Ну да. И самый лучший — тоже там. Об этом я, конечно, вслух не сказала. Попрощалась и снова уставилась на фотографии сару. Безобразные. Им только хвоста не хватает, чтобы называться животными. И даже на снимках злые — теперь я уже считала, что даже берсерки выглядят привлекательнее. Те хотя бы на людей похожи. Ну, на очень больших и нервных людей, но все же. И правильно Эрк сделал, что познакомился с Чадом — берсерки не умеют скрывать эмоций. Если тот сказал, что поможет — значит, поможет. Заодно они не умеют и хранить тайны — если кто-то начнет у него выспрашивать, то Чад все и выложит. Но это ведь не в академии, а в клубе, где и без того перевертыши толкают свои диоды. Там известия о новинке никого уже не удивят.
— Вы почему здесь сидите, курсант Джисс?
Я подскочила, но сразу вытянулась по струнке. Даже удивление мгновенно исчезло — а кто еще мог подойти в пустынном коридоре настолько бесшумно?
— Занимаюсь, тренер Кунц! — указала взглядом на стопку учебников.
Из всех преподавателей он был моим любимым. Уже пожилой, возраст давно перевалил за полторы сотни, седовласый, но по-спортивному подтянутый. Тренер Кунц отличался суровым характером, но притом никогда не был жесток или несправедлив. Потому и не любили его только те, кто по физподготовке отставал. Сейчас он был одет в спортивный комбинезон — я его в другой одежде ни разу и не видела. Возможно, возвращался с вечерней пробежки. Тренер Кунц не только учил курсантов, он сам был идеальным образчиком физической подготовки.
— Похвально, — мужчина почти улыбнулся. Не улыбнулся, конечно, тренерам такое непозволительно — просто уголок рта дрогнул. — Вы и на тренировках отличаетесь особенным рвением, курсант. У всех бы было такое отношение к занятиям.
Справедливости ради стоило заметить, что рвением я только на тренировках и отличалась. У всех остальных преподавателей сыскалась бы хоть пара претензий ко мне. Но похвала была приятной.
Тренер кивнул, прощаясь, и направился дальше по коридору. Я решилась:
— Подождите! — подбежала к нему, удивленному, и заговорила уверенно. — Тренер Кунц, могу я задать вам пару вопросов? Простите, что в свободное время!
— Извольте, курсант.
Я знала, о чем хочу спросить, но сначала протянула руку и потрогала его рукав — мягкая, натуральная ткань. Потом присмотрелась к коже, но отпрянула, уловив слабый запах пота — ведь он с пробежки возвращается! Улыбнулась облегченно. Тренер Кунц при этом не шелохнулся.
— Вы меня нюхали, курсант?
— Простите, сэр!
Он склонил голову чуть набок и посмотрел на меня пристальнее:
— Курсант Джисс, судя по всему, вы собирались удостовериться — не являюсь ли я перевертышем. И сделали все то, на что способен первокурсник. Очень похвально! Добавлю вам три балла по своему предмету. Но притом не учли, что все учащиеся перевертыши имеют вживленный чип, который сработает, если они трансформируются на территории академии. Соответственно, я по определению не могу быть перевертышем. Какие баллы у вас по логическому мышлению? Попрошу преподавателя списать десять.
— Я… — помотала головой, чтобы не сбиться с мысли. Убеждать его сейчас в собственной адекватности — точно не первостепенная задача. — Тренер Кунц! У меня к вам вопросы! В прошлые выходные оборотень украл мое удостоверение…
— В курсе. Видел списание баллов с вашего рейтинга. Позорный случай для курсанта, что уж говорить.
И снова он не о том! Потому я упрямо продолжала:
— И с тех пор я все думаю, что все могло выйти куда хуже. Оборотень мог убить меня, похитить, изнасиловать, искалечить, да что угодно! И я ничего не смогла бы с ним поделать!
— И в чем вопрос, курсант?
— Как противостоять оборотню, конечно! — я развела руками, позабыв о выправке. — Что делать в случае, если на меня нападут снова?
Тренер Кунц отвел взгляд и задумчиво потер седую шевелюру.
— Та-ак. Ваше любопытство закономерно. Ну, попробую помочь. Если перед вами берсерк, то бегите. С вашей комплекцией против разъяренного берсерка нет ни единого шанса. Просто бегите — как никогда в жизни не бежали. Вряд ли успеете, но когда будете помирать с оторванными ручками и ножками, то утешитесь мыслью, что сделали все возможное.
Я напряженно хмыкнула. Но он, кажется, и не собирался шутить. Продолжил с той же задумчивостью:
— Если ракшас, то стоните — как никогда в жизни не стонали. Томно, протяжно, как можно сексуальнее. Это их сильно сбивает с толку. И бегите. Если получится изобразить искренне, то он наверняка даже догонять не рванет.
Ну, хотя бы какой-то шанс. Кажется, я уже готова была относиться к ракшасам лучше, чем ко всем остальным.
— С сару вы до распределения не встретитесь, — говорил тренер. — И потом только в случае, если вас отправят на космическую базу или отдаленную планету. Так что пока можно не забивать голову — на старших курсах все это пройдем.
— А перевертыши? — не выдержала я.
— Та-ак, перевертыши… Это программа четвертого курса. В общем, если коротко, то перевертыши могут перемещать органы и нервные окончания. То есть бить его между ног толку никакого — он запросто может оказаться самкой или передвинуть нервные окончания в другое место, а тут не угадаешь. Но все же некоторые органы далеко не сместишь. Например, мозг и легкие. Так что стреляете сначала в голову, а потом сразу в грудь. От пробитого легкого и перевертыш растеряется…
Я перебила:
— А если нечем стрелять?!
Тренер снова посмотрел на меня и теперь уже почти совсем улыбнулся — по крайней мере, такого веселого выражения лица я у него до сих пор не видела:
— Совет один: дожить до четвертого курса. Там вам выдадут мини-бластер, а потом стреляете — в голову и сразу в грудь.
Я, конечно, не могла быть довольна подобной рекомендацией и даже не пыталась этого скрыть:
— Тренер Кунц, а вариантов попроще нет?
— Если бы с оборотнями было просто, курсант, то они не считались бы главной угрозой обществу.
— Я это знаю, знаю, — протянула жалобно. — Но хоть что-нибудь? Пусть с низкой вероятностью, но чтобы хоть какой-то шанс…
— А это уже программа пятого курса, — обнадежил он. — Если вам нужен хоть какой-то шанс для спокойствия, то слушайте, — я и без этого ловила каждое его слово. — Можно попытаться пробить в солнечное сплетение — удар должен быть очень точным и сильным. И затем — сразу же, не давая ему ни секунды — бить по голове. Желательно чем-нибудь очень тяжелым. Да вон хотя бы учебником… Если вырубите, то сможете добить — хоть прыгайте у него по голове, пока череп не сломаете. Если не вырубите, то сможете сбежать, пока он отходит. Но тут важно другое: перевертыши меняют плотность. Шестикурсники умеют на глаз определять, а вам придется действовать наугад.
— Поясните, — попросила я, поскольку пауза затянулась.
— Ну, по теории вероятности, чем больше тело, которое воспроизводит перевертыш, тем больше шансов, что плотность снизилась. И наоборот: если он сам по себе немаленький, а трасформировался в худющую девчушку, то там плотность будет такая, что даже не пытайтесь бить — руку сломаете. Ясен принцип?
— Ясен, — обреченно ответила я. — Спасибо, тренер.
Он вдруг дружески хлопнул меня по плечу и утешил:
— Не расстраивайтесь, курсант. К окончанию обучения вы будете совсем другим человеком и сможете даже берсерка вырубить, а пока просто не попадайте в неприятности. Хороших выходных.
Я смотрела в спину тренеру и тяжело вздыхала. В неприятности-то я уже попала… И даже если встречу свою точную копию, то ничего не смогу сделать — я ведь и есть худенькая девочка, то есть даже при самом сильном ударе ничего не добьюсь. И все равно, собрав учебники, отправилась в спортивный зал. Включила тренажер, имитирующий фигуру человека, и до полночи отрабатывала точные удары в солнечное сплетение.
Глава 7
Триш, когда вернулась, не рассказала ничего особенно интересного. В клубе они просто повеселились, а на перевертышей так и не наткнулись. Вот после этого я расстроилась окончательно, обуреваемая завистью. И даже немного ревностью. Умом я понимала, что Триш ни за что не взглянет на предмет моего обожания, но все равно было невыносимо представлять, как они веселились вместе, пока я здесь саму себя изображаю. И пусть бы хоть сведения какие раздобыли — это было бы достаточным утешением. А так выходило, что они и в следующие выходные полетят веселится, и потом, и снова — до тех пор, пока я здесь от отчаянья не взвою. Ведь у меня теперь и деньги водятся! Да только чтобы хоть что-то потратить, мне территорию надо покинуть, а здесь я… да как в тюремном квадрате!
Так с раздражением спать и улеглась. И проснулась через пару часов — однако не после привычного сна, а будто бы просто организм привык просыпаться. Блондинчик сегодня не явился. А я уже как-то даже привязалась к нему… Не то чтобы я не мечтала о спокойном сне всю ночь, но теперь ощущала неприятную пустоту. Эта моя смешная влюбленность в него давала хоть какие-то, пусть и короткие положительные эмоции. Кажется, даже моя страсть к Эрку здорово притуплялась от этих ночных визитов. Я хотя бы в руках себя могла держать… хотя ведь никогда их и не сравнивала всерьез! Реальный человек и выдумка подсознания — что тут сравнивать? Но тем не менее сами эмоции по накалу были немного разными, и лишь поэтому я до сих пор не набросилась на Эрка Кири, чтобы облизывать его, как конфету на палочке.
Неужели все прекратилось? И к счастью. Больше сна — больше энергии. Меньше выдуманных эмоций — больше реальных. Однако реальных переживаний мне и без того хватало.
Вечером воскресенья моя компания снова отправилась в клуб — только осмотреться, надолго задерживаться перед началом учебной недели они не собирались. Я проводила их до КПП, потом просто бродила по территории, страдая от безделья. Увидев знакомую физиономию, остановилась. Курсант, тот самый, что подходил ко мне с просьбой «помочь с перенапряжением», шел от КПП к общежитию. Кажется, он учился на четвертом курсе, но имени его я не знала. Тем не менее уверенно зашагала на перерез.