Воины короля не привыкли драться в таких условиях и гибли один за другим. А для хордингов штурмовой бой в ограниченном пространстве был привычен. Не зря же его так долго и упорно отрабатывали в лагере!
Редкие попытки прорвать кольцо окружения ни к чему не приводили. Всех выбивали подчистую. Человек пятнадцать – двадцать заперлись в одном из помещений казармы, но туда немедленно полетели подожженные куски пакли, связки тряпья, потом бомбы. Для воинов короля это стало шоком. Громкий грохот в помещении, жалящие осколки камня и железа, дым и смрад вышибли из обороняющихся последние силы.
Уцелевшие защитники крепости пошли в самоубийственную атаку, но их расстреляли из арбалетов, не дав сойтись грудь в грудь.
Менее чем через час после начала штурма крепость была захвачена, а гарнизон вырублен подчистую.
Поднявшийся в городе переполох, конечно, осложнил дело, но не смог помешать полку занять позиции и провести зачистку. Арбалетные роты встали по периметру, а третья и четвертая пехотные вошли в город.
Разбившись на десятки, держа зрительную или звуковую связь, они быстро, но без лишней суеты проверили каждый двор, каждый дом, каждое строение. Искали воинов короля, тех, кто ночевал не в крепости, а у подруг и жен. Попутно проверяли, насколько население агрессивно и способно к сопротивлению.
Паника поднялась чудовищная. Неготовые к приходу врага, не привыкшие к виду чужих воинов, неспособные осознать, что происходит, горожане реагировали как могли.
Вопили женщины, хватавшие в руки что попало и пытавшиеся убежать, куда глаза глядят. Кричали дети, норовя залезть в какую-нибудь дыру. Мужчины кто запирал двери дома, кто искал топор или вилы.
Мало кто отваживался напасть на хордингов, однако десяток таких идиотов нашлось. Кое-кому повезло, им просто дали по лбу и отняли оружие. А кое-кто угодил под удар фальшиона или болт арбалета. Во время штурма и зачистки, когда бойцы действуют на опережение, вылезать с топорами смертельно опасно.
Несколько королевских воинов все же нашли. Кого застали во дворе, кого на улице, а кого-то и в постели. Последним повезло, их не убили. Связали руки, выволокли наружу и оставили под присмотром.
Воины труса не праздновали, пытались вступить в рукопашную, но без особого успеха. Королевская армия хорошо обучена бою в поле, на просторе. А в тесноте комнаты, где толком и не размахнуться, они были не так уж ловки.
Строжайший приказ по армии не отвлекаться во время боя на сбор трофеев и баб свято соблюдали в обоих корпусах. Каждый боец четко знал: погоня за добычей – это ослабление десятка и роты, а значит, и полка. За такое одно наказание – позорная смерть.
И хотя в домах горожан были занятные вещи, украшения, ни один боец не тронул ни единой тряпки, не прижал в углу ни единой девки.
Они знали – после боя все будет. После, но не сейчас!
Роты продвигались от окраины к крепости и несколько десятков даже забежало туда. Но их помощь не требовалась. Капитаны Кэрмут и Фебх знали свое дело, как и их бойцы. От командиров двух первых пехотных рот к Нурамету поскакали гонцы и вскоре сам полковник направил своего коня к крепости.
Следовавшие один за другим доклады указывали на то, что город был взят быстро, без потерь и без осложнений. В крепости штурм продолжался около часа. Но удержать хордингов ослабленный, застигнутый врасплох гарнизон не мог.
Один за другим падали защитники крепости, в числе последних погиб капитан Ос-Менга. Нескольких воинов короля и десяток слуг взяли в плен. После короткого умелого допроса пленники указали на тайники и склады, где хранились припасы.
Нурамет приказал начальнику штаба и писарю заняться описью имущества и отрядил в их распоряжение три десятка воинов из арбалетной роты. Они в деле почти не участвовали, силы сохранили.
Сам полковник вместе с четвертой пехотной ротой двинул на помощь к разведэскадрону. Следовало разобраться с отрядом гарнизона, отосланным к заливу. И чем быстрее, тем лучше.
9 Корпус «Закат». Маленькие радости победителей
Капитан Берган заприметил эту молодку еще во время зачистки города. Третья рота блокировала закатную и полуночно-закатную стороны, там было мало больших строений, зато хватало хлипких срубов и пристроек. Видимо, тут жила не самая богатая часть горожан.
В соседнем дворе только что застрелили выскочившего без порток, но с топором воина короля, и капитан приказал внимательно осмотреть тот дом, а сам с десятником забежал в этот.
В небольшой комнатушке с низким потолком и одним-единственным окошком, узким, похожим на щель, кроме дряхлой бабки никого не было. Однако из второй комнатки донесся приглушенный вскрик, явно женский. Капитан дал знак десятнику, отбросил занавеску и прыжком влетел в проем.
Еще в прыжке он развернулся, присел, уходя от возможного удара и готовый ударить сразу фальшионом и ножом. Но на него никто не нападал. Зато из-под лавки смотрели две пары донельзя испуганных глаз.
Берган спрятал нож и знаком приказал хозяевам вылезать. В этот момент из другой комнаты раздался шум и ругань десятника.
– Бех, что у тебя?
Десятник ответил не сразу, потом опять выругался и прохрипел:
– Старика нашел под тряпьем.
– Живой?
– Да.
– Тащи сюда!
Повинуясь жесту и грозному оклику, из-под лавки вылезли две бабы. Одной уже за тридцать, оплывшая фигура, вислая грудь и натруженные от работы руки. Правда, лицо миловидное и глаза живые.
А вот второй бабой оказалась… девчонка! В самом соку, лет пятнадцати, а то и меньше. Мешковатая одежда не скрывала ни стройной фигуры, ни высокой налитой груди. Лицо красивое, даже очень. И вообще, ладная такая девчонка. В глазах страх, щеки бледные, губа закушена.
Капитан подошел к ней, бросил еще один взгляд, провел рукой по стянутым косой волосам. Платок спал и волосы стали видны во всей своей красе.
Десятник втолкнул в комнатку мужика лет сорока с лишним, сгорбленного, с длинными руками.
Видимо, все семейство в сборе. Попрятаться не успели, теперь ждали, какую участь им приготовят захватчики.
Времени у Бергана не было совсем. Надо идти дальше, зачищать город, искать воинов короля. Но уйти просто так он не мог, завороженный красотой девчонки. Даже десятник, сам отец трех дочерей, и тот засмотрелся на молодку.
– Бех, скажешь, чтобы сюда потом никто не подходил, ясно?
Десятник сообразил, кивнул и добавил:
– Я на стене знак нарисую.
– Во-во. Мол, не трогать!
Капитан подмигнул девчонке, бросил взгляд на ее родителей и пошел к выходу. С улицы опять раздались выкрики, надо быть там, с ротой.
Хлопот хватило до самого вечера. Оставшийся за полковника начальник штаба майор Мохетог проверил расстановку постов, приказал выставить дополнительные, а потом ушел в крепость. Там нашли большие запасы продовольствия, фуража, железа, кож и прочего.
С полком шел один из помощников заместителя командира корпуса по тылу. Вообще-то на нем лежали все вопросы сбора и сохранения припасов, но пока один он не успевал. Сейчас этот помощник с двумя десятками бойцов обходил город и проверял запасы у жителей.
Берган как всегда проверил расстановку постов, обошел свой сектор, что выделил ему Мохетог, проследил за тем, чтобы рота вовремя поужинала, а потом легла отдыхать. И только после этого, оставив за себя оруженосца, пошел в тот дом.
Он опасался, что девчонка с родителями могли исчезнуть, хотя вряд ли бы они миновали посты. Но тревога все же тянула душу.
Однако все были на месте. Мать и отец девчонки встретили капитана настороженно и с опаской. Уже прошли по улицам и дворам гонцы, уже прокричали приказы новых хозяев, обещали никого не трогать и не грабить. Но требовали подчинения. Полного. А за попытку напасть на хордингов или скрыть что-то обещали смерть.
Берган видел страх в глазах хозяев дома, видел желание удрать как можно дальше. Но внимания на это не обращал. Его интересовала девушка.
– Где она? – отрывисто спросил он и, уловив слабый кивок мамаши в сторону второй комнатенки, пригрозил: – Не лезьте туда!
В комнате царил полумрак. Тонкая лучина, воткнутая в стену, едва освещала помещение и сжавшуюся фигурку на низкой лавке. Когда капитан вошел, девчонка вздрогнула и спрятала лицо.
Берган подошел вплотную, положил руку на плечо девчонки и заставил встать. Отвел ее руки от лица, всмотрелся. Хороша, очень хороша! Молода, хотя уже в возрасте, когда девочки становятся не только женами, но и матерями.
Чем-то она напоминала капитану его первую жену, умершую во время родов. Наверное, выражением лица и взглядом. Та тоже поначалу дичилась.
– Как тебя зовут? – спросил он, приглушая голос.
Девчонка ответила не сразу, долго молчала, потом едва вышептала:
– Акеара…
Легкая – на местном наречии. Подходящее имя. Девочка и впрямь легка и бегает, наверное, быстро.
Капитан провел рукой по ее плечу, заметил страх в глазах и скупо улыбнулся.
– Ты мне нравишься. Акеара…
Девчонка увидела хищное выражение его глаз, попыталась отойти, но сильная рука удержала ее на месте. Она закрыла глаза, вздохнула, отчего грудь пришла в движение.
Капитан поднял девчонку на руки и подошел к лежаку. Это был настил из досок, застеленный сеном и накрытый шкурами. Не очень мягкий, но вполне пригодный для отдыха.
Берган уложил девчонку на лежак, ловким движением стянул с нее платье, преодолевая слабое сопротивление, повернул на спину и навис над ней. Девчонка слабо вскрикнула, попыталась закрыть руками грудь и низ живота.
Капитана это распалило, он стащил с себя одежду, потом погладил девчонку по голове, шепнул: «Не бойся». Слова подействовали мало, девчонка одеревенела. Но капитан знал, что делать. Сильным, но мягким движением он развел ноги девчонки в стороны и осторожно вошел в нее.
Девчонка выгнулась, вскрикнула раз, другой, попробовала сбросить с себя тяжелое тело, но ничего, конечно, не вышло. И тогда она застонала. Не догадываясь, что этим только распаляет страсть капитана еще больше.