В полной мере эти угрозы проявили себя во время конфликта Новгорода с Ливонским орденом в 1240 – 1242 годах. Приходится констатировать, что имела место псковская измена даже не в отношении Новгорода, а Руси в целом. В выдающемся фильме Сергея Эйзенштейна она нашла олицетворение в образах воеводы Твердилы и его пособника монаха Анания. Твердило Иванкович являлся реальной исторической фигурой – псковским посадником, лидером пронемецкой партии. Ананий же был персоной вымышленной, использование которой имело целью показать в фильме якобы коллаборационистскую позицию Церкви. В 1938 году, когда снимался фильм, идеологический поворот к национальной истории уже произошел, но на Церковь он пока не распространялся. Не исключено, что имя изменника – Ананий – использовалось автором сценария в связи с реальной фигурой Анания Феофилатовича – посадника Новгорода, смещенного со своего поста под давлением Александра Невского в 1255 году, после новгородского восстания, и бежавшего из города. Однако, по-видимому, пронемецкая партия в Пскове в реальности была более представительной.
Разрыв Новгорода с Псковом датируется 1237 годом. И во время Невской битвы этот разрыв всё еще сохранялся. Псковичи, возможно руководствуясь экономическими соображениями, не чувствовали политического контекста. Между тем в том же 1237 году остатки Ордена меченосцев были объединены с Тевтонским орденом, в результате чего возникла более мощная рыцарская структура, чем была раньше. В конце того же 1237 года войска Бату вторглись на Русь, изменив в целом ситуацию для Руси и грозя геополитической катастрофы. В 1239 году псковичи потерпели ощутимое поражение от Литвы в сражении на Камне. Осенью 1240 года Псков теряет взятый ливонскими рыцарями Изборск. Новгородская старшая летопись первого извода сообщает о 600 псковских мужах, погибших в изборских событиях . Формально Изборск был взят не Орденом, а претендовавшим на псковское княжение Ярославом Владимировичем. Он же номинально стоял во главе сил немцев и своей дружины в походе на Псков. Однако с первой попытки взять город не удалось. Неделю, согласно Новгородской первой летописи старшего извода, продолжалась осада [226] . Псковичи могли бы в принципе держаться и далее, имея в виду фактическую неприступность псковского Кремля.
Сдача Пскова произошла в результате заговора Твердилы, опиравшегося на партию противников Новгорода. По-видимому, был достигнут некий компромисс между псковичами и Орденом. В дальнейшем псковские силы участвовали в антиновгородских действиях рыцарей. Были среди псковичей и те, кто посчитал коллаборацию с немцами неприемлемой и переселился вместе с семьями в Новгород. Сдача Пскова немцам объяснялась отечественными историками коллизиями социальной борьбы в городе, в ходе которой элита стала искать поддержку у внешних сил (С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, И.Д. Беляев, М.Н. Тихомиров, В.Т. Пашуто) [227] .
С момента, когда во главе новгородских сил встал Александр Невский, диспозиция конфликта фактически сразу стала меняться. На начало 1242 года им были заняты все пути к Пскову. Далее, как сообщает Псковская летопись, Александр «изгони... Пльсковъ, изъима немци и чюдь, и сковавъ поточи в Новгородъ, а сам поиде на чюдь» [228] .
Как справедливо отмечают обращающиеся к этому летописному фрагменту исследователи, слово «изгони» подразумевало, что город был взят с применением военной силы. Часть псковичей, по-видимому, оказывала сопротивление, другая поддержала новгородцев. О каких-либо репрессиях, организованных Александром против псковских коллаборационистов, летописи не сообщают. Вероятно, он не хотел усугублять раскол в канун подготовки к решающей битве с немцами. Кроме того, псковичи, о чем есть летописные свидетельства, призывались в общерусское воинство, и репрессивные меры вряд ли бы способствовали такой кооптации.
Тем не менее укор со стороны Александра Невского в адрес Пскова прозвучал. В Псковской летописи он формулировался следующим образом: «Аще напоследокъ моих кто соплеменникъ или кто прибежит в печали или такъ приедет жити к вамъ во Псковъ, а не примите его а не почтете его, и наречетеся втораа Жидова» [229] . Александр мог выдвигать такое обвинение только в том случае, если псковичи уже ранее отвергали принятие у себя суздальских князей (под соплеменниками, вероятно, подразумевался княжеский род).
Новгородская первая летопись старшего извода передает слова князя несколько иначе: «О невегласии пьсковици, аще се забудете до правнучатъ Александровъ, уподобитеся жидом, ихже препита господь в поустыни манною и крастелми печеными, и сихъ всех забыша и бога своего, изведшаго я от работы изь Египта» [230] . Уподобление «Жиду» присутствовало в обоих версиях речи. Но если Псковская летопись акцентировала тему принятия Псковом княжих соплеменником, то Новгородская – тему «невегласия» псковичей. Понятием «невегласие» на Руси обозначались не только невежды, но и отступившие в вере. Если бы псковичи были только невежды, то пафос их уподобления «Жиду» лишался смысла. Фраза обретает смысл только при прочтении «невегласия» в качестве вероотступничества [231] .
Но это должно буквально означать, что помимо отступничества политического со стороны какой-то части псковичей было и отступничество религиозное. Возможны теоретически три его варианта: языческое, иудейское и католическое.
Язычники скрытно сохраняли свои позиции в Н овгородской и Псковской землях . Так, во время охватившего в 1227 году Новгород голода сообщалось о появлении четырех волхвов. Они, правда, были по решению архиепископа схвачены и сожжены, но сам факт языческой пропаганды через два с половиной столетия после крещения Руси, указывает на живучесть традиций язычества.
Распространение иудаизма в Пскове было, учитывая включённость города в европейскую торговлю, также потенциально возможно. Не случайно, что близлежащий Новгород станет в дальнейшем центром движения «жидовствующих». А в XIV столетии именно Псков окажется местом рождения первой русской ереси – стригольников [232] . Не исключено, что соответствующее религиозное течение имело более длительный генезис.
Но, вероятнее всего, речь шла об отступничестве латинском. Борьба велась против католической экспансии, и именно в ее контексте происходил конфликт во Пскове и звучала речь Александра. Проповедуемый Римской Церковью крестовый поход и подразумевал собственно обращение русских «схизматиков» в католичество. По всей видимости, кто-то из православных действительно перешел в латинство. Если с обвинением в отступничестве был вынужден выступить сам князь, то, видимо, в Пскове это приобрело сравнительно широкий охват.
Победа Александра Невского в кампаниях 1241 – 1242 годов не только остановила немецкое продвижение на восток, но и нанесла удар по позициям псковского сепаратизма. Позднее, в 1240 – 1250-х годах Псков последовательно шел в фарватере новгородской политики, совместно с Новгородом выступая в военных кампаниях.
«От вас учения не приемлем!».
Идеологическая полемика с католиками: послания Римского папы
Битвы на Неве и Чудском озере, безусловно, являются базовыми вехами в раскрытии биографии Александра Невского. Но в этом ряду должна находиться и его идеологическая полемика с католиками. Собственно, и сами ратные подвиги были выражением духовной брани. Наиболее показательным является в этом смысле ответ Александра Невского на послание от папы Римского Иннокентия IV. Послание принято датировать 1248 годом, но существует и датировка 1252 годом. Возможно, речь шла и о двух посланиях от папы – 1248 и 1252 годов соответственно. Доставили второе письмо от папы князю кардиналы Галд и Гемонт.
Формирование содержания первого послания сегодня бы определили в качестве манипулятивной технологии. Вначале высказывались комплименты в адрес князя, далее проводилась апелляция к его отцу, и, наконец, делались практические предложения. Князю предлагалось ознакомиться более внимательно с учением Католической Церкви. Утверждалось, что будто бы отец Александра Ярослав Всеволодович, находясь в ставке великого хана в Каракоруме, обещал принять латинскую веру. По совету одного из бояр он якобы дал такое обещание папскому посланнику Плано Карпини. И, вероятно, он бы его и исполнил, если бы не внезапная смерть. Получалось, что отравление Ярослава в Каракоруме было направлено против его планов стать католиком. И если Александр чтит своего отца, он должен последовать его примеру. В противном случае, делалось следующее утверждение, князь проявил бы безрассудство, так как мир и спокойствие можно обрести лишь под сенью Римской Церкви.
В действительности каких-либо исторических оснований для утверждения о намерениях Ярослава перейти в католичество не существует. Соответствующих тенденций не прослеживается и в его политике. Плано Карпини действительно встречался с Ярославом, но о стремлении того стать католиком в своем знаменитом сочинении ничего не сообщал. Получалось, что папа в письме к Александру заведомо сообщал недостоверную информацию. Она преподносилась по принципу: «как известно, Ярослав хотел стать католиком...».
Иннокентия VI волновала прежде всего монгольская угроза. Он призывал Александра в случае нового выступления монголов незамедлительно уведомить о сем магистра Ливонского ордена. Такое уведомление очевидно бы означало занятие князем католической стороны в конфликте с монголами, превращение его в «дозорного» западных христиан. Причем осведомлять предлагалось тех самых рыцарей, которым Александр нанес поражение на Чудском озере.
В конце письма вновь содержалась похвала князю. Суть похвалы заключалась в том, что Александр не подчинился якобы монгольской власти. Это был еще один психологический прием. Очевидно, что княжеская власть и в 1248-м, и в 1252-м годах находилась в подчинении у монголов. Заявляя, что это не так, папа как бы мотивировал Александра к проявлению непокорности.