— Возможно, это и так, но думаю, ты переоцениваешь качество такого жилья, — сказал он мрачно. — Помнишь, как долго я искал, пока удалось найти подходящую квартиру. Страшусь того дня, когда начну заниматься покупкой дома. — Легкая краска залила его щеки, и он бросил взгляд на Кэтлин. — Извини, дорогая. Я не хотел подчеркивать, что не изменил своих намерений относительно женитьбы после вчерашнего вечера. Я только говорю…
— …что рынок жилья сейчас в нашем городе ужасный, если ты — покупатель. Знаю. Стефани говорила мне об этом.
Кэтлин попыталась скрыть вздох облегчения, когда машина въехала на холм над небольшим, отливающим синевой озером. Еще через две минуты они были уже внизу около коттеджа Кендаллов, и больше не будет случая и для частных разговоров или трудных вопросов, на которые у нее пока нет ответа. Сегодня у нее просто не было времени, чтоб подумать над предложением Маркуса серьезно, как оно того заслуживает. Но совершенно ясно — она не собирается сообщать ему о том, что он не был на первом месте среди ее претендентов.
Она вглядывалась в озеро. В воздухе ни ветерка, и гладь воды похожа на зеркало или на полированный драгоценный камень.
— Разве он не похож на сапфир, в гигантской оправе из сосен?
Маркус хмыкнул.
— У тебя явно романтическое восприятие мира, Кэтлин. Это маленькое приятное озеро, но вряд ли самое красивое из тех, что я видел.
— Но это наше озеро, — сказала она с подчеркнутым упрямством. — И оно довольно близко от дома, что, по-моему, делает его еще более привлекательным.
Летний коттедж Кендаллов расположился на пологом склоне всего в пятидесяти футах, или около того, от берега озера. Он один среди дюжины других стоял так близко к воде. Возможно, это была последняя постройка на озере, и архитектор старательно перенес в нее лучшее, что было в его более ранних творениях: коттедж имел закрытую спальную веранду, а также камин из каменных плит, достаточно большой, чтобы поджарить в нем целиком свинью. Внизу на песке лежали грудой прибитые к берегу и собранные вместе деревья в ожидании прохлады с наступлением сумерек.
Стефани говорила, что пригласит старую банду, но она явно не ограничилась теми, кого знала давно, — по сторонам узкой гравиевой дорожки, которая вилась вокруг озера, стояли машины. Кэтлин немного расслабилась. Совершенно ясно: предстоит вовсе не интимная вечеринка — слишком много народу, которому бы до слез надоели воспоминания прошлых лет.
Едва они появились из-за угла коттеджа, как с огромной, нависшей над пляжем веранды раздался хор женских приветствий. Кэтлин помахала рукой им в ответ, поставила плетеную корзинку на стол для пикника, который и без того ломился от различных припасов, и они поднялись по пологой лестнице наверх, к тем, кто был на веранде.
— А где все ребята? — спросила Кэтлин, увидев, что Маркус оказался единственным находившимся в поле зрения мужчиной.
— Отправились осматривать коттедж Пенна, — сказала Стефани.
Она перегнулась через перила веранды, чтобы понаблюдать за детьми. В мелкой заводи внизу плескалось с полдюжины ребятишек.
Кэтлин посмотрела на видавшее виды строение в конце пляжа.
— Удивительно, почему же вы не с ними?
— Я не была приглашена.
— Но если он собирается его продавать…
— Если это у него на уме, то, конечно, мне он ничего не скажет.
Кэтлин покусала губу.
Не торопись с выводами. Дом всего в сотне ярдов отсюда. Поэтому, конечно, есть смысл посмотреть его и удостовериться, что он не развалился, независимо от того, какие планы на этот счет у Пенна.
— Не понимаю, почему он собирается и дальше держаться за этот коттедж, — сказала она. — Он простоял у него пустым уже десять лет.
— Не мое дело, — проговорила Стефани и достала горсть кукурузных хлопьев из стоящей рядом корзинки.
И не дело Кэтлин. Но она испытывала особые чувства к его коттеджу. Будет лучше, если она перестанет думать об этом, пока кто-нибудь не догадался о причине.
Парадная дверь коттеджа открылась, и вошли шестеро мужчин. Кэтлин повернулась в тот момент, когда из-за угла веранды раздался смех, и она тут же подумала, не выглядела ли она несчастной: висит на перилах, уныло смотрит на пляж, — не послужило ли это причиной веселья. Кто-то из женщин произнес:
— Помнишь тот вечер, когда Стефани поскользнулась на площадке центральной лестницы отеля и угодила прямо на поднос с пиццей?
И еще двое стали хихикать, как беззаботные подростки, какими они когда-то были. И Кэтлин расслабилась.
Все они стали другими с тех пор, как приезжали когда-то на Сапфировое озеро летом. Происходило это так постепенно, что она редко замечала эти изменения. Но интересно знать, что по этому поводу думает Пенн, который давно их не видел…
И здесь я думаю о Пенне.
Стефани прошла по веранде и села на деревянную скамейку, встроенную в перила веранды.
— Может, на этот раз мы забудем о подносе с пиццей? Тем более что не со мной произошел тот случай с катанием на роликах, за который чуть не исключили из школы.
— Меня вовсе не собирались исключать, — запротестовала Кэтлин. — Просто прочли нотацию о том… — она чуть не упомянула имя Пенна, — о том, что нельзя позволять другим подставлять тебя под неприятности.
Маркус слегка приподнял брови, но Кэтлин не обращала на него внимания. Она опустилась на скамейку рядом со Стефани.
Раздался скрежет металла и треск дерева, скамейка отделилась от перил, и обе женщины оказались на полу. Стефани выругалась, потом озабоченно посмотрела из-за плеча туда, где в мелкой заводи все еще купались дети и слышались их голоса.
— Я, должно быть, за завтраком съела лишнее печенье, — сокрушенно сказала Кэтлин. — Извини за скамейку, Стеф.
Стоявшие внизу на песке мужчины, очевидно, слышали шум. Пенн сказал:
— Не опасно ли подниматься наверх, может, вы собираетесь обрушить и всю веранду?
— Чертовы строители, — пробормотала Стефани. — Теперь они работают спустя рукава, потому что их не хватает. И даже неквалифицированный строитель находит работу.
Она выбралась из-под обломков скамейки. Маркус озабоченно склонился над Кэтлин.
— Ты не ушиблась?
— Пострадала только моя гордость. — Она протянула руку, чтобы он помог ей встать.
— Может быть, не надо сразу двигаться? — предупредил он. — Пока не убедимся, что ты не поранилась.
Прежде чем Маркус успел закончить фразу, Пенн бесцеремонно поднял Кэтлин на ноги, отодвинул в сторону Стефани и нырнул под развалившуюся скамейку посмотреть, в чем там дело. Через минуту он поднялся, ворча от отвращения.
— Если в таком же духе построена вся веранда, — предупредил он, — то на твоем месте, Стефани, я бы проверил свою страховку.
Раздались удивленные выкрики и топот ног, большая часть гостей покидала веранду. Пенн был встревожен.
— Я не сказал, что она в аварийном состоянии, — произнес он.
— Прозвучало именно так, — раздраженно сказала Кэтлин.
Она стала спокойно отряхивать сзади шорты.
— Осторожно, ты вся в щепках, — произнес Пенн. — Вот здесь, позволь мне…
Она обернулась.
— Во всяком случае, спасибо. Я могу сама о себе позаботиться.
Он пожал плечами.
— Ну, как знаешь!
Он повернулся к женщине, которая осталась в одиночестве на веранде и спокойно сидела в шезлонге.
— Очень жаль, что у тебя нет сегодня с собой камеры, Джил. Получился бы отличный эпизод из нескольких последовательных кадров.
— Да, прямо сцена из низкопробного комического фильма, — согласилась она.
— Видео было бы более художественно по стилю, но я лично предпочитаю фотоснимки.
Он протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Джил пожаловалась:
— Ты собираешься заставить меня двигаться? Женщину в моем положении? Конечно, сейчас, когда все ушли, здесь вполне безопасно.
— Так или иначе, но пора идти разжигать костер. А когда появится малыш?
— Через три недели. И не малыш, а малыши, их, между прочим, будет двое.
Кэтлин сказала:
— Теперь ты говоришь об этом намного спокойнее, чем в первый раз, когда сказала мне.
— Ну что ж, будут либо два малыша, либо один маленький бегемот. У меня есть выбор…
— Вот это наш человек — всегда находит во всем светлую сторону.
Кэтлин повернула голову назад, пытаясь увидеть, нет ли еще на шортах щепок.
Маркус все еще беспокоился.
— Ты уверена, что не поранилась?
Пенн не произнес ни слова, но бросил на Кэтлин насмешливый взгляд — будто вовсе не верил в искренность Маркуса. Это вывело ее из себя, и она резко ответила:
— Со мной все в порядке. Идем вниз, к костру.
Солнце опустилось за покрытую лесом кромку холмов, и свет в маленькой долине потускнел, и стали мягкими очертания деревьев, они отбрасывали на землю длинные пятнистые тени.
Пламя жадно лизало сушняк под дровами. Взрослые расположились кто на стульях, кто на одеялах, а дети постарше принялись исполнять танец, который, по их понятиям, изображал воинственные пляски вокруг огня.
— Откуда вы набрали столько дров? — спросил у ребят кто-то из сидевших у костра. — Уж не срубили ли вы Сторожевой Дуб?
Раздались смешки и быстрые реплики хором:
— …достопримечательность Спрингхилла?
— …и лишили наших детей радости любоваться им, когда подрастут?
— …наши дети? Ну, они не посмеют.
— …однако, если хорошенько подумать, спилить дуб — совсем неплохая идея.
— Сторожевой Дуб? Кажется, о нем я ничего не слышал, — спокойно сказал Маркус.
Кэтлин едва сдержала стон.
— Об этом после.
Маркус нахмурился.
— Это тропинка влюбленных, — с готовностью объяснил Пенн.
Очищенным прутиком он проткнул две сосиски и держал их, все время перевертывая, над костром.
— Разве Кэтлин еще не рассказала вам? Вы давно живете в Спрингхилле? — спросил он и, не ожидая ответа, продолжал: — По кольцевой дороге надо объехать город, свернуть на Смородиновый холм… Что это с тобой случилось, Котенок? Ты ужасно шумишь.