я: те мысли о прикрытии развертывания, которые мы излагали в главе о плане войны, относятся не только к первоначальному развертыванию, но распространяются и на подготовительный период каждой операции.
Чтобы судить об изменениях обороноспособности фронта в период подготовки, а также сделать рациональный выбор момента для начала операции, стратег должен располагать таблицей намеченного планом постепенного накопления войск и материальных запасов в районе оперативного развертывания. Готовность войск и тыла операции желательно выражать в процентах. Такая подготовительная работа раньше велась преимущественно в плане первоначального оперативного развертывания; несомненно, теперь всю практику подготовки этого развертывания необходимо распространить и на остальные виды последнего.
Тактическое толкование обороны ведет нас к пассивности, к представлению об отражении неприятеля на занятом рубеже. Активность обороны в тактике знаменует переход к наступательным действиям, т.е. к утрате обороной своих существеннейших признаков. Эти тактические представления об обороне и наступлении отнюдь нельзя переносить на оперативное искусство.
Оперативное наступление представляет упреждение в развертывании, намеченное для нанесения удара, расчитанного на преодоление всякого сопротивления в определенном направлении, и осуществление этого удара. Запаздывающая в своем развертывании оборона действовала бы наименее экономным способом, нагромождая войска перед головой наступающей стороны или занимая ряд последовательных рубежей на направлении удара. Печальными являются эти оборонительные маневры, расходующие вооруженную силу пакетами в условиях, к которым противник наиболее подготовился. Всякое наступление имеет фланг, группировка сил обороны, инженерная ее подготовка, комбинация сильных и слабых участков, провоцирование обхода иди прорыва в определенных направлениях должны обострить вопрос о флангах наступления; лишь в редких случаях наступающему удастся их прикрыть вполне надежными рубежами. Маневр обороны должен заключаться преимущественно во фланговом контр-ударе; так направленные усилия, даже не достигнув цели, изменят в невыгодную сторону условия развития неприятельского наступления: последнее придется остановить или свернуть на другое, нежелательное и неподготовленное направление; только полное уничтожение действующих на фланге сил обороны позволит продолжить наступление так, как оно было намечено. На угрозу наступления русских в Силезию Людендорф ответил ударом от Горна-Калина на Лодзь. Русские, перейдя к обороне, сумели ответить, хотя и слабым, ударом Варшава-Лодзь (Бржезины), который также являлся фланговым и ставил немцев в трудное положение.
Если условия временно лишают оборону возможности ответить контрманевром, то наиболее экономный способ задержки наступления, не истощающий последних наших сил, будет заключаться в отскоках, рассчитанных на тяжеловесность и массивность современных тактических приемов. Отскоки возможно производить в тактическом и в оперативном масштабе. Тактическая подготовка к атаке, разведка нашего расположения и подступов, организация артиллерии, сближение — требуют много времени. Отойдя на расстояние полуперехода, мы достигаем известного выигрыша времени, заставляя неприятеля повторить свою тактическую подготовку сначала. Но оперативная подготовка к атаке укрепленного фронта требует еще больше времени, вызывая необходимость в развитии сообщений и в сосредоточении в ближайшем тылу груза боевых припасов, измеряемого вместимостью десятков поездов. Отойдя на два-три перехода назад, мы Заставим неприятеля повторить свою оперативную подготовку, чинить испорченные нами пути и переваливать по ним вперед, гужевой и автомобильной тягой, десятки и сотни тысяч тонн боевых запасов. Конечно, оперативный и тактический отскоки достигнут своей цели лишь в том случае, если они будут произведены прежде, чем неприятель успеет реализовать свою материальную подготовку к бою.
План операции. Значительное превосходство сил облегчает составление плана; детализация плана, при наличии такого превосходства, также может идти несколько далее. План, в котором уяснена цель операции, определена ее форма и детально продумано занятие исходного положения для операции, должен, не впадая в календарность, предусматривать, однако, в известной перспективе, этапы ее развития. Последнее в особенности необходимо для составления отдельных планов работы различных служб; разумная организация работы тыла требует хотя бы примерного установления некоторых норм, касающихся времени, пространства и напряжения, определяющих необходимое оборудование путей связи, количество требуемых транспортов, запасы снабжения и укомплектований, эвакуацию раненых, устройство оккупированной территории и проч. Если развитие операции потребует особых технических средств (например, для устройства переправ через большую реку или для овладения долговременными укреплениями) или особого снабжения войск (вьюки для обоза колонн, которым предстоит переваливать через горы), или включения большого числа специалистов (лыжники при глубоком снеге зимой, политработники для организации больших центров), или особенных запасов (захват большого голодного города), — то план ее должен заранее учесть все эти потребности и подготовить в возможной степени их удовлетворение.
Ближайшие шаги операции, до крупных столкновений, можно предвидеть гораздо точнее, чем дальнейшее ее развитие. Надо воздержаться, однако, от соблазна слишком углубиться в детали этих первых подготовительных действий. Даже методичность действий может быть рекомендована только в известных пределах, так как увлечение ею задерживает и подготовку, и развитие операции, обуздывает порыв, затрудняет использование благоприятных обстоятельств. Опыт свидетельствует, что слишком большое углубление в подготовительные работы совпадает обыкновенно с медлительным темпом развитии действий. При проектировании Брусиловского наступления 1916 г., а также июльского наступления Западного фронта 1920 г., не было пролито моря чернил. Реакция на недостаточное внимание к подготовке и снабжению, во время Варшавской операции, Красной армии не должна нас бросать в противоположную крайность. Мудрость плана будет заключаться в том, что он не слишком многое поставит и зависимость от случая, но в то же время не слишком погрязнет в деталях и не слишком углубится в различные варианты, которые могут встретиться при исполнении. План будет состоять частью из очень точных расчетов сил .и средств, анализа условий сосредоточения последних, подсчетов числа необходимых понтонов и горемов и т. д., а частью из очень грубых и приблизительных предвидений.
"Авось" — совершенно не терпим, но влияние случайностей, несомненно, скажется на ходе событий. Осуществление даже прекрасного замысла не всегда будет успешно. План должен быть гибким и отказаться от мысли сковать исполнение определенными расписаниями. При исполнении надо быть заранее готовым в любой момент использовать все представляющиеся нам благоприятные случайности, а также ошибки неприятеля. Без последних вообще нельзя думать о достижении экстраординарных результатов. Оперативное искусство не признает жестких решений. В Ульмской операции 180Г) г. Наполеон через каждые 1-2 дня вносил крупные дополнения к первоначальному замыслу, и так же поступал Мольтке в течение Седанской операции 1870 г. Нельзя колебаться отбросить даже саму первоначально установленную форму операции, если обстановка покажет другой, кратчайший путь к цели или позволит добиться более крупного, сравнительно с намеченным, результата (еще 15 августа 1914 г. Людендорф думал лишь об окружении одного XIII корпуса, а в действительности удалось к вечеру того же дня на другом обводе окружить целых три корпуса центра армии Самсонова). Вот это понимание действительной роли управления в операции и известная скромность в оценке человеческой способности к предвидению и должны ограничивать составителя плана и предохранять его от Вейротеронских уклонов в сторону длинных, многоречивых, детальных предположений, предвидящих все, кроме того случая, который действительно будет иметь место. Работа над военной историей и военным искусством может обострить нашу способность к составлению удачного плана.
План должен установить первый этап приближения к цели операции и общую задачу достижения этого этапа расчленить на ряд частных задач, по главным подразделениям ведущего операцию фронта (или армии). При наступлении план должен отчетливо отметить решающие направления, на которых должны быть сосредоточены главнейшие усилия. При обороне, если все действия не сводятся только к выигрышу времени, а включают стремление довести борьбу до кризиса, точно так же основная задача плана сводится к указанию рубежа, на котором неприятелю должно быть оказано решительное сопротивление, и где план ожидает перелома общего развития операции в нашу пользу.
Основные вопросы плана достижения поставленной для операции пели связываются с формой, в которую нужно стремиться вылить операцию, и с занятием исходного положения — того оперативного развертывания вооруженных сил и материальных средств, в достижении коего заключается материальная подготовка операции.
Формы операции. Формы операции — оперативное окружение, прорыв, охват, фланговый удар — избираются нами не произвольно, а диктуются соотношением сил и средств, существующей их группировкой, мощностью различных магистральных путей, конфигурацией театра военных действий и важнейших его рубежей. При современном стремлении к перегораживающим весь театр действий фронтам прорыв явится часто лишь вспомогательным приемом для достижения другой формы. Так; прорыв на правом фланге 1 арм. корпуса, в дальнейшем своем развитии и в соединении с фронтальным успехом немцев против VI арм. корпуса, позволил немцам отделить центр Самсоновской армии от обоих ее крыльев и окружить его. Тарнопольский прорыв летом 1917 года немцы стремились развить во фланговый удар, который бы смел весь Юго-Западный и Румынский фронты и позволил прижать к Черному морю остатки русских и румынских войск; однако, разрушение железных дорог, производимое русскими при отступлении, и многократные неустойки австрийцев вынудили германское командование сократить размах флангового удара.