С Ткачом Сумерек всё вышло иначе. Во-первых, само участие главы гильдии убийц в поисках второго алтаря стало для меня полной неожиданностью. Нет, если задуматься и разложить всё по полочкам, его мотивация просматривается: этим шагом жрец Сегуны сделал Ткача Сумерек своим должником. А, скорее всего, речь идёт о куда более хитрой и изощрённой интриге, подробностей которой мне, разумеется, никто раскрывать не собирается. Во-вторых, убийца меня невзлюбил — а это в будущем может обернуться серьёзными проблемами. И ведь в начале нашего знакомства всё шло даже хорошо. Ткачу Сумерек явно импонировало, как я держусь — моя показная наглость и, пусть поддельное, но уверенно демонстрируемое бесстрашие. Но когда он понял, что мне известны такие подробности о прошлом гильдии Ночных Сов, о которых он, считающий себя её наследником, даже не слышал, его отношение кардинально изменилось.
Что это было? Ревность к прошлому? Разыгравшаяся паранойя? Или что-то ещё?
В принципе, не так уж важно. Куда важнее то, что теперь он относится ко мне с явным предубеждением. А это плохо. Особенно в свете того, что я помнил об этом человеке из памяти будущего.
Да, пока Ткач Сумерек не представляет для меня угрозы. Причина вовсе не в том, что он чувствует себя обязанным за помощь в поиске реликвии его гильдии. И не в статусе Брата в Тени — уверен, на его совести не один такой "брат", отправленный им на преждевременную встречу с Госпожой Ночных Грёз.
Но в тоже время он, скорее всего, не решится выступить против жреца Сегуны, открыто вставшего на мою сторону. Не из-за благоговения перед служителем богини — нет. Всё куда прозаичнее. Человек с Тысячью Лиц сильнее, влиятельнее, и в этом городе его слово весит гораздо больше. А избранники Тени, как правило, существа до предела прагматичные. Ради такого ничтожного, с его точки зрения, персонажа, каким я ему кажусь, он не станет портить отношения с главным жрецом Сегуны в Фейсте.
Но это — на сегодняшний день. Что будет потом, как сыграет его антипатия ко мне в будущем — предугадать я не в силах.
С другой стороны, Фейст мне никогда особенно не нравился. Может статься, что до самого Вторжения я сюда больше не вернусь. А значит, и с Ткачом Сумерек больше не пересекусь. По крайней мере — на его территории. Так что, возможно, не стоит придавать чрезмерного значения тому, что я кому-то не понравился. Пусть даже этот "кто-то" — личность весьма могущественная.
Что же касается моего отказа от помощи, которую был готов предоставить Человек с Тысячью Лиц, то так ли был я прав, что не согласился? Два бойца Алмаза сделали бы мой поход по Великим болотам Патанга почти туристической прогулкой. Почти, потому как там есть такие места, где и одиночка на Мифриле может головы лишиться. Но на этом плюсы такого эскорта заканчиваются и начинаются минусы.
Так мне бы пришлось объяснять, откуда я знаю точную дорогу, и почему так хорошо ориентируюсь в области, в которой никогда не был. А то, что я никогда ранее не посещал Великие Топи, точнее не посещал их в этом Цикле, подобные детали выяснить главе гильдии воров одного из крупнейших городов Айна не составит труда. Нет, я, конечно, что-то придумаю и отговорюсь, но подобные непонятные совпадения всё равно усилят недоверие и настороженность ко мне Человека с Тысячью Лиц. Что мне совсем не надо.
К тому же в Прошлом Цикле в область Великих Болот было перемещено много землян, и не исключены встречи с земляками. И при подобных встречах наличие двух соглядатаев Алмазного Ранга будет, мягко говоря, лишним.
Ещё причиной отказа послужило моё нежелание чрезмерного усиления Человека с Тысячью Лиц. У него и так сейчас уже три истинных алтаря! Точнее, не у него лично, но он, как главный жрец Сегуне в Фейсте, будет иметь к ним свободный доступ. А если он узнает о нахождении ещё двух святынь Тени, то точно озаботится тем, чтобы переправить их в Фейст.
Конечно, Человек с Тысячью Лиц не самый худший из людей, особенно с учётом выбранного им жизненного пути. Да и жрец он, как мне показалось, ответственный, не забывающий о том, что его Госпожа, помимо воров и убийц, покровительствует ещё и нищим, и отверженным. Но, всё равно, ещё два алтаря ему передавать мне видится не правильным. Сам не знаю, почему так кажется, но вот интуиция подсказывает, а последнее время я ей начал доверять куда больше, чем ранее.
Поняв, что мысли пошли по второму кругу, встал с кровати и, покопавшись в рюкзаке, достал на свет починенный Кейташи браслет Ночных Сестёр. Затем вытащил из-за пояса второй — тот, что выторговал у Ткача Сумерек.
Первое же сравнение показало: артефакты очень похожи, но всё же не идентичны. Один предназначен для левой руки, другой — для правой. А рисунок вязи на их поверхности, если сложить браслеты определённым образом, будто бы составлял более полный, цельный и завершённый узор. Это навело на мысль, что данные артефакты предназначены для использования в паре. Увы, как ни крутил, чего только ни пробовал — понять их назначение мне не удалось. Похоже, чтобы они начали работать, их нужно надеть на женские руки. Причём на руки не простой женщине, а той, кто, как и я, получил Сродство с Тенью.
Попытался вспомнить, кто из землянок в Прошлом Цикле удостоился благословения Сегуны, но, как ни старался, ни одного имени не всплыло. И дело не в пробелах памяти. Просто никто в здравом уме не станет хвастаться подобным Достижением. Так что, уверен, такие женщины есть и в этом Цикле, но вот найти их будет крайне непросто.
Может, пока не найду подходящего носителя, стоит поступить с этими артефактами так же, как с Безмерной Гордыней? То есть отправить в сейф Цеха Артефакторов?
В этой мысли прослеживалось здравое зерно. Если кто-то из сторонников Антареса узнает, что я ношу на дне рюкзака, у меня возникнут весьма серьёзные проблемы.
Да, пожалуй, так и сделаю. Как только окажусь в Дейтране, сразу направлюсь в филиал Цеха Артефакторов и оформлю новую ячейку хранения. Конечно, можно было бы снять сейф и здесь, в местном отделении, но не хочу искушать Ткача Сумерек. Уверен: у теневых гильдий Фейста среди работников местного филиала Цеха наверняка есть свои люди, и им тут же станет известно, что я снял ячейку.
Может, я и дую на воду, но сбрасывать со счетов то, что Ткач Сумерек захочет вернуть браслет Ночных Сестёр, не могу. Шанс на это невелик, но не равен нулю.
А вот в Дейтране, насколько я помню, теневые гильдии торговой столицы относятся к своим "братьям" из Фейста… мягко говоря, недружелюбно. Как и на Земле, на Айне преступные группировки, поделив сферы влияния, ревностно следят, чтобы никто из конкурентов не лез в их угодья. Так что, скорее всего, ни у Ткача Сумерек, ни у Человека с Тысячью Лиц в дейтранском филиале Цеха Артефакторов своих соглядатаев и осведомителей нет.
Ещё пару раз обдумав эту мысль, включил размещение двух браслетов Ночных Сестёр в сейф в список ближайших задач. После этого аккуратно завернул парные артефакты в чёрную ткань и спрятал на дне рюкзака.
Затем снова лёг на кровать, но вместо того, чтобы предаться очередному кругу размышлений, перешёл к тренировке. В этот раз сосредоточился на медитативных техниках — пытался заполнить Звёзды в Ментале. Вспоминал всё, что знал об улучшении памяти: как из земных практик, так и из того, чему научился у Морфея и у местных мастеров в Прошлом Цикле. Этому занятию посвятил не только всю ночь, но и утро, прервавшись лишь на завтрак.
Около полудня в дверь постучали.
Открыв, я увидел на пороге знакомую служанку. Женщина молча передала мне сложенную записку и, поклонившись, тут же поспешила прочь.
«Через час после зенита для тебя зарезервированы Врата на запад.»
Лаконичная надпись без подписи. Но догадаться, кто мог её отправить, было несложно. Человек с Тысячью Лиц явно хотел, чтобы я как можно скорее покинул Фейст — и, главное, чтобы ни при каких обстоятельствах, даже случайно, не проговорился о найденном в подводной пещере алтаре Ночной Госпожи.
Как только я сложил записку и положил её на стол, та вспыхнула холодным огнём и сгорела, не оставив после себя даже пепла.
Глава 13
(90-й день)
— Ненавижу болота, — произнёс я тихо, сидя на небольшом сухом островке посреди непролазной топи и выливая из ботинок забившуюся туда мутную жижу.
На моих коленях покоилось Первое Перо. За последние дни я успел пристраститься к привычке каждый вечер, если оказывался в одиночестве, доставать этот клинок и — словно он мог меня слышать — рассказывать ему обо всём, что произошло за сутки. В этом действии было нечто медитативное, умиротворяющее, позволяющее привести мысли в порядок. Словно в процессе рассказа я раскладывал всё по полочкам — и внутри становилось чуть легче.
Рассказ о сегодняшнем дне не занял много времени. А если убрать из него ругань — то его и вовсе можно было бы сократить до двух предложений. Потому что рассказывать, по сути, было нечего.
Я просто шёл по болоту.
Точнее, где-то шёл, а где-то приходилось ползти. С утра и до самого заката.
Ещё только планируя поход за двумя скрытыми в топях Патанга алтарями Сегуны, я рассчитывал управиться с этим делом максимум за неделю. Увы, как показала практика, мои расчёты оказались излишне оптимистичными. Мне казалось, что если память будущего хранит точные указания на место — особых трудностей не возникнет. Реальность, как водится, быстро внесла в мои планы суровые коррективы. Я снова попался в ловушку воспоминаний о будущем — и это начинало раздражать.
Беда в том, что эти воспоминания никогда не были настоящей памятью о пережитом. Скорее, они напоминали красочный фильм: насыщенный, обрывочно знакомый, но при этом лишённый деталей, запахов, звуков, чувства холода, боли в ногах и гудящего комариного роя в ушах. Такая память легко пропускает все неудобства — и именно этим коварна. Она будто подсовывает образ события, но не его суть. И я, в очередной раз, снова на это купился.