Ее сердце екнуло, но взгляд, который она бросила на него, был резким и ясным.
— Ты меня удивляешь. — Она вежливо улыбнулась. — Ты всегда так уверен в том, что получишь желаемое.
— Мы бы занимались любовью прямо сейчас, если бы мне не позвонили.
— Я не буду с тобой спорить.
— Нет. — Он улыбнулся. — Не будешь, потому что спорить не о чем. Ты знаешь, что я прав.
Она попятилась.
— Я хочу, чтобы ты ушел. Прямо сейчас.
— Я сомневаюсь, что ты этого хочешь. — Он быстро шагнул к ней и страстно поцеловал.
— Ладно, — сухо сказала она, — ты доказал свою точку зрения. — Она судорожно вздохнула. — Но в отличие от тебя я не всегда уступаю своим желаниям.
— Ты боишься ошибиться?
Она резко и натянуто хохотнула.
— Я не обязана объяснять тебе свое решение!
Ник поддел пальцем ее подбородок.
— Я не могу отказаться от этой поездки, Аманда. Ты меня понимаешь?
— Я не ребенок, — холодно ответила она. — Конечно, я понимаю. Ты уезжаешь по делам и хочешь, чтобы я ждала твоего возвращения. Ну, мне жаль разочаровывать вас, мистер Рашид, но ждать вас я не буду.
— Тебе не придется меня ждать, если ты поедешь со мной.
— Что?
— Нас не будет всего день или два. — Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее губам. — Поедем со мной, Аманда.
— Нет! — Она снова засмеялась и попыталась вырваться из его рук. — Ты меня за идиотку принимаешь, что ли? Мы договорились, что наше пари…
— …Оно отменяется. — Ник никогда не смешивал приятное с полезным. С другой стороны, ему предстоит не совсем деловая поездка. Всего пара дней на ранчо в Техасе. — Поедем со мной, — попросил он. — Мы будем вести себя как мужчина и женщина, которые узнают друг друга.
— Я уже тебя знаю. Ты не принимаешь отказа. Кроме того, я не могу просто взять и уехать. У меня бизнес.
— А я твой клиент. Не удивляйся, дорогая. Я сказал, что наше пари отменяется. Но я не говорил, что хочу и дальше жить в квартире, которая похожа на дорогой номер в отеле. — Ник сцепил руки на пояснице Аманды. — Если ты поедешь со мной, ты сможешь расспрашивать меня обо всем. О моих вкусах. О моих предпочтениях. Тебе надо знать об этом, чтобы оформить мой дом, верно?
— Да. — Она прикусила губу. — Но…
— Но что? — Он говорил так, будто поездка с ним была самым логичным поступком на свете. Аманда дрожала в его руках. Его руки касались ее груди, и Аманде не терпелось лечь с ним в постель. — Аманда? — Его голос был низким и грубым. Она не осмеливалась взглянуть на него, потому что знала: он все поймет по ее взгляду.
— Скажи, что поедешь со мной.
Она знала, каким должен быть ее ответ. Поэтому она просто его поцеловала.
Глава 8
Николас не сообщил Аманде, куда они едут.
— Это сюрприз, — сказал он, когда она спросила.
Он знал, что, не говоря ей о том, куда они летят, он совершает глупость. А вдруг она скажет, что ненавидит техасское ранчо и все, что с ним связано? Что, если она признается, что не любит быструю верховую езду по открытой местности? Может оказаться, что она видела лошадь только в Центральном парке.
Ник шагал по гостиной Аманды. Вероятно, он в самом деле сошел с ума. Он встретился с Амандой вчера вечером. Хотя он познакомился с ней много лет назад, но не сразу узнал. Какая разница, любит она лошадей или ненавидит их? Ему все равно, если она не захочет сидеть позади него в седле, обвив руками его талию и прижавшись грудью к его спине, пока они будут скакать не по зеленым холмам северо-центрального Техаса, а по горячим пескам пустыни.
Дверь спальни открылась, и появилась Аманда, держа в руке небольшую сумку.
— Я взяла только то, что, по твоему мнению, мне нужно. Джинсы. Рубашки. — Она тихо рассмеялась. — Я не понимаю, что мне взять с собой, потому что я не знаю места назначения. Что случилось, Ник?
Ее лицо покраснело, а глаза блестели. На ней были джинсы и хлопчатобумажная рубашка, она была без макияжа. Ник подумал, что ни разу не видел более красивой женщины.
— Ты все правильно сделала, — хрипло сказал он и взял у нее сумку.
Самолет Ника был небольшим и скоростным.
Аманда и раньше летала на частных самолетах. Двое из ее сводных братьев владели собственными самолетами. У ее отчима Джонаса тоже был небольшой реактивный самолет, по размерам такой же, как самолет Ника, но на фюзеляже самолета Джонаса не было изображения свирепого льва.
Никто не поклонялся Джонасу так, как Нику. Шесть человек низко поклонились шейху, когда она подошел к самолету.
«Лев Пустыни», — подумала Аманда, и ее тело покрылось мурашками. Высвободив руку из его пальцев, она остановилась.
— Аманда?
— Ник. — Она говорила быстро, затаив дыхание. Ее сердце колотилось как сумасшедшее, словно она бежала сюда из своей квартиры, а не ехала на спортивной машине Ника. — Я не могу поехать с тобой.
Ник обнял ее за плечи и развернул к себе лицом.
— Мои люди и глазом не моргнут, если я возьму тебя на руки и отнесу на борт, — тихо сказал он. — Ты можешь кричать и пинаться, но они проигнорируют тебя. Я по-прежнему имею право похищать наложниц для своего гарема.
Он улыбался. Он дразнил ее — она знала это. Тем не менее она могла представить, как это происходит. Ник подхватывает ее на руки и несет в самолет. Как только они взлетают, он раздевает ее…
— Я дал тебе слово, дорогая. И я его сдержу. Ты будешь в безопасности. Я не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь.
Он протянул ей руку — Аманда медлила.
Наконец он провел ее в роскошный салон, оформленный в сине-золотых тонах. По бокам небольшого дивана стояла пара удобных кресел. Куда бы Аманда ни посмотрела, она видела вышитое изображение того же свирепого льва, которое было на фюзеляже самолета.
— Лев Пустыни, — тихо произнесла она.
К ее удивлению, Ник покраснел:
— Это герб Квидара. Лев был символом моего народа на протяжении трех тысяч лет.
Аманда посмотрела на него.
— По-моему, чудесно быть частью чего-то древнего и благородного.
— Да, — сказал он через несколько секунд, — ты права. Не все это понимают в век компьютеров и спутников…
— …И маленьких быстрых самолетов. — Она слегка улыбнулась.
— Да. В наше время легко забыть старинные обычаи, но они важны. Их следует уважать, даже когда это трудно. — Он улыбнулся ей в ответ. — Прости, дорогая, обычно я не обсуждаю государственные дела рано утром. — Он наклонился и осторожно поцеловал ее в лоб. — Я вернусь через минуту, дорогая. Мне надо поговорить с Томом.
Кто такой Том? Что еще важнее: кто на самом деле Ник, который так убедительно говорит о прошлом? Этот мужчина уже называет ее «дорогая», хотя еще слишком рано так обращаться к ней. Аманда может сказать ему об этом, но она не хочет показаться глупой и даже чопорной. Зачем придираться к словам? Он наверняка называет «дорогой» сотню других женщин.
Но Аманда не станет его любовницей. Она не допустит близости с ним. Это будет просто поездка, в которой они обсудят дела. Аманда напомнила себе, что должна думать о работе, когда Ник вернулся в салон, сел на диван и притянул ее к себе.
— Мы взлетим через несколько минут.
— Хорошо. — Она откашлялась. — Кто такой Том?
— Пилот. — Ник переплел свои пальцы с ее пальцами. — Обычно я сижу в кабине пилота. Но сегодня я решил побыть с тобой.
— Ага. — Она непринужденно улыбнулась. — Значит, обычно принц сидит рядом со своим пилотом и нервирует его?
Он ухмыльнулся:
— Принц сидит рядом со своим вторым пилотом и сам управляет самолетом.
— Ты умеешь летать?
Ник откинулся назад, положил ноги на низкий столик перед диваном и кивнул.
— Я научился этому еще в юности. Квидар — большая страна. Полет на самолете — простейший способ перебираться с места на место.
— Мои сводные братья говорят то же самое.
— Это логично, особенно когда на тебя возлагают ожидания.
— Какие ожидания?
— Одна из моих первых обязанностей дома — стать преемником своего отца.
Аманда попыталась представить себе юношу с серебристыми глазами, который берет на себя бремя обязанностей абсолютного монарха.
Он поцеловал костяшки ее пальцев.
— Я почти всю жизнь провел в Штатах. Моя мать сохранила дом в Калифорнии даже после того, как вышла замуж за моего отца. Но Квидар всегда был моим настоящим домом. А у тебя?
— Не надо. — У нее перехватило дыхание. — Ник, не делай этого.
Он поднял брови.
— Не спрашивать тебя о детстве?
Она постаралась хихикнуть.
— Не целуй мою руку. Ты обещал не трогать меня, если я не захочу.
— Ты права. — Он отпустил ее руку. — Расскажи о себе. Где для тебя дом?
Ее пальцы покалывало. Она почти чувствовала тепло его губ на своей коже.
— Вообще-то я не считаю, что у меня есть дом, — бодро произнесла она. — Я родилась в Чикаго, но мои родители развелись, когда мне было десять лет. Моя мать нашла работу в Сент-Луисе, и мы переехали туда. Примерно через год она отправила нас — двух моих сестер и меня — в школу-интернат. Мы приезжали ней на одни каникулы, а на другие — к моему отцу. — Она жаждала, чтобы Ник снова взял ее за руку. — Иногда Чикаго кажется мне домом. Иногда Сент-Луис. Иногда Коннектикут, где я училась в школе. А иногда Даллас, где я жила, пока была замужем.
— Каким был твой муж?
— Таким же, как мой отец. — Она рассмеялась. — Но не я не понимала этого, выходя за него замуж. Он очень эгоистичный и отстраненный. По-моему, он думает только о себе. — У нее перехватило дыхание, когда Ник снова взял ее за руку. Он поигрывал с ее пальцами, рассматривая их, как нечто новое и замечательное.
— Ты любила его?
Она моргнула, и он поднял голову. Теперь он смотрел ей в глаза, а не на руку, и все еще улыбался, но его улыбка была фальшивой. Она видела напряженность на его лице и холод в серебристых глазах.
— Наверное, любила. Иначе я не вышла бы за него замуж.
— Ты по-прежнему его любишь?