Организация фронтов. Из наших представлений о предстоящих операциях вытекает определение необходимого для них количества сил и исходного положения, в которые они должны быть поставлены. Эти силы должны быть организованы в армии, занимающие известные участки. Несколько армий, ведущих совместную операцию или развертываемых на отдельном театре военных действий, образуют фронт. Если на отдельном театре военных действий возможно ограничиться силами, не превосходящими 6 армейских корпусов с несколькими кавалерийскими дивизиями, желательно создание на нем лишь отдельной армии.
Наметив фронт, план кампании должен охватить и его организацию: формирование его управления, определение его границ с соседними фронтами и с внутренним районом государства. Границы с соседями отнюдь не должны препятствовать размаху маневра, требуемого намеченной операцией. Тыловая граница будет проведена в зависимости от большей или меньшей вероятности наступательных и отступательных колебаний фронта. Если мы убеждены в том, что наступление будет развиваться, то выгоднее дать фронту меньшее пространство в глубину, что приведет к более близкому надвиганию всех тылов на передовые части; наоборот, если вероятно значительное отступление, то выгоднее углубить район фронта, чтобы позволить ему в достаточной степени эшелонировать тыловые учреждения. Более богатая и населенная местность позволяет ограничивать пределы фронта в глубину; при малонаселенной местности приходится увеличивать их, чтобы фронт получил достаточную жилую и нежилую площадь для расположения своих частей и учреждений. Многие из последних тесно связаны с железными дорогами, и для размещения их приходится использовать только населенные пункты близ железнодорожных станций.
Количество тыловых учреждений фронта и их размер не могут определяться по шаблону, в зависимости от численности бойцов; оно должно вытекать из размера требований, которые предъявляют к тыловым учреждениям фронта намеченные операции, а также из большей или меньшей легкости, быстроты и обеспеченности подачи на фронт всего необходимого из центра. Таким образом, нужны точные расчеты с существенной поправкой на связь с центром.
Иногда является тяготение к созданию фронтового тыла, как самодовлеющего могучего хозяйственного организма. Поскольку центр работает без перебоев, и железнодорожная связь с ними твердо обеспечена, всякое расширение хозяйственной деятельности фронта нам представляется нежелательным. С точки зрения требований экономики, фронтовый район желательно возможно ограничивать, так как вся его площадь выходит из пределов нормальной экономической жизни страны и тем увеличивает экономическую нагрузку внутренних областей. Что же касается хозяйственных достижений самого фронта, то они обыкновенно связываются с чрезмерной затратой мобилизованного человеческого материала, и вопрос об их экономической разумности может подниматься лишь в том случае, если фронт развивает свое хозяйство не на своей, а на оккупированной неприятельской территории.
Операционный базис. Силы фронта сосредоточиваются на избранном для развертываний рубеже, и здесь же обычно передовые части, прикрывающие сбор войск, стремятся задержать наступление противника. Этот рубеж, в сущности, является настоящей стратегической границей государства. В России в 1914 г. стратегическая граница, обращенная против Германии, образовывалась Неманом, Бобром, Вислой. Все то, что лежало к западу и к северу от указанного рубежа, представляло как бы передовое стратегическое поле; сколько-нибудь надежно государственная власть в этом районе с началом войны функционировать не могла; экономически район являлся достоянием того из противников, кого случайность маневрирования забрасывала в него; такие районы должны, если не предстоит переход в наступление, быть планомерно эвакуированы с началом мобилизации.
Часть фронтового района от указанного рубежа вплоть до его тыловой границы надо рассматривать, как оперативный базис. Этот оперативный базис желательно снабдить запасами, которые вместе с местными средствами обеспечивали бы сосредоточивающиеся войска в течение всего времени, пока железные дороги будут полным ходом работать по перевозке войск; сверх того, желательно наличие запасов, которые позволили бы без промедления приступить к первым операциям. Однако, в случае если запасы снаряжения вообще не имеются в достаточном размере, было бы ошибочно оголить от них центр и сосредоточить все на окраинах. Принцип эшелонирования запасов должен быть сохранен. Точно так же отсутствие долговременной фортификационной подготовки и недостаточная устойчивость нашего положения на каких-либо границах — могут привести к уменьшению хранящихся на оперативном базисе запасов.
Весьма желательно, чтобы оперативный базис в пределах фронта был нарезан таким образом, чтобы в отношении железнодорожной сети он представлял самостоятельное целое и имел, но крайней мере, одну или две рокировочные железнодорожные линии.
Перевозки по сосредоточению. В мировую войну перевозки по сосредоточению армий Германии потребовали 11.100 поездов. На составление последних потребовалось 165 тыс. крытых вагонов и 60 тыс. платформ; состав оборачивался в период развертывания 2-3 раза. По 13 магистралям на западный фронт в сутки проходило максимум 660 поездов, из них за Рейн — 550 поездов. По двухколейным магистралям в сутки пропускалось до 72 пар, по одноколейным 24 и даже 36 пар, через мост у Кельна со 2 по 18 августа было пропущено 2.150 поездов. В будущих войнах перевозки по сосредоточению едва ли будут так напряжены: в Германии 1914 г. первый эшелон мобилизации представлял 3.120.000 человек и 860.000 лошадей; ныне все европейские государства, включая и Францию, в первом эшелоне мобилизуют значительно меньшие силы. Таким образом, едва ли потребуется тот максимум в 30 тысяч вагонов, прибывающих в сутки в полосу развертывания, который был достигнут в 1914 г.
В советско-польскую войну сосредоточение производилось с огромной медленностью. В марте 1920 г. на Западный фронт поступило всего 83 воинских эшелона, а в апреле — 203 эшелона. Суточная работа железных дорог растягивалась на месяц.
В настоящее время мы наблюдаем постепенный рост железнодорожного движения в СССР. Суточная нормальная погрузка уже превышает 15 тысяч вагонов. Наши железные дороги далеко ушли уже от периода разрухи 1919-1920 г.г., когда на колею нельзя было рассчитывать более 4 пар (8 пар для двухколейной магистрали); при таком падении втрое провозоспособности железных дорог корпус, требующий для своей перевозки на удаление в 600 километров 120 поездов, мог сосредоточиться походным порядком так же скоро, как и при перевозке по одной колее; для армии, требующей 750 поездов, движение походным порядком на 1.000 километров потребовало бы двух месяцев времени без всякого форсирования движения, а перевозка по 3 колеям заняла бы 10 недель.
Мы смотрим оптимистически на ближайшие перспективы по сосредоточению, — конечно, при условии продолжения упорной работы над железнодорожным движением, — уже и потому, что перевозки по сосредоточению ныне не растут и теряют, в связи с общим ростом масштаба, свою грандиозность. К этим перевозкам имеется возможность подготовиться исподволь, выяснить требования, предъявляемые к каждой линии, учесть количество паровозов, телеграфистов, которых не будет хватать, и позаимствовать их в мобилизационный период с более свободных направлений. Задача первоначального сосредоточения и для железных дорог является несравненно более простой, чем последующих сосредоточений, когда, чтобы заполнить прорыв, или произвести удар на фланге неприятеля, потребуется железнодорожный маневр — внезапная переброска в кратчайший срок нескольких сотен поездов в направлении, вовсе не подготовленном заранее для перевозок. Если раньше стратег особенно ценил железнодорожные линии, идущие к границе, имея в виду форсировать развертывание, то теперь он считает, что эта задача, хорошо или сносно, будет разрешена, и большее внимание он склонен уделить железным дорогам, идущим параллельно границе, позволяющим рокироваться и широко использовать стратегические и оперативные резервы.
Техника современного сосредоточения определяется современными огромными протяжениями фронта развертывания и зависимостью боеспособности войск от исправного функционирования их тыла. Было бы неосторожно сразу создавать непрерывный фронт вдоль всей границы. Надо стремиться добиться скорейшей способности к бою и маневру на важнейших участках. Затянутые слабой завесой прикрытия, незанятые промежутки между ними не представляют особенной опасности в тот период, когда на рельсах позади находится значительная часть вооруженных сил, и когда в два-три дня несколько сот эшелонов могут быть выброшены на фланги против прорывающихся частей неприятеля.
Германия, располагавшая достаточными данными для того, чтобы открыть войну на французском фронте широким наступлением, твердо решившаяся проводить сокрушительный план Шлиффена, могла себе позволить еще в 1914 г. роскошь осуществления жесткого плана сосредоточения. После пополнения частей прикрытия, на второй и третий день мобилизации в район оперативного развертывания перебрасывался личный состав этапных хлебопекарен и "этапные эскадроны" — личный состав для Этапных транспортов, которые формировались на месть из обывательских подвод; таким образом, под завесой сильного прикрытия, район развертывания изготовлялся в снабженческом отношении к моменту начала перевозок войск, закончивших мобилизацию; это являлось важным так как с войсками следовали только полевые обозы, и дивизии и корпуса выбрасывались совершенно необорудованными в тыловом отношении. По одной магистрали перевозились одновременно части двух корпусов; в начале перевозок следовала преимущественно пехота, затем артиллерия, через некоторое время прибавлялась иногда перевозка соответственного резервного корпуса; только когда уже переброска всех войск была закончена, начиналась перевозка дивизионных и корпусных тылов, мобилизация коих требовала большего времени. Нормально перевозились вперемежку части четырех д