— Почему? Всё получится. Собирайся и пошли. — Усмехаюсь я, доставая шкатулку и открыв её, вешаю знак победителя Турнира Алхимиков себя на грудь.
— Но… Мастер… — Сглотнув ком в горле, мальчишка начинает размахивать руками. — Не получится! Тётушки Зиань сегодня нет в городе, и приедет обратно она только завтра ближе к полудню.
— А, ты в этом смысле… — Выдохнув, я снял амулет и спрятал его обратно, после чего снова упал в любимое кресло.
— Завтра поможете?
— Нет.
В глаза юноши больно смотреть, и я рассказываю ему о заключённых с омой Ай договорённостях, хотя изначально не собирался этого делать.
— Но, — дослушав мой рассказ, Аун предложил, — но ведь ома Ай Тахаяси просто дала вам совет. Не настаивала и не приказывала, просто дала совет. Разве вы не можете отложить ваше отбытие из города на один день?
— Не могу. — Мой голос твёрд, хотя где-то в глубине души мне хочется помочь мальчишке, невзирая ни на что, но я давлю в себе это желание. — Во-первых, советы от таких людей, как ома Ай, надо рассматривать именно как приказ или очень настойчивое пожелание. И никак иначе. Во-вторых, я уже договорился с госпожой девятым претором о точном времени. Поверь, нарушение этого соглашения не обернётся ничем хорошим ни для меня, ни для тебя. И в-третьих, я бы сказал, в главных. Ты сейчас столкнулся с глобальной проблемой. Столкнулся лично, и тебе впервые не поможет отец. Да, тебе сейчас очень хочется, чтобы рядом с тобой была поддержка. Я понимаю это твое желание. Но есть проблемы, которые ты можешь и должен решать сам. И разговор с будущей тёщей и невестой, каким бы сложным он для тебя не был — это твой разговор. Максимум, что я мог бы, это постоять молча рядом. Но, насколько я успел тебя узнать, ты способен с этим разговором справиться и сам. Наверное, даже лучше будет для всех, если ты пойдёшь один. Так ты покажешь свою решимость и, что главное, самостоятельность.
— Я понял, мастер. — Кивнув, юноша спрятал лицо за кружкой компота.
Несмотря на сказанное, я вижу, что на самом деле он ничего не понял. Точнее, мозгами может и осознает сказанное, но в душе не принимает этого. Мне будет плохо и неприятно, если он затаит на меня обиду, но я это переживу. Наживать врага в виде омы Ай, нарушая наши с ней договорённости ради того, чтобы разговор с тётушкой Зиань прошёл для Ауна более легко, по мне слишком недальновидно. Мы молча допили горячий компот, и я даже успел погрузиться в лёгкую медитацию наблюдения за Ядром, когда мальчишка наконец-то подал голос снова:
— Значит вы завтра утром покинете город?
— Да.
— То есть это последний вечер, когда вы сможете меня тренировать? — Как он пришёл именно к такому заключению, мне неведомо.
— Разве что только пару часов, а на остальной вечер и большую часть ночи у меня уже есть планы.
Глаза паренька расширились в удивлении, он открыл рот, чтобы, видимо, задать вопрос, а затем тут же его и закрыл. После чего сокрушённо покачал головой и сказал:
— Вы же сегодня победили. А победителям положены награды. Я вас понял.
Надо же, он запомнил моё пояснение, озвученное после боя с чемпионом Цисто, и сейчас сделал совершенно правильный вывод. Иногда он и правда соображает очень быстро, жаль, что так происходит далеко не всегда.
— Вы же поэтому не доедаете те пирожные, которые я вам принёс… Хотите ими угостить госпожу Талью?
— А ты будешь против, что я твоим подарком угощу кого-то другого? — Вопросом на вопрос отвечаю ему.
— Нет, это уже ваш подарок, вы вольны делать с ним всё, что угодно, хоть чайкам скормить. — Немного зло, как мне показалось, произносит Аун.
— Хочешь эклера? — Достав из корзинки пирожное, протягиваю мальчишке.
— Я не чайка! — Повысил голос юноша, но быстро сдулся, увидев смех в моих глазах. — Извините.
— Всё нормально. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Поэтому вместо того, чтобы одни и те же мысли гонять в голове по бесконечному кругу, бери кинжал и вставай в начальную стойку комплекса «Всех стихий»!
— Да, мастер!
Тренировка действительно поможет ему успокоить мысли. Проследив за тем, чтобы паренёк всё делал верно, велел ему сделать два десятка повторов, а сам вернулся к созерцанию своего Ядра.
Достижения, полученные мной за сегодня, не обладали никакими уникальными бонусами. Они могли послужить только заполнению энергетики роста Ядра. Наполнение, которое я уже реализовал, пройдя Повышение. Даже за победу в финале турнира Цеха Алхимиков под Ритуалом Великого Древа и то мне выдали всего лишь Булатную запись, что уж говорить о других мелочах.
Закончив с этим обзором, проследил, как за последние дни выросли уровни моих «Упорства» и «Решительности». Каждый из этих показателей уверенно приближался к двадцати пяти, что для местных было приемлемым даже на Легендарном Витке Спирали. В Прошлом Цикле «мне» приходилось из кожи вон лезть, чтобы увеличить данные значения. Иначе многие учителя отказывались «меня» учить, а слаженные группы Проходчиков не брали в походы в Перевернутые Башни на этажи ниже двадцатого. Сейчас же эти параметры растут сами собой, словно на дрожжах. Я просто двигаюсь к своей цели, а они вырастают. Правда, «Упорство» немного отстаёт от «Решимости», но всего на две единицы, а такой малой разницей на данном этапе развития можно пренебречь.
Выпив ещё одну кружку компот, достал кинжал и присоединился к тренировке Ауна. Так мы и занимались до самого заката.
— Вас до рассвета не ждать? — Как мне показалось, с лёгкими нотками зависти спросил Аун, когда я начал переодеваться.
— Думаю, вернусь после полуночи, через час или через два, не позже. — Надевая чистую рубаху, ответил я.
— Понимаю, вам нужно выспаться перед переходом через Врата Сундбада.
— Всё верно.
— А зачем вам плащ, на улице ведь нет дождя, и к тому же тепло.
— Вот зачем, — накинув плащ, надвинул капюшон на нос и иллюзией усилил тени. — Чтобы не компрометировать даму визитом «того самого Рэйвена, чемпиона турнира!!»
— Хорошо.
То, как он это сказал, будто кричало: «вот о благополучии какой-то женщины он думает, а другу помочь не хочет!». А может мне это просто показалось, здесь точно понять не могу. Выдав мальчишке на прощание задание на тренировку, помахал ему рукой и шагнул к выходу. Спрятав корзинку со сладостями под плащ, приоткрыл заднюю дверь и выглянул на улицу. В дальнем конце переулка стоял и делал вид, будто рассматривает непокрашенные стены, никто иной как хлебопёк. Заметив меня, он махнул рукой, показывая тем самым, что путь чист.
Когда я проходил мимо старосты улицы, мы не сговариваясь понимающе подмигнули друг другу. Всё же мужская солидарность — и на Айне мужская солидарность.
Глава 3
Только со второго раза прощание с любвеобильной вдовушкой прошло как запланировано. А вот в первый раз я был неосторожен и позволил себя крепко обнять, прежде чем успел выйти за дверь. Из-за этой небольшой «оплошности» мне пришлось задержаться «в гостях» ещё немногим более получаса. Что, впрочем, почти не нарушило моих планов. А когда мы вновь выбрались из кровати, и я снова оделся, то предпочёл просто помахать вдовушке и послать ей воздушный поцелуй. Потому как, если бы она снова при прощании так страстно меня обняла и так прижалась своим горячим телом, то я рисковал вообще не покинуть её дом до утра. Перспектива провести ночь с красивой и страстной девушкой, конечно, была довольно заманчивой, но у меня на это послезакатное время были несколько иные планы. Можно сказать, этот ночной визит к Талье был скорее поводом, нежели главной целью. Поводом без ненужных и лишних вопросов покинуть дом Ауна и пропасть на добрую половину ночи. А то, что я ещё и получил немало удовольствия, так это не более чем приятный, но побочный эффект.
В отличие от нашей прошлой встречи, когда, отойдя на почти полсотни шагов, я оглянулся, сегодня Талья смотрела мне вслед, сидя у открытого окна второго этажа. Вот вроде подобная, ни на что не влияющая мелочь, не должна делать погоду, но почему-то моё настроение стало ещё лучше от того, что девушка, с которой провёл несколько часов, сидя у окна, провожает меня взглядом. Возможно, это было на контрасте с тем, что в прошлый раз она не вышла меня провожать и даже не смотрела, как я ухожу, и тогда это меня немного задело.
Разумеется, я не говорил Талье, что покидаю город уже сегодня. Прощаясь, просто сказал, что постараюсь её ещё раз навестить, если позволят обстоятельства, и, по сути, это даже не было ложью. Если судьба ещё раз занесёт меня в Триес каким-либо образом, и город к тому времени не падёт под натиском демонов, я и правда буду рад погреться в постели Тальи ещё несколько раз.
В конце улицы ещё раз развернулся и помахал девушке, после чего, надвинув капюшон плаща на лицо, шагнул в переулок. Стараясь держаться в тенях, я скользил по почти безлюдным ночным улочкам Триеса. В это столь позднее время, около часа после полуночи, редкие прохожие, случайно пересекаясь друг с другом, старались как можно быстрее разминуться и не задерживали друг на друге взглядов. Это меня более чем устраивало, так как, несмотря на тени, скрывающие лицо, я был сильно выше среднего для Триеса роста, и кто-то наблюдательный и любопытный мог меня узнать. Но из-за того, что пялиться на людей в ночи дело не самое безопасное, а я к тому же ещё и двигался так, словно готов к нападению здесь и сейчас, то подобных эксцессов не возникло. А когда углубился в юго-западную, самую бедную часть города, то большинство встречаемых мной людей без каких-либо намёков с моей стороны сами старались убраться с моего пути как можно быстрее. Я специально сделал небольшой крюк, чтобы миновать известные посты городской стражи и выйти к нужному месту со стороны трущоб.
Не то, чтобы подобный крюк был необходим, так как стража в Триесе к ночному патрулированию относилась, мягко говоря, спустя рукава. Но когда есть возможность подстраховаться даже от случайностей, подобных неожиданному проявлению стражниками служебного рвения, по мне лучше это сделать. Поэтому и вышел к западной городской стене между второй и третьей башнями. После чего, спрятавшись в тени массивной многометровой стены, обходя многочисленные лежаки и навесы бедняков, двинулся уже в нужном направлении, никуда не сворачивая.