– Я не планирую вас предать, – мягко проговорили Зехуни.
А ведь Микодез их об этом не спрашивал.
– Я совершил много ужасных поступков, – сказал он. – Я поступал таким образом, потому что альтернатива всегда была хуже. Если бы я убедился, что превращение в параноидального монстра поможет исправить ситуацию, не стал бы медлить. Но оно не поможет, вот и всё.
– Ладно, – сказали Зехуни. – Сделаем по-вашему. Я лишь надеюсь, что вы правы.
– Я тоже, – ответил Микодез.
– Проверю, как там дела у математиков.
– Хорошо.
Когда Зехуни отключились, Микодез начал перебирать оружие, что лежало в столе, гадая, когда же он умудрился потерять счет своим запасам.
Глава двадцать шестая
Сервитор принес Микодезу завтрак не в один из кабинетов, а в Оружейную комнату. Комната имела официальное название, которым никто больше не пользовался, даже Зехуни, хотя обычно они соблюдали протокол. Когда Микодез в последний раз спросил их об этом, они пробормотали что-то о дурных приметах. Зехуни не были суеверны во многих отношениях, но в этом случае, как полагал гекзарх, подобная щепетильность было оправданной.
На втором десятилетии в качестве гекзарха Микодез хитростью заставил свою пехотную дивизию выкрасть для него коллекцию оружия, раньше принадлежавшую Джедао. При жизни Джедао обычно предпочитал использовать собственное оружие, а не стандартное келское, и это ему позволялось из вежливости к Шуос, невзирая на трудности с материально-техническим обеспечением. Джедао накапливал оружие с энтузиазмом, которого можно было ожидать от бывшего убийцы, даже если большую часть времени пистолеты оставались взаперти. В конце концов, вряд ли было бы практично таскать частный арсенал с задания на задание.
Когда Джедао арестовали после Адского Веретена, Кел конфисковали все его имущество и перерыли в поисках улик. Микодез знал эту старую печальную историю. Джедао не сделал ничего предосудительного, прежде чем внезапно сошел с ума. Он был образцовым офицером. Он любил оружие, что не считалось преступлением в его профессии; он любил алкоголь, особенно виски – черта, свойственная многим людям, которые были и не были солдатами; ему была свойственна настоящая страсть к дуэлям. Микодез знал из достоверных источников, что виски Джедао впустую потратили лабораторные техники. Он мог только надеяться, что они выпили хоть немного, а не пустили все на опыты. А еще после генерала осталась скромная коллекция настольных и карточных игр, включая несколько трофейных экспонатов, достаточно красивых, чтобы выставлять их в музее.
Так или иначе, Микодезу было особенно трудно заставить тогдашнего гекзарха Кел принять его всерьез. (До того как Тсоро займет эту должность, оставалось ещё восемь лет.) Вместо того чтобы предаваться мрачным мыслям по поводу отсутствия уважения со стороны 130-летнего вояки, Микодез решил совершить поступок, который заставит Кел Вауру оценить его по-новому. Это была не единственная причина. Он нуждался в том, чтобы и собственные люди начали воспринимать его всерьез. Задание, которое многие считали невыполнимым, заставило отдел спецопераций лезть из кожи вон, едва они поняли, что Микодез готов перевернуть дивизию вверх дном, если его подведут.
(«А мне-то казалось, вы хотите с ними подружиться», – заметили Зехуни.
«Иногда страх мотивирует лучше, – парировал Микодез. – Хотите, продемонстрирую?» В тот период он был более вспыльчивым. Лекарства, которые улучшили его концентрацию, помогли справиться и с этой проблемой.)
Большая часть Цитадели Глаз по иронии судьбы не была декорирована в цветах фракции Шуос на том основании, что даже если ассоциации с убийцами не заставляли людей напрягаться, красный мог бы это сделать сам по себе. Микодеза всегда забавляло, как много драм изображали убийц одетыми в красное, словно те пытались выделиться, а не кутались в уродливые непримечательные пальто, чтобы смешаться с местными жителями. Когда Микодез не надевал форму, он предпочитал спокойные оттенки зеленого.
А вот Оружейная комната была багрово-красной с золотыми акцентами. Ничто другое не подошло бы. Красные стены с темно-красными гобеленами отражались в стволах пистолетов, придавая их блеску нездоровый оттенок.
Микодез прошелся по комнате и остановился над тем, что ему нравилось больше всего – центральным экспонатом коллекции, «Паттернером-52», любимым пистолетом Джедао. Блистательный тактик его повсюду таскал с собой и использовал, чтобы перебить свой штаб на командном моте при Адском Веретене. Микодез не собирался вынимать оружие из футляра, чтобы поиграть с ним, но изучил рукоять, на которой была выгравирована печально известная двойка шестерней.
Сеть издала мелодичный звук.
– Фу, какой ты мрачный, – сказал Истрадез от двери. Он подошел к Микодезу и нахмурился, глядя на «Паттернер-52». – Надо послать эту штуку Джедао в подарок и посмотреть, станет ли он более восприимчивым к твоим попыткам терапии на расстоянии. Признайся, один вшивый пистолет не сделает Джедао более смертоносным.
– Ну, есть ещё психологический фактор, – возразил Микодез. – Кроме того, коллекция стоит дороже, если сохранить её целиком.
Истрадез фыркнул.
– Можно подумать, ты собираешься её продавать.
– Шутишь? Мы же вечно на мели. – Фракция Андан раздражала Микодеза ещё и тем, что – если верить донесениям его финансовых шпионов – могла позволить себе что угодно. Несмотря на все свои успехи в качестве гекзарха, он был вынужден постоянно изыскивать средства для пополнения бюджета.
– Удивлен, что ты не заставляешь меня чаще заниматься финансами.
– Не искушай меня, – огрызнулся Микодез. – Это слишком важная вещь, чтобы поручать её кому-то другому.
Истрадез криво улыбнулся.
– Ну да, разумеется. – Он широко зевнул и потянулся сначала в одну сторону, потом в другую. – Должен признаться, это хорошая коллекция, пусть я и узнаю только половину экспонатов. Жаль, что мало у кого есть допуск, чтобы прийти сюда и оценить её.
– Я надеялся, что ты увидишь здесь что-то, чего не вижу я, – сказал Микодез.
– Хочешь, чтобы я прочитал тебе будущее по россыпи винтовок и револьверов, как по чайным листьям? Не думаю, что это возможно. Кроме того… – Истрадез лениво оперся о край витрины «Паттернера», от чего включился информационный дисплей. – Я последние несколько десятилетий учился думать, как ты. Разучиться на удивление трудно.
Микодез заметил легкое напряжение в плечах Истрадеза. Тихо, но не бесшумно он скользнул за спину брата и начал растирать ему плечи. Истрадез вздохнул и медленно расслабился под прикосновением Микодеза.
– Надеюсь, ты не собираешься подвергнуть меня одному из этих неприятных тестов на память после того, как мы покинем эту комнату к ужину, – пробормотал брат. Микодез почувствовал сквозь ладони, как он дрожит. – Но я обещаю, что сделал домашнее задание. Я здесь, чтобы попросить об одолжении.
– Опять подружки? – спросил Микодез. Цитадель была хорошо укомплектована куртизанками с различными специальностями. В перерывах между миссиями Истрадез всегда пользовался возможностью побаловать себя. Если бы он сделал это, будучи Микодезом, кто-то заметил бы несоответствие. – Если ты пресытился, у меня исчерпались…
– Дело не в этом. – Истрадез с безупречным достоинством выскользнул из-под рук Микодеза, повернулся к нему лицом и, склонив голову, опустился на колени. – Гекзарх.
Полный поклон гекзарху выглядел настолько неуместным, что Микодез резко втянул в себя воздух.
– Истра…
Истрадез не поднял глаз.
– Покорно прошу рассмотреть мою кандидатуру для миссии. Я не состою во фракции Шуос, но, судя по всему, существуют прецеденты, позволяющие использовать внешних агентов.
У Микодеза появилось дурное предчувствие насчет того, к чему все это ведет.
– Встань, – сказал он грубее, чем намеревался. – Нет необходимости делать это на коленях.
– Очень мило с твоей стороны заботиться о моих коленях, – сказал Истрадез с таким серьезным лицом, что Микодез не понял, издевается ли брат над ним. – Но я не шучу. Гекзарх, ты держишь меня в резерве, но я считаю, что более квалифицированного человека для этой миссии быть попросту не может.
– И о какой же миссии идет речь?
Было жестоко вынуждать Истрадеза сказать ему это в лицо. Тем не менее Микодез должен был убедиться.
Он почти ожидал, что брат вот-вот потеряет самообладание, ожидал, что на отражении собственного лица появится знакомая кривая ухмылка. Но нет: Истрадез опустил ресницы, и его рука слегка сжалась на правом колене.
– Я слышал, что готовится покушение на гекзархов.
– У тебя нет доступа к этой информации, – сказал Микодез после секундного замешательства.
– Я соблазнил кое-кого из твоих сотрудников, – сказал Истрадез. – Время от времени попадаются люди, которые хотели бы переспать с кем-то, кто выглядит так же хорошо, как мы. Кажется, они даже не понимают, какие секреты выбалтывают в таких обстоятельствах.
«Кое-кто», возможно, был не один. Надо будет с этим разобраться позже.
– Это очень интересно, – сказал Микодез, не кривя душой. – Но ответ отрицательный.
– Гекзарх, – продолжил Истрадез самым официальным тоном, – я понимаю, что это самоубийственная миссия.
– Ты слышал, что я сказал.
Истрадез судорожно втянул воздух.
– Я осознаю, что моя полезность для тебя подходит к концу. Я прошу напоследок…
– Нет, Истрадез!
– Я влез в файлы с оценкой, которую ты поручил Спайрель, – сказал брат с удивительно малой долей горечи. – Ты же все равно собираешься отстранить меня от дел, и что я тогда буду делать? Торчать здесь всю оставшуюся жизнь? Не надо мне такого. Отпусти меня, Мики.
Микодез опустился на колени и схватил Истрадеза за плечи.
– «Самоубийственная миссия» означает, что ты не вернешься – ты ведь это понимаешь?
– Что ты собирался сделать, послать кого-то другого? Я лучше всех подхожу для этой работы, сам знаешь. Прошу тебя, Мики.