— Фрэнсис, я должна…
Он остановил ее поцелуем, вложив в него всю нежность, чувства и желание, которое испытывал с той минуты, как открыл глаза.
Надо признать, он был приятно удивлен, что Джейн не демонстрировала, что шокирована или смущена тем, что между ними произошло. Он вспомнил, как говорил ей о том, какими видит их отношения по возвращении в Нортумберленд. Тогда он был уверен, что хочет и может этим ее успокоить.
Она сразу отступила назад, стоило ему убрать руки. Пытливый взгляд позволил разглядеть легкий румянец на щеках, отчего сердце наполнилось нежностью.
— …Сказать, что наши встречи наедине будут невозможны после возвращения в Нортумберленд? Джейн, ты неправильно меня поняла, я имел в виду, что разумнее держаться на некотором расстоянии друг от друга.
— Я тебя не поняла?
— Боюсь, что да. Я сказал, что могу быть единственным, кто поможет твоему отцу, если ему удастся спастись и придется скрываться, но для этого нас не должны видеть вместе. Но я упустил самое важное: я не собираюсь отказываться от тебя. Это невозможно, ведь ты стала дорогим мне человеком. Ты понимаешь меня, Джейн?
— Да. — Она кивнула. — Похоже, по глупости я неверно истолковала твои намерения. Очень благородно, Фрэнсис. Прежде чем уйти, мне хотелось бы сказать тебе кое-что.
— Да?
— Мне ничего от тебя не нужно. Эта ночь была для меня особенной, она очень много значила. Я лишь хотела заняться с тобой любовью и совсем не желаю, чтобы ты считал себя чем-то мне обязанным. Я понятия не имею, что ждет меня дома. Участвовал ли отец в восстании, вернулся ли во Францию или скрывается от правосудия. Принимать решения я смогу только после того, как ситуация прояснится. Если отец в бегах, а поместье Беквит под угрозой конфискации, то, если представится возможность, я уеду с отцом во Францию. К счастью, теперь я могу не тревожиться за Мириам.
Не дав Фрэнсису время опомниться, она развернулась и вышла из комнаты.
Он еще долго лежал без сна, с течением времени стало казаться, что произошедшее было плодом воображения. До сего дня воспоминания о Джейн вызывали отклик в теле, будили чувства, которые он испытывал в ее обществе. Возможно ли забыть, как она трепетала от его поцелуев? Проведенная вместе ночь изменила жизнь. Он принялся изучать новые ощущения, разливавшиеся теплом в груди, и внезапно понял: это любовь.
«Как долго это продлится?» — спросил он себя. С другими женщинами он не испытывал ничего подобного. Потребовалось напрячься, чтобы вспомнить. Всякий раз это была скучная, пустая, бессмысленная плотская любовь, если слово «любовь» вообще применимо. Но с Джейн все оказалось совсем иначе, он провел ночь словно в чудесном сне…
Дрема то наваливалась, то отступала, но Фрэнсис продолжал думать теперь над тем, как удержать женщину, которая так много для него значила.
За завтраком Джейн не встретила Фрэнсиса, он был во дворе, занимался приготовлением к последней части путешествия. Желудок каждый раз сжимался, стоило вспомнить о том, что происходило между ними в его комнате. Закончив кое-как трапезу, она вышла на улицу, где уже ждал подготовленный для отправления экипаж. Теперь она увидела Фрэнсиса, сидящего на козлах и внимательно следившего за тем, как впрягают лошадей. Лицо его было суровым, совершенно непроницаемым, будто застывшим. Джейн не ожидала, что это вызовет у нее столь сильные эмоции, пугающие, опасные и сбивающие с толку.
В голову ударил жар из-за ярких картин, нарисованных воображением, напомнивших, какими распутными вещами они занимались вчера наедине.
Ей всегда казалось, что впечатления о первой близости с мужчиной будут путаными и нечеткими. Она часто видела, как спариваются животные, казалось, наспех, походя. Но все произошло совсем по-другому. Фрэнсис сделал все так, что ей казалось, будто она сама сдалась, чтобы впустить в жизнь нечто важное, новое и в то же время давно желанное. Она могла уйти в любой момент, но очень хотелось, чтобы Фрэнсис помог ей избавиться от вечного чувства одиночества.
Она до сих пор ощущала кожей его прикосновения, ведь не было ни дюйма ее тела, которого не коснулись бы его губы. Он действовал умело, уверенно рушил все выстроенные ею преграды, которые предполагали сохранить сдержанность. В его арсенале было множество способов пробудить, разжечь новые желания, о существовании которых она не догадывалась. Он позволил ей испытать то, что казалось немыслимым, на это был способен он, и только он.
Джейн понимала, что больше не в силах прятать влечение к нему за внешним безразличием. Что же он с ней сотворил? Может, она сама по себе настолько распутна, что опять желает заняться с ним любовью?
Поддавшись порыву, она заявила, что отправится с отцом, если тому выдастся шанс уехать во Францию, однако ей была невыносима мысль, что в этом случае придется, возможно, навсегда расстаться с Фрэнсисом. Как они будут жить друг без друга?
Выступившие слезы размыли картину перед глазами. Она не сможет выйти за него замуж, впрочем, он и не делал ей предложение, но и сложившиеся отношения нельзя продолжать.
Она совершила шаг, после которого уже не сможет рассчитывать на союз с другим мужчиной, к тому же она грешна не только телом, но и душой. Она будет снова и снова желать оказаться в объятиях Фрэнсиса, он пробудил в ней чувства, от которых она не сможет и не захочет отказаться. Ее не остановит даже громкий голос подсознания, взывающий к разуму.
Джейн заметила краем глаза, что Фрэнсис разглядывает ее профиль. Она повернулась, и на лице его появилась чарующая улыбка.
— Как вы себя чувствуете этим утром, Джейн? Хорошо спали?
Глаза ее вспыхнули, щеки порозовели.
— Вам ли спрашивать, — пробормотала она себе под нос.
— А я скучал, когда вы ушли, — добавил он, понизив голос.
— Вот как?
— Ваше общество мне приятно. А вы думали обо мне?
Под его взглядом Джейн теряла самообладание.
— Да, — призналась она, решив, что отрицать будет глупо.
— До самого утра?
— Не важно, я не буду потакать вашей самоуверенности, ваше самомнение и так завышено.
Фрэнсис с улыбкой проследил, как она садится в экипаж, чтобы отправиться наконец в Дарем.
Вскоре и этот город остался позади, до поместья Беквит было всего несколько часов пути. Джейн устала физически и морально от постоянных мыслей, что может ожидать ее дома. Фрэнсис ощутил перемены в ее настроении и по мере продвижения на север уже не пытался завести разговор.
После расставания с Мириам Джейн еще сильнее ощутила пустоту внутри, и она усиливалась с каждым днем, проведенным порознь. Никогда в жизни девушка не чувствовала себя такой одинокой.
Лошади замедляли ход, и в душе росло нетерпение. Внезапно усталость от долгой, насыщенной событиями поездки навалилась на нее, вызвав лишь одно желание — принять ванну и лечь спать.
На открытую всем ветрам долину опустились сумерки, сделав коричневыми и без того поблекшие обычно розово-фиолетовые вересковые заросли. Потревоженная стайка ланей на опушке леса подняла голову и проводила экипаж спокойным взглядом. Джейн улыбнулась, увидев взлетевшую ввысь ржанку. Вдохнув полной грудью прохладный воздух, порадовалась тому, что наконец вернулась в родные места.
Фрэнсис тоже следил за полетом ржанки, но не ощущал того восторга, что Джейн. Причина была в том, что благодаря расспросам людей на каждой остановке он лучше ее знал, каково настоящее положение дел в Нортумберленде. Настроение его значительно испортилось, выражение лица стало мрачным. Возможно, со стороны он и выглядел владеющим собой, но мысли были сумбурными, не покидало ощущение приближающейся катастрофы.
Фрэнсис знал, что восстание в Англии и Шотландии закончилось. После пересечения границы Нортумберленда оба остро ощутили, как изменилась атмосфера. Власти обыскивали дома в поисках всех причастных к восстанию якобитов.
— Со мной все будет в порядке, не тревожьтесь.
— Я перестал бы себя уважать, если бы в подобной ситуации мог оставаться спокойным.
Похоже, он говорил искренне. Джейн прочла это по глазам. Он действительно волнуется за нее, хочет защитить и помочь.
— Со мной все будет в порядке, Фрэнсис, — повторила Джейн. — Поезжайте, вам, должно быть, не терпится скорее оказаться в Редмиресе.
Фрэнсис перевел взгляд с Джейн на ожидавшую ее Бесси и обратно.
— Вы уверены?
— Да, спасибо.
Он открыл дверцу экипажа. И уехал.
Слезы от тоски и боли навернулись на глаза, но девушка справилась с собой. Она была в отчаянии, что пришлось навсегда расстаться с Фрэнсисом, и дрожала от страха из-за отсутствия сведений об отце. Джейн выдохнула и расправила плечи. Сейчас не время для истерик. Дождавшись, когда экипаж преодолеет подъездную дорогу и выедет за ворота, она повернулась к экономке:
— Бесси, скажи, как дела? Только правду.
— Не очень, миледи.
— Отец?
— Милорд здесь. Не хотела говорить об этом в присутствии лорда Рэндольфа, ведь он человек короля. Милорд смог спастись в битве при Шерифмуире, сбежал от преследователей, не представляю, как он добрался до поместья?
Сердце Джейн едва не остановилось.
— Где он?
— В тайной комнате за библиотекой.
— Я иду к нему.
— Он ранен в бок, резаная рана мечом. Слава богу, он в сознании и сохраняет ясность ума, но рана плохая и глубокая. Молюсь, чтобы не было заражения. Я обработала ее, как могла. Постарайтесь держаться ради него. Знаете, миледи, первым делом он спросил о вас.
Джейн вошла в дом, но обернулась, услышав топот копыт. Вскоре у крыльца спешилось несколько всадников. Они с шумом поднялись по ступеням, и Бесси вернулась открыть им дверь.
Дрожь нехорошего предчувствия пробежала по спине. Джейн подняла голову и оглядела трех солдат в форме королевской армии. Один из них вышел вперед и остановился, увидев женщин. Джейн с трудом сдерживала страх и ненависть. Они с Бесси стояли бок о бок, не сводя глаз с мужчин. Воздух напоминал тот, что бывает пе