Дойдя до стены, Кируев повернулась на каблуках – и застыла, как вкопанная. Она собиралась что-то сказать, но слова вылетели из головы, когда генерал увидела, что Джедао вытащил пистолет. Он рассеянно глядел на стену, ведя дулом по подбородку. Сердце Кируев сбилось с ритма.
– Сэр, – неуверенно произнесла она. – Вам нужен курс повышения квалификации по безопасности обращения с огнестрельным оружием?
Джедао бросил на неё хмурый взгляд.
– Что? О, простите. Вредная привычка.
Кируев воздержалась от упоминания о том, что она сделала бы с любым своим солдатом, который продемонстрировал такую «вредную привычку». К её облегчению, Джедао положил пистолет на стол рядом с колодой джен-цзай. Переступил с ноги на ногу и на мгновение замер, постукивая по столу в беспорядочном ритме.
«Он не так уж равнодушен, как мне кажется», – поняла Кируев. До сих пор она редко замечала, чтобы Джедао нервничал, даже если лицо его выражало только раздражение. Как это ни парадоксально, открытие воодушевило Кируев.
– Так или иначе, – проговорил Джедао, начиная расхаживать по комнате, где на каждой горизонтальной поверхности он разбрасывал карты, как будто рисуя созвездие проигранных партий, – это надо обдумать. Итак. Мы волшебным образом спасаем мвеннин. Скажите мне, каков будет следующий шаг гекзархов.
Кируев приостановилась возле одной из карт. Башня-в-цепях. Она невольно поискала взглядом двойку шестерней, но не нашла. Зато Джедао оставил туза шестерней, выглядывающим из-под карты, которая лежала рубашкой вверх.
– Двое моих родителей родом из хайгарской общины на Денозине-4, – медленно проговорила Кируев. – По всей системе разбросаны и другие поселения хайгарцев. Потом командир Джанайя. У неё смешанное происхождение, но она предпочитает называть себя мойонна из-за любимой бабушки. Мурис тоже имеет мойоннские корни, хоть и далекие. Четверо родителей подполковника Риозу были частью волны иммигрантов, которая хлынула из Ансяо на Ин-Нан во время гражданских волнений. Я могу продолжать. – Брезан рассказал бы об этом больше, не заглядывая в шпаргалки, но упоминать о нем в присутствии Джедао было плохой идеей. – В рое много людей, и представлено много народов.
Губы Джедао изогнулись в невеселом подобии улыбки. Он ждал, что Кируев доведет свою мысль до конца.
– Видона смогут получить личные дела через Командование Кел, – сказала она, – если уже не получили. Они могут без труда выбрать ещё несколько народностей и пустить их в расход, чтобы оказать давление на экипаж роя. – Она не гордилась тем, каким ровным голосом произнесла слова «пустить в расход». – Это приведет к массовым восстаниям, но, возможно, они достаточно отчаялись, чтобы всё равно пойти на такой шаг.
– К сожалению, – сказал Джедао, – даже если мы не выкажем ни малейшего интереса к такому малоизвестному народу, как мвеннин, нет никакой гарантии, что они всё равно не попытаются сделать то, что вы описали. Я надеюсь, что Кел будут возражать по причине, о которой вы упомянули, но не могу сказать, что очень верю в Командование Кел.
– Сэр, – сказала Кируев, – я спрошу ещё раз: каковы ваши намерения относительно роя? У вас должна быть какая-то долгосрочная цель.
«Вы должны были понимать, что рано или поздно случится что-то в этом духе».
– У меня нет оснований испытывать теплые чувства к тому, во что превратился гекзархат, – сказал Джедао. – Но люди не станут сражаться с собственным правительством, пока не решат, что у них есть возможность победить. Мы дадим им эту возможность.
– Моя видонская мать часто приходила домой с бюллетенями о еретиках, которые думали, что смогут одолеть Кел и Шуос каким-нибудь новым секретным оружием, – ответила Кируев. – Никому из них это не удалось.
– В этом и заключается их главная проблема, – возразил Джедао. – Думаете, я не положил свою долю еретиков по приказу Командования Кел? Они всегда думают, что дело в гребаной технике. Это не так. Дело в людях.
Кируев пристально вглядывалась в лицо Джедао.
– Экзотическая технология по определению связана с системами верований – значит, вы имеете в виду что-то еще.
Они обсуждали государственную измену.
Всю свою долгую карьеру Кируев выполняла волю Командования Кел, потому что решила, что будет верной Кел. Как только она стала ястребом, выбор сделался весьма ограниченным. Тем не менее она спросила себя, не следовало ли ей подумать об измене раньше. Она бы никогда так не поступила, если бы не встретила Джедао. Она, по крайней мере, достаточно хорошо разбиралась в себе, чтобы не сомневаться в этом.
Джедао сделал неопределенный жест.
– Генерал, вы должны были заметить, что математика – не мой конёк, так что мой план не может на неё полагаться по определению. В бою я часто обращаюсь за помощью к сети.
– Я предполагала, что у вас есть какой-то способ это компенсировать, – сказала Кируев, не скрывая любопытства. Человека с математическими проблемами, наличие которых она подозревала у Джедао, не должны были принимать в офицеры Кел. Однако он попал во фракцию кружным путем, через Шуос, и было трудно оспаривать его полезность.
– У меня разновидность дискалькулии, – сказал Джедао и отвел взгляд. – Этого никто не заметил, пока я не закончил Академию Шуос, потому что я… ну, просто работал усерднее. Но это означало, что пока мои однокурсники выполняли замысловатые вычисления, я был занят тем, что придумывал, как их обмануть, чтобы эти замысловатые вычисления им не пригодились. И в любом случае я думал, что моя будущая карьера не потребует от меня быстрого обращения с цифрами, так что какое-то время это не имело значения.
Но у еретиков есть одно свойство. Они обычно зациклены на цифрах, будь то манипулирование атмосферными параметрами или создание календарных всплесков, чтобы их новая разновидность оружия сработала, когда появятся Кел. Люди одержимы оружием… – Он ненадолго сжал губы. – Но упускают главное. Все дело в том, чтобы выстоять против гекзархов вместе, а не перестрелять их всех. Это возможно. Я учился пропаганде у знатока этого искусства. – Его голос дрогнул на слове «искусство», но выровнялся. – Вот увидите.
Кируев поразмыслила.
– А в ваше время гекс… гептархат был совсем другим?
– Кое-что было плохо, – сказал Джедао. – Кое-где дела уже тогда шли плохо. Но ситуация не была такой целиком и полностью кошмарной, какой стала сейчас. – Надлом в его взгляде был невыносим. – Кое-что из того, что стало хуже… кое-что из этого стало хуже из-за меня. Я должен всё исправить.
Не было тактичного способа спросить, когда Джедао это понял. Историки Кел обходили вопрос стороной, но не требовалось большой проницательности, чтобы понять: половина проблем с Командованием Кел была связана со страхом, который ранний коллективный разум испытывал перед Джедао. Со временем этот страх не уменьшился. Немертвый генерал и коллективный разум кружились в подобии танца вот уже несколько веков; они могли продолжать кружить ещё столетия.
– Со службой гекзархам покончено, – сказал Джедао. – Думайте что хотите, но я больше не мог выносить «черную колыбель», и я не мог продолжать убивать людей ради Командования Кел. Может, слишком поздно мучиться угрызениями совести. Но все же я проявил бы беспечность, не оставшись на последний раунд карточной игры. – В его улыбке было что-то жестокое. – У вас – у всех вас – не было выбора. Я не лучше, чем они. Но мне требовался рой, и вот мы здесь.
– Ваш план…
– Нет. Я не могу рассказать вам подробности, потому что не могу рассказать их никому. Я прошу вас довериться мне. Я ничего не сделал, чтобы это заслужить.
– Вы выигрывали битвы. Значит, можете выиграть войну.
– Если бы существовал способ спасти мвеннин, мы бы этим занимались прямо сейчас, – сказал Джедао. – Можете сомневаться во всем остальном, если пожелаете, но это правда.
Кируев устремила на него долгий взгляд, вспоминая, что Джедао говорил про убийство детей, затем кивнула.
– Есть ещё одна вещь, которую вы должны услышать, сэр.
– Кажется, я догадался. – Джедао изогнул бровь и прислонился к стене.
По крайней мере, он относился к этому с юмором. Кируев включила воспроизведение второго сообщения. Оно открылось эмблемой Командования Кел – пепельный ястреб с мечом. Когда эмблема исчезла, появилась гекзарх Кел Тсоро. Она была в парадном мундире.
– Сообщение всему персоналу Кел, – сказала Тсоро ровным голосом. – В силу сложившихся обстоятельств, офицерское звание Шуос Джедао отозвано. О его передвижениях необходимо сообщать властям гекзархата. Конец связи.
В короткой передаче было нечто обескураживающее, как будто в конце терминал должен был взорваться.
– Вот так, – сказал Джедао. Он подтащил ближе стул и оседлал его, положив руки на спинку и уткнувшись в них подбородком. – Вы свободны.
Такого ответа Кируев не ожидала.
Улыбка Джедао почти согрела его лицо.
– Вы сначала показали мне другое сообщение, чтобы выведать, что у меня на уме, не так ли? Стоит признать, вы хитрее, чем я думал. Знаете, Командование Кел, похоже, убеждено, что я могу очаровывать людей, заставляя их делать всё, что мне нужно – словно какой-нибудь супер-Андан. Им бы стоило больше верить в собственных подчиненных.
– Я буду командовать роем за вас, сэр, – сказала Кируев, гадая, полностью ли Джедао оценил серьезность ситуации. – Но скоро они захотят получить более четкое представление о своем положении.
– Вы выбираете это вместо того, чтобы оправдаться в глазах Командования Кел. Вам ведь не составит труда доставить им мой изрешеченный пулями труп.
Кируев скривилась.
– Я не такой меткий стрелок, как вы.
– Это неважно. С вашей стороны людей много, а я один. Разве что вы и впрямь думаете, что я мог бы с боем прорываться на свободу через весь пепломот.
– Это бы означало предать вас, сэр.
– Генерал, неужели вы забыли, кто я? – Улыбка Джедао стала шире. Он достал пистолет, аккуратно вытащил патроны и бросил оружие в дальний угол. Кируев поморщилась: «Неужели Шуос совсем не учат кадетов, как безопасно обращаться с оружием?»