– подумал я, но благоразумно оставил эту мысль при себе.
– Мне казалось, я знаю их все, – продолжил жрец Сегуны, с нескрываемым интересом осматривая стены и потолок.
Он сделал несколько шагов вперёд, прикоснулся ладонью к камню… и жадно вдохнул, как охотник, уловивший запах дичи. Ноздри его затрепетали, лицо напряглось, взгляд стал острым и сосредоточенным. Минута напряжённой тишины. Затем он резко развернулся ко мне. Не приближался, не угрожал — но я знал: захоти он, и я даже моргнуть не успею, как окажусь мёртв.
– До последнего думал, что ты врёшь, – произнёс он едва слышно. Без ауры Восприятия я бы не различил этих слов. – Надеялся на чудо, но не верил.
И в этот миг он снова изменился. Передо мной стоял уже не рыбак и не убийца, а уставший странник, которому довелось пройти сотни дорог. Щелчок пальцев — и огненная сфера сорвалась с ладони, устремившись под потолок пещеры, наполняя пространство мягким пульсирующим светом. Он не нуждался в подсказках. Жрец Мифрилового ранга просто чувствовал, знал, где искать. Проведя рукой по каменной стене, глава гильдии воров направился вперёд. Ни заклинаний, ни жестов — просто усилием тела он сдвинул массивную гранитную плиту, веками преграждавшую путь, и шагнул вглубь пещеры, предварительно зажёгши ещё один огонь на ладони.
«О чёрт! Засчитают ли мне этот алтарь, если первым его увижу не я, а он?»
Мысль вспыхнула мгновенно, кольнула остро, словно раскаленная игла. Я тут же рванул с места, догнал ушедшего вперёд спутника, и пока он остановился во второй пещере, разглядывая разбросанные по полу скелеты, нырнул в боковую нишу.
Вот он. Алтарь.
Не такой величественный и большой, как прошлый — всего полметра в высоту. Статуя дельфина, держащего в зубах гладкую чёрную жемчужину. Ни золота, ни рун, ни сияния. Но я знал, чувствовал Тенью во мне — он настоящий. Истинный.
Не теряя ни секунды, опустился на колени и приложил ладонь к камню, к алтарю богини Ночной Прохлады. До того, как жрец появился за моей спиной.
Присутствие Отголоска Ночной Хозяйки я ощутил сразу. Оно не нуждалось в объяснении — чувствовалось кожей, костью, всем нутром. Необъятная воля, неотвратимая и чуждая прикасалась к сознанию, как взгляд безликой бездны: не злобный, не злой — просто не видящий во мне ничего, кроме пылинки, случайной соринки в струе вечности.
Ментальное давление обрушилось на моё Ядро с такой силой, что оно будто пошло трещинами, как переспелый плод под ударом камня. Плечи сами собой опустились, рука, лежащая на алтаре, дрогнула — и только усилием воли я не позволил ей соскользнуть. В следующую секунду я услышал — нет, не ушами, а прямо в разуме — приказ. Не просьбу. Не внушение. Приказ. Без слов, но понятный до последней черты: найди жреца.
Опять.
Желание Отголоска вошло в голову, будто калёный клин. Я знал, что выполнить это требование несложно — Человек с Тысячью Лиц точно не оставит вновь обретённый алтарь без жреца. И всё же… внутри поднялась волна злости. Почти ярости. Не благородной, не возвышенной — человеческой, живой, обжигающей. Какого, прости меня Айн, чёрта? Почему кто-то, пусть даже божество, решает за меня, чего я должен хотеть? Почему я должен гнуться?
Нет, — ответил я. А затем своей волей, упрямой и скрипящей на изломе, повторил: нет.
Приказ прозвучал снова, заполнив весь мой разум почти без остатка. Давление усилилось. Словно гигантская ладонь сомкнулась на моём сознании и начала медленно мучительно сдавливать. В ушах зазвенело, перед глазами поплыли чёрные круги. Казалось, ещё миг — и меня размажет по камням пещеры кровавой слизью. Но я продолжал твердить «нет». Каждый раз тише, медленнее — но отказывался. И неважно, длилось ли это секунду или вечность. Я боролся, пока не понял: моё сопротивление меня же и убьёт. И я всё же сдался. Не вышло из меня героя, способного бросить вызов богам. Не вышло…
Когда почувствовал, что упрямство убьёт меня быстрее, чем божественная кара, я склонил голову и мысленно прошептал: “Хорошо. Найду. В течение пяти лет.”
На мгновение в разуме повисла звенящая тишина. Давление исчезло, будто его и не было. А потом, к немалому удивлению, Отголосок принял мои условия.
В ту же секунду по ладони словно хлестнуло пламенем боли. Меня подбросило, швырнуло назад, как щепку. Я ударился о стену пещеры с такой силой, что зубы лязгнули, а по позвоночнику прошёл хруст, будто кто-то сыграл по нему резкий аккорд.
Не успел я прийти в себя после удара, как в нишу протиснулся глава гильдии воров. В свете пляшущего пламени его глаза опасно блеснули — не гневом, нет, скорее... знанием. Он почувствовал. Почувствовал, что его Госпожа явно осталась недовольна мной. Отголосок, коснувшийся и его, и меня, ясно дал ему это понять. Тем не менее он ничего не сказал. Только поморщился на миг, будто вдохнул что-то резкое, и тут же лицо его разгладилось. Спокойное, почти умиротворённое выражение, как у монаха в трансе. Сделав ещё один шаг, он опустился на колени и, не колеблясь, коснулся лбом алтаря.
Надеюсь, сейчас он не получит приказа прикончить непослушную игрушку вроде меня. Хотя… за что меня убивать? Я же полезный. С точки зрения Отголоска — может, и дерзкий, но всё же эффективно работающий инструмент. Два забытых алтаря, найденных за столь короткий срок — это вам не перья в подоле пересчитывать. Меня за такое наградить надо, а не швырять об стену!
…Кстати, о награде. Она же должна быть? Хоть какая-то?
Есть. Вот она — Театр Теней.
Заклинание, позволяющее создавать на стене движущиеся тени. Как те, что показывают детям на ночь, складывая пальцы в форме зайчиков и птичек — только чуть сложнее. Можно придать теням видимость формы, движения, даже намёк на сюжет. Абсолютный мусор, годный разве что для того, чтобы развлечь ребятню в трактире за кружку молока.
“Несправедливо!” — хотелось выкрикнуть. Я едва не задохнулся, пробивая проход сюда, чуть не превратился в отбивную из-за давления Отголоска, и за всё труды мне выдали вот это?
Тяжело вздохнув, я постарался отпустить злость. Сейчас она не помощник. Знал же — боги местного Пантеона не склонны к великодушию. За редким исключением — возможно Ишии. В прошлом Цикле я прочёл сотни легенд, слухов, мифов о каждом из них, так что моё мнение об этих сущностях уже вполне сложилось.
Спокойно. Ещё спокойнее. Сам виноват. Нечего было играть в Прометея и дерзить Отголоску. Согласился бы сразу — наверняка получил бы что-то куда более полезное. Но теперь уже поздно.
Хотя… Внутри меня всё равно жила странная упрямая радость. Пусть я проиграл, но не сдался сразу. Я пытался. Хоть сколько-то, но продержался.
Это для местных жителей воля богов священна, но я выходец совсем из другого мира — мира, в котором у людей была хотя бы иллюзия свободы выбора…
Глава 10
Отлипнув от стены, поднялся на ноги и тихо покинул нишу, чтобы не мешать жрецу общаться со своей Госпожой. Спина побаливала, но не настолько, чтобы тратить обезболивающее алхимическое зелье. Потянулся в разные стороны и понял, что серьёзных повреждений нет, максимум несколько ушибов, которые пройдут через пару часов.
Надо признать, такой напор Отголоска Сегуны застал меня врасплох. Даже в Прошлом Цикле ничего подобного не происходило. Это был не намёк, не просьба, а явный приказ, как будто я когда-то поклялся служить Ночной Хозяйке. Скорее всего, дело в том, что Отголосок — это всё же не бог, а память мира о божественности. Даже не уверен, можно ли считать Отголоски полноценно разумными сущностями. Морфей однажды сказал, что они напоминают ему продвинутые земные нейросети, и сейчас я был склонен с этим утверждением согласиться. Воздействие Отголоска Сегуны оказалось слишком прямолинейным, грубым. Избыточным, я бы даже сказал. Ведь со мной вполне можно было договориться — но не было даже попытки вступить в диалог. А если верить жизнеописаниям Ночной Сестры, она славилась интригами и дипломатией, даже на фоне других божеств. Видимо, Отголосок во многом утратил эти тонкости, свойственные оригиналу.
Стоило мне один раз помочь, как Отголосок Сегуны словно посчитал мою дальнейшую помощь чем-то само собой разумеющимся, возведя её в ранг моей обязанности. А когда я отказался — в надежде выторговать награду получше — вместо того чтобы обыграть меня в войне слов и смыслов, как, уверен, поступила бы истинная Сегуна, Отголосок просто попытался вбить в мою голову божественный приказ.
Нет, я давно знал, что Отголосок — это не само божество, но только сейчас получил окончательное подтверждение этим знаниям. Неожиданная догадка вспыхнула в голове, как удар молнии, и я тихо прошептал:
– Визуализация.
А нет, повезло — несмотря на явное недовольство, Отголосок Сегуны не лишил меня Сродства с Тенью. Было бы обидно потерять столь существенный бонус из-за собственного упрямства.
И что на меня тогда нашло? Нет, сначала всё было понятно — хотел показать независимость в надежде выторговать более весомую награду. Но потом, когда стало ясно, что моё упрямство не приведёт ни к чему хорошему, почему же всё равно продолжил сопротивляться воле Отголоска?
Ответ, в сущности, лежал на поверхности. Я банально устал подчиняться кому попало. Мне и квестеров с их мутными целями хватало за глаза, а тут ещё Отголосок божественной сущности решил, что мне не нужна свобода воли.
Но дело было не только в злости и эмоциях. Даже получив вместо настоящей награды эту детскую игрушку — "Театр Теней" — я всё равно продолжаю считать, что поступил правильно. Если бы согласился сразу, Отголосок Сегуны наверняка записал бы меня в разряд своих верных слуг. А как известно — со слуг и спрос другой. Да и свобода воли, пусть даже иллюзорная, для меня слишком многое значит. Я хорошо помню, как однажды уже принёс её в жертву — на эшафот своей мести квестерам. Потерял собственное "я", сломался изнутри, перестал быть полноценной личностью и превратился в инструмент. Эффективный, но пустой. И в этом Цикле я такой ошибки не допущу.