще на некоторое время.
Джейн открыла рот, чтобы возразить, но он прижал палец к ее губам. Пришлось несколько раз моргнуть, чтобы сдержать внезапно выступившие слезы, когда Фрэнсис склонился и поцеловал ее в лоб. В следующее мгновение он прижал ее к себе, и она совсем не возражала, напротив, это оказалось именно тем, что ей было нужно, тем, чего она подсознательно ждала.
Джейн прижалась щекой к его груди и ощутила благословенное, ставшее знакомым тепло. Ей удалось не расплакаться, ведь это было совсем не к месту. Говорить она тоже не могла из-за давления в горле. Но и это было не нужно, главное — Фрэнсис рядом. Его присутствие, его объятия — лучшая защита от невзгод.
Джейн пошевелилась и уткнулась носом ему в плечо, чувствуя, как рука нежно гладит ее по голове.
— Вы необыкновенная, Джейн. Я не представлял, что такая женщина есть на свете. — Сейчас он был совсем не похож на того Фрэнсиса Рэндольфа, каким она себе представляла его раньше. — Вы красивая и добрая, и точно не заслужили таких трудностей в жизни.
Она подняла голову и заглянула в его бездонные синие глаза.
— Возможно, нет, но я ничего не могу сделать, чтобы их избежать.
Она провела пальцем по его щеке — колючей и теплой. Он перехватил ее руку и нежно поцеловал ладонь, а затем кончик каждого пальца. Джейн положила голову ему на плечо и прерывисто вздохнула.
— Прошу вас, не заставляйте меня уйти.
— Оставайтесь, если хотите.
— Да, я останусь. — Голос ее дрогнул.
Фрэнсис смотрел так, будто намеревался прожечь ее взглядом. В воздухе появилось напряжение от желаний и ожиданий. Синие глаза потемнели почти до черноты.
Джейн поняла, о чем он думает, и это немного испугало. Такое молчание красноречивее слов. Решение принимать ей, и она, разумеется, должна спешно уйти, пока не передумала, пока есть время.
Фрэнсис обнял ее крепче, тепло стало ощутимо сильнее, а следом и аромат мужского тела. Разум ее затуманился, причина, по которой она сюда пришла, отступила на второй план. Фрэнсис не шевелился, но и не собирался отпускать ее. Грудь сдавило, но потом внутри стало разливаться тепло, сладкое, будто медовый хмельной напиток. Она запрокинула голову, и его лицо сразу оказалось рядом, так близко, что губы их почти соприкасались. Оба потеряли счет времени, возможно, прошла целая жизнь, пока они не отводили глаз друг от друга, прислушиваясь к новым для обоих эмоциям и чувствам, которые никто не смог бы выразить словами.
Нежный взгляд стал твердым, будто гипнотизировал ее. Джейн выдохнула, готовая раствориться в этом моменте. А потом они целовались страстно и мучительно долго. Джейн отстранилась и покосилась на кровать. Фрэнсис улыбнулся, подошел и сбросил на пол покрывало. Джейн улыбнулась в ответ, она не собиралась возражать.
Глава 8
— Оставьте тревоги, Джейн. Сегодня вы можете разделить со мной постель. — Он окинул взглядом ее ночное одеяние. — Отрадно видеть, что вы готовы. Даю вам слово: если вы пожелаете просто заснуть рядом, чтобы ощутить себя в безопасности, так и будет.
Джейн покраснела и потупилась. Он же подхватил ее на руки и осторожно опустил на кровать. Поблагодарив его взглядом, она перевернулась на бок, подтянула колени к груди и закрыла глаза.
— Именно этого я и желаю, — пробормотала она. — Но обойдемся без обещаний и обязательств. Посмотрим, куда приведет нас этот путь. В жизни всякое возможно.
— Да, это верно. А теперь отдыхайте.