К началу мировой войны наша система представляла выгрузку подвозимых из внутренних областей государства продовольственных запасов в базисные склады и курсирование на театре войны двух серий поездов — между базисными и промежуточными складами и между последними и расходными складами. Так, на юго-западном фронте намечалось в 1914 году планомерное ежедневное курсирование 7 поездов из базисных магазинов в промежуточные и 10 поездов из промежуточных в расходные. Отказать в стройности этой схеме нельзя, но она вела к росту нестроевых и двум лишним выгрузкам и нагрузкам поездов, чего возможно избежать при большем доверии к работе глубокого тыла и меньшем устремлении фронтов жить своим совершенно обособленным хозяйством. Последняя система позволила как Франции, так и Германии произвести в течение мировой войны большие сокращения нестроевого элемента.
Важность плана снабжения заставляет требовать при его составлении участия лиц, руководящих составлением плана операций; с особенностями первого — возможностями и необходимостями — должны быть хорошо ознакомлены и высшее командование и его ответственные сотрудники. В составлении плана снабжения они должны играть не пассивную, а весьма активную роль. Действительно, все исходные данные для плана снабжения зависят от характера намеченных операций. Последние обусловливают сроки и размер потребностей в снабжении, а также условия транспортирования его от базы к действующим вооруженным силам.
Характер и объем военных действий должен отвечать имеющемуся экономическому базису. Всякое наступательное предприятие связывается с известным расходом материальных средств; необходимо сообразовывать предприимчивость стратегии с наличием запасов военного снаряжения, в частности огнеприпасов, и с возможностью их пополнения. Затишье на фронте во Франции, начиная с ноября 1914 года, в значительной степени объясняется израсходованием как немцами, так и англо-французами имевшихся запасов снарядов. Наступление на Верден Фалькенгайна в 1916 году сигнализировало благополучие в германских складах, заполнившихся в течение спокойной зимы. Людендорф всегда смотрел на степень заполнения своих складов как на барометр, соответственно которому он регулировал свою инициативу. Бедствие русской армии летом 1915 года объясняется недостаточным пониманием русскими начальниками необходимости соразмерять действия на фронте с возможностями тыла.
Мы должны ожидать, что будущая война коренным образом изменит свой характер вскоре после того, как стороны закончат свою экономическую мобилизацию и тыл изготовится удовлетворять потребности армии в военном снабжении более обильным образом; эта война, если не закончится в первые же месяцы, вероятно, как и мировая война, даст два различных образа стратегии и тактики; вначале — большая маневренность, более скупое расходование материальных средств и более живое проявление энергии войск; второй период будет знаменоваться технической массивностью, широким применением новых изобретений, материализацией военного искусства, потерей наступательного духа, разлагающими движениями, начинающимися в тылу и колеблющими выдержку фронта.
Экономика сумеет подчинить себе характер военных действий и наложить на них свою печать. Но стихийный процесс может иметь здесь катастрофические последствия, и получится несомненный выигрыш, если приспособление к экономическим условиям произойдет согласно директив сверху. С этой точки зрения, нельзя допускать стихийной материализации тактики. Вопрос, возникший у нас в связи с различением теоретической и «реальной пехоты», является первым предупреждением.
Этот вопрос заслуживает тем большего внимания, что тактика материального состязания с врагом, при неравном отношении экономических сил, грозит не только истощением и разрушением тыла, но и надломом духа войск. Гражданская война представляет ряд маневренных образцов, ценных особенно в том отношении, что они часто представляют весьма интересное маневренное решение задач с минимальной затратой материальных средств.
Нормы расхода материальных средств, которые иногда пытаются запротоколить и бюрократизировать, в действительности чрезвычайно растяжимы и допускают огромные колебания. От семи патронов на ружье, выпущенных прусской пехотой за всю войну 1866 г., до 300 патронов на человека, выпускавшихся в некоторых частях в один день в русско-японскую войну, один только шаг, а эффект, действительность ружейного огня в обоих случаях была приблизительно одинаковой. Аппетит автоматического оружия способен сжиматься еще больше, чем потребности человеческого желудка. В первом случае — машина, которая может помолчать, во втором — организм, который не может замереть ни на одни сутки. На войне несравненно больший процент снаряжения теряется, умышленно оставляется на позициях, расходуется без нужды в бою, чем используется с толком в потребных случаях. Дисциплина, сознательность, твердость кадров, целесообразное руководство могут сделать чудеса в отношении уменьшения расхода снаряжения.
Важнее всего — изжить идеологию мотовства, мысль о победе, достающейся тому, кто может с большим пренебрежением относиться ко всякой затрате материальных средств. Отсутствие воли к победе сказывается, прежде всего, в преувеличенных материальных требованиях войск. Так, летом 1915 года по мере того, как германская пехота выдыхалась при наступлении в Россию, она требовала все больше и больше снарядов для атаки русских позиций, хотя и знала, что удаляется все на большее расстояние от железных дорог, и подача снарядов становится труднее. И мы полагаем, что кризис в снаряжении, который пережила русская армия в 1915 году, был, прежде всего, кризисом политическим; ссылки на недостаток снаряжения часто маскируют кризис в сознании.
ГРУППИРОВКА ОПЕРАЦИЙ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ КОНЕЧНОЙ ВОЕННОЙ ЦЕЛИ
1.ФОРМЫ ВЕДЕНИЯ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Если видеть в войне лишь хаотическое нагромождение событий, то следует вообще отрицать стратегическое искусство. Стратегическая мысль начинается тогда, когда в ходе военных действии начинает усматриваться известный путь, который надо пройти для достижения целей войны. Около этого пути и созидалось учение о стратегии на протяжении всех ста лет; начало их ознаменовалось трудом Ллойда, а конец — трудом Г.А. Леера. Однако, этот путь толковался как геометрическая линия, представляющая абстракцию важнейших грунтовых дорог, по которым движется армия. Леер видел в этой операционной линии основную идею операции по цели и направлению; пройденный ее участок представлял территориальные пути, связывавшие вооруженную силу с ее базой (коммуникационную линию), непройденный ее участок представлял идею, замысел операции. Отдельные точки операционной линии характеризовали этапы (промежуточные цели) на пути к достижению конечной цели. Операционная линия у Леера охватывала все значение военных действий, голову и хвост явления, так как операция почти сливалась в его представлении с войной.
Мы не можем согласиться с этим учением даже по отношению к оперативному искусству, которое преимущественно имел в виду Леер. Промежуточные военные цели у Леера выражались геометрической точкой, что и позволяло слить их в одну операционную линию — линию целей, так как все они, с точки зрения Леера, были одинаковы — сокрушать противника в данном пункте. Никакая дозировка усилий не уясняется этим геометрическим методом. Он совершенно не выражает целей, преследуемых обороной; а между тем нельзя же утверждать, что оборона не преследует никаких целей. Да и наступление современных фронтов, растягивающихся вширь на тысячу километров, бои в крупных операциях, разбрасывающиеся на огромную площадь, очень плохо выражаются геометрической линией, не имеющей никакого измерения в ширину, или точкой, не имеющей вовсе измерений. Ясности не получается.
К стратегии этот метод нам представляется вовсе не приложимым, так как здесь отдельные операции перестают сливаться в одну главную операцию, и отделяются друг от друга новыми оперативными развертываниями. Цели отдельных операций оказываются разбросанными и являются логическими, но отнюдь не геометрическими этапами на пути к достижению конечной военной цели. Мы поэтому будем говорить о стратегической линии поведения, о той логике, которая связывает цели отдельных операций в один путь к конечному успеху, и которая, в геометрическом начертании, представляла бы слишком большие изломы и разрывы, чтобы получить право именоваться линией. С геометрической точки зрения, военные действия утратили ныне последовательность; оставаясь на точке зрения Леера, мы должны были бы признать мировую войну хаосом. Однако, логическую последовательность развитие военных действий сохранило и наша задача заключается в том, чтобы подметить и запротоколить ее. Все существо стратегического искусства руководства военными действиями мы сводим к уяснению логики группировки операций, построенной для достижения целей войны.
Военные действия могут принимать различные формы — сокрушение и измор, оборону и наступление, маневренность и позиционность. Каждая из этих форм существенно влияет на стратегическую линию поведения. Поэтому мы начинаем наше изложение с изучения этих форм. Далее мы ознакомимся с капитальным влиянием, которое оказывают на стратегический образ действий сообщения. Затем мы бегло посмотрим, что представляют современные операции с ограниченной целью, в группировке коих заключается стратегическая деятельность. И, наконец, мы приступим к рассмотрению вопросов, входящих в понятие самой стратегической линии поведения.
Говоря о политической цели войны, мы пришли к заключению, что на политическое руководство ложится обязанность ориентировать, после внимательного обсуждения со стратегом, действие вооруженного фронта на сокрушение или на измор. Противоречие между этими формами гораздо глубже, важнее и чревато более существенными последствиями, чем противоречие между обороной и наступлением.