Данные стратегического масштаба часто выдаются по скверной привычке младших начальников — переписывать в своих приказах всю ориентировку, даваемую в распоряжениях высших инстанций. На русском офицере в бою под Гройцы, 9 октября 1914 года, немцы захватили приказ, рисовавший маневр по развертыванию 30 русских корпусов на Висле от Варшавы до устья Сана. Такие данные не должны были бы помещаться даже в приказе по армии, и никак не оказаться у строевого офицера, идущего в бой. Суворовская мысль о том, что всякий воин должен понимать свой маневр, толкуется извращенно. Командиры корпусов еще могут быть устно осведомлены об общих задачах на театре военных действий, но более широкой огласке эти задачи не подлежат. Маневр воина включает только небольшую частицу операции и в ее границах и должен поясняться.
Ту же ошибку сделали поляки в приказе по 3 польской армии от 8 августа 1920 года, в котором указывалось, что через 9 дней, на 17 августа, намечается окончание сосредоточения в районе Люблина новой польской армии, имеющей целью ликвидировать русских в северном районе. Эти важнейшие основы намеченной на Висле операции разбалтывались в приказе по армии, чтобы мотивировать задачу, полученную 3 армией, — задержать до 18 августа русских, наступающих к реке Вепре, и создать таким образом охрану сосредоточения новой армии. Этот приказ 9 августа был захвачен во Влодаве 12 армией, а 10 августа был известен нашей ставке ; если бы не целый ряд трений в управлении, мы могли бы, в течение остающихся до начала польского удара шести дней, изготовиться к его встрече или даже просто уклониться от него.
Сообщения для печати. Одна из важных функций стратегического руководства — давать ежедневное сообщение в печать о событиях на театре военных действий. При громадных интересах населения, связанных с войной, попытка умолчания о происшедших важных событиях ведет к распространению ложных слухов и чудовищных предположений. Одним из элементов спокойной, регулярной работы тыла является правильное его осведомление. Австрийцы, не дававшие в печать в первые дни войны никаких сведений, скоро почувствовали все неудобства создавшегося положения.
Сообщения для печати должны отличаться безусловной правдивостью; у тыла очень много связей с фронтом; он скоро отдаст себе отчет о допускаемых в бюллетенях искажениях истины, и прежде всего пострадает доверие, которым пользуется высшее командование и которое ему необходимо, чтобы справиться с своей тяжкой задачей.
Освещение событий на театре войны, искаженное в нашу пользу, представляет и ту существенную невыгоду, что скрывает от населения трудности, которые надо преодолеть, и понижает напряжение усилий для достижения военных целей. Кроме того, у тех событий, о которых дает отчет ставка, есть продолжение, завтрашний день. События должны иметь логику, и если войска повсюду одерживают успехи, а в результате фронт остается на месте или даже отодвигается назад, то можно лишь придти к печальным для высшего командования заключениям.
Но, конечно, сообщения не должны сеять паники, уныния и, ни в коем случае, говорить о наших предположениях, разглашать подготовку к новым операциям.
Сообщения воюющих сторон перепечатываются и комментируются всей мировой печатью. Высшее командование должно иметь в виду это обстоятельство; в борьбе на политическом и экономическом фронтах данные сообщений играют крупную роль; в "текущем моменте" агитационных речей и статей эти данные оказываются на первом плане. Тем не менее, от грубо агитационных приемов в тексте сообщений необходимо воздерживаться.
Сообщения играют значительную роль в поддержании в населении интереса к войне и поэтому должны составляться достаточно литературно и давать интересные темы для военных обозревателей газет и журналов, а не представлять лишь сухие данные о нескольких неведомых массам глухих селениях, утерянных или захваченных нами.
В то же время сообщения иногда должны разрывать покров анонимности и тайны, окружающий действия войск и отдельных начальников. Когда операция уже развернулась и близится к концу, неприятель успевает дать себе отчет о большинстве действующих против него частей. Раскрытие подвигов отдельных дивизий и полков, указание фамилий отличившихся вождей представляет лучшую награду, которую высшее командование может дать героическим частям и их начальникам, при чем эта награда явится и очень важным стимулом для других напрягать свои усилия до крайности.
Анонимность работы вообще не отвечает характеру боевой деятельности. Подвиг требует немедленного признания его таковым, а не устройства впоследствии вечеров воспоминаний. Поэтому высшее командование должно параллельно со своей оценкой организовать и широкую поставку в печать военных корреспонденции, отчетов, фотографий и т. д. В большинстве случаев, описание боя, напечатанное через две недели, уже не представляет военной тайны. Только высшее командование компетентно признать отсутствие в данном описании военного секрета, и только оно может прорывать заграждения военной цензуры. Последняя необходима, но бюрократический подход к цензуре убивает в населении интерес к войне и, опутывая все в действиях армии анонимностью повышает наглость бездельников и понижает порыв лучших работников.
Ориентировка работы тыла. Высшее командование является руководителем тех колоссальных усилий, которые необходимо сделать, чтобы приспособиться к требованиям войны, всегда новым. Наилучше подготовленная армия окажется на войне, вероятно, не с теми штатами, которые нужны. Нельзя требования войны подгонять под существующие штаты и законоположения, а необходимо изменять последние в соответствии с выяснившейся обстановкой. При этом деятельность управления должна направляться не только на новое штатное творчество, как это было в русской армии в мировую войну, но необходимо немедленно и сокращать органы, оказывающиеся бездействующими, иначе процент нестроевых увеличится неимоверно. Так, позиционная война порождает необходимость во многих новых формированиях; но одновременно она позволяет значительно сократить число имеющихся транспортов и органов, необходимых лишь для глубокого наступления в неприятельские пределы; если это сокращение не будет сделано, война сильно удорожится, и в тылу, вероятно, возникнет кризис продовольствия и рабочей силы.
Экономическая мобилизация может быть подготовлена в мирное время в самых общих чертах; разработанная ее программа может охватывать лишь первый период войны. Только война покажет, что нужно войне. Высшее командование должно выдвинуть желательную ему программу заданий промышленности и указать сроки, к которым выполнение этих заданий желательно приурочить. Эта программа должна находиться в соответствии со стратегическими предположениями командования. Отношение между тяжелой и легкой артиллерией, внимание, уделяемое танкам, размер потребности в проволоке для создания многих заборов между Балтийским и Черным морями — все это в значительной степени определяется лишь наступательными или оборонительными намерениями стратегии. Количество метров шинельного сукна вытекает из количества предположенных к призыву возрастов, а сроки их поставки — из ожидаемой последовательности призывов. Процент зданий в городах, которые придется уделить под лазареты, зависит от затишья или бури на фронте. Сеть военных школ, дающих кратковременную и недостаточную подготовку, должна регулировать свой учебный план соответственно количеству ежемесячно требуемых на пополнение командиров.
Громадный процент усилий затрачивается, даже при организованности войны, бесплодно. Повысить эту организованность, ликвидировать лишние рты, использовать все головы и мускулы можно, только установив тесный контакт между ведением военных действий и работой всего государства. Стратег, регулируя ход военных действий, как данную, зависимую от базы, должен докладывать и верховному руководству базы о тех ее усилиях и приспособлениях, которых требует обстановка на вооруженном фронте борьбы. Его работа, это — работа заказчика, который не командует производством, но ориентирует его. Окончательное решение принадлежит интегральному руководству войной.
2. Методы управления
Приказ и директива. — Частная инициатива. — Меры фактического воздействия. — Гармоничность организации. — Трения.
Приказ и директива. Начальник может указать подчиненным свое решение или в категорической форме боевого приказа, предусматривающего обстановку исполнения, или в форме директивы, ограничивающейся постановкой цели действий на ближайшие дни и предоставляющей исполнителю значительную свободу в выборе способов ее достижения.
Иногда вместо "директива" употребляют русское слово "наставление", смысл которого, однако, другой. Наставление, это — условно обязательная инструкция, ряд советов, часто входящих в детали; в зависимости от обстановки этими советами исполнитель может и даже должен пренебречь. Смешение директивы с наставлением не должно иметь места. Краткие указания директивы о цели ни в коем случае не должны получать полуобязательного характера. Применение директив, как средства управления, возможно лишь в том случае, если начальник, которому дается директива, воспитан так, что не злоупотребит той свободой исполнения, которую ему дает директива, и действительно будет преследовать указанную ему цель; там, где можно предполагать, что ищется лишь предлог для выдвижения своих особых частных задач и уклонения от общей работы, применять управление посредствам директив нельзя.
Управление директивами представляет большие выгоды, но при неподходящих начальниках — и большие опасности. Мы полагаем, что важнейшее требование, которое следует предъявлять при подборе высшего комсостава, начиная с командира корпуса, заключается в выдвижении людей, которыми можно было бы управлять, указывая им цели, а не регулируя все их действия точными приказами. С точки зрения стратегии, важнейшая графа аттестации заключалась бы в суждении о том, способно ли данное лицо преследовать определенную цель, или может выполнять лишь отдельные распоряжения.