Когда речь идет об армейских документах, надо учитывать еще один момент. Возможна очень простая вещь: мы видим в приказе одно, а военные – совсем другое. Армия – это машина, она работает по уставам, наставлениям, у нее свои правила и свой язык. В армии приказы не уточняются и не обсуждаются, а для этого они должны быть отданы так, чтобы не возникало двойного толкования. Это как с юриспруденцией: сколько неюридического народа смотрело «дело Берии», анализировали и ломали головы на тем, что все это значит, а пришел юрист – и сразу от дела полетели ошметки во все стороны. Поэтому-то я, когда речь заходит о военных делах, и стараюсь иметь дело с бывшими военными. Причем офицерами, у которых уставы не то что в головном мозгу обосновались накрепко, а уже и в костный проникли.
Первая непонятка директивы связана с ее слишком общим, неконкретным характером. Привести войска округа в полную боевую готовность – понятно. Но ведь в этом случае у каждой части свое расписание. Какие именно войска держать рассредоточенно и замаскированно? Части прикрытия у границы – да. А кадрированные части, находящиеся в глубоком тылу – зачем? Да и кого, если там нет личного состава?
Олег Козинкин, бывший майор-артиллерист, двадцать лет «в рядах», в одной из своих работ «прочитал» «Директиву № 1» глазами офицера. Вот что он пишет[99]:
«Попробую, для «штатских», немного проанализировать текст этой Директивы № 1, показать что увидит любой достаточно грамотный советский военный, офицер, в данном тексте.
Пункт «третий» преамбулы, не имеющий номера и значит один из важнейших, говорит о том, что войскам этих округов предписано «быть (находиться) в полной боевой готовности», т. е. продолжать находиться в объявленной ранее полной боевой готовности.
Пункт в) в котором говорится, что – «все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно», находится как раз в «приказной» части.
Таким образом, сначала в «преамбуле» Директивы говорится – «быть в полной боевой готовности», а потом в «приказной» части – «все части привести в боевую готовность».
Для человека не очень военного, эти повторяющиеся пункты вроде бы и говорят о том, что войска вот так вот и поднимаются по тревоге. Этот повтор и дал основание… заявлять о «несуразности» Директивы № 1, представить её как «на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую». И она действительно выглядит достаточно «несуразной» и «безграмотной» для директивы, «приводящей войска в полную боевую готовность». Но только до тех пор, пока не примешь во внимание, что писалась она как продолжение неких предыдущих директив и распоряжений. Ведь согласно орфографии и штабной культуры, и если б не было предыдущих распоряжений о приведении частей в «полную боевую готовность», то стояло бы в этом тексте, и именно в «приказной» части, примерно так: «все части(округов) привести в полную боевую готовность. Войска рассредоточить и замаскировать». Так, по крайней мере, будет просто грамотней (по-русски) звучать и понятней для командиров частей.
Этот пункт в) в Директиве № 1 говорит о том, что войска уже должны быть к этому моменту, к 21 июня, рассредоточены и замаскированы, т. е. выведены с мест постоянной дислокации, из гарнизонов и ангаров. Поэтому и написано – «Войска держать рассредоточенно и замаскированно». Это же предписывала и сохранившаяся директива ГШ № 0042 для авиации западных округов от 19 июня. А фраза «все части привести в боевую готовность» без указания степени готовности – лишь напоминание, мол, привести в боевую готовность те части, что не оговаривались отдельно в предыдущем распоряжении и не должны были подниматься по тревоге ранее.
Пункт г) «ПВО привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава»… пример того, что в предыдущих распоряжениях также оговаривались ограничения каким-либо частям, родам войск…
Если бы Директива № 1 от 21.06.41 была единственным документом, приводящим войска западных округов в боевую готовность, то фраза «привести войска в полную боевую готовность» действительно и только стояла бы в «приказной» части, но никак не в преамбуле. И в любом случае «степень» боевой готовности обязательно бы указывалась, а не просто «привести в боевую готовность». Штабная грамотность не зависит от степени волнения начальника Генерального штаба и наркома обороны, которые от волнения могли «запятые перепутать». В пункте г) оговорить действия приписного состава для ПВО округов впопыхах почему-то смогли, а остальные пункты сочиняли в страшном волнении? От точности формулировок, особенно в армии, особенно в боевой обстановке, зависят жизни сотен тысяч, а в политике – вопросы жизни и смерти страны…»
Вот за что люблю военных – так это за обстоятельность. Там, где штатский ограничится однократным упоминанием, человек в погонах будет крутить вопрос до тех пор, пока не рассмотрит все его возможные закавыки. Так что прошу простить за длинную цитату – но ведь интересно-то как!
«Далее текст Директивы № 1 требует (рассмотрим более подробно):
а) в течение ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
Для штатских поясню: занять «в течение ночи огневые точки укрепленных районов на государственной границе», находясь до этой минуты, после полуночи 22 июня, в казармах, вообще-то невозможно. Казармы с личным составом дивизий и корпусов несколько далековато находятся от «укрепленных районов на государственной границе». Т. е. дается данное распоряжение для частей, уже убывших какое-то время назад (несколько дней назад) ближе к границе, к местам оборонительных рубежей, а не для спящих в казармах по милости Д.Г. Павлова, командующего ЗапОВО… И ведь на самом деле, многие части не только встретили лихо немецкие войска, но и умудрились выбить их обратно уже 22 июня на той же Украине. А это возможно только в том случае, если войска уже выведены из своих казарм военных городков, рассредоточены, заняли боевые порядки и изготовились к обороне и возможному контрудару заранее.
б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
Подобные приказы уже посылались в войска на границе и до этого, но они просто просаботировались авиационным командованием округов – за что, в итоге, все авианачальники западных округов, где потери истребительной и прочей авиации были наиболее огромны (кроме Одесского округа) и были расстреляны.
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
Дается распоряжение привести все оставшиеся части, которые ранее не поднимались по тревоге и не выводились к границе после 18 июня, в полную боевую готовность. Приведенные же ранее в боевую готовность «войска» надлежит продолжать «держать рассредоточенно и замаскированно». Т. е. получивший такое распоряжение командир должен это понять так: «все (оставшиеся) части привести в боевую готовность, (продолжить) держать (уже приведенные в состояние полной боевой готовности) войска рассредоточенно и замаскированно».
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;
Для пэвэошников дается распоряжение пока обходиться своими силами, без приписного состава из военкоматов. Т. е. читаться это должно примерно так: «ПВО (также) привести в боевую готовность (но) без дополнительного подъёма приписного состава», (т. е. пока обходиться теми, кто есть), «подготовить все мероприятия по затемнению городов» (но пока не затемнять).
И самое главное, пункт д): «никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». Видимо, директивы или распоряжения от 18 июня были очень подробными, с массой ограничений. Ведь степень боевой готовности может и понижаться в войсках, если снизится степень угрозы. Поэтому в Директиве № 1 и идут оговорки – а вдруг обойдется. Т. е. Директивой № 1 от 21.06.41 округа также ещё не приводятся в «полную боевую готовность» на 100 %, чтобы была возможность остановить процесс, отыграть назад войну. Вдруг Гитлер еще раз передумает? Хотя у Гитлера времени на лето 41-го больше не оставалось, и Сталин это понимал[100].
(Вообще-то насчет того, что отдельные части не только лихо отразили первый удар, но и смогли сами перейти в контрнаступление и выйти на немецкую территорию, всё просто. Это возможно только в том случае, если войска уже заняли боевые порядки и изготовились к обороне и возможному контрудару заранее, за несколько дней до нападения противника. А это возможно не по личной «инициативе» отдельных командиров, «смелых» до безобразия и «не побоявшихся» назло Сталину-«перестраховщику», поднять «свои части по тревоге»)»…
(Примечание Олега Козинкина. Итак, на вечер 21 июня все войска, ВВС, ПВО и флота должны были находится в повышенной б.г. Это на сегодня точно установленный документами факт – спасибо, например, Марку Солонину, который по тем же ВВС все это подробно и показал. Директива б/н (т. н. «№ 1») – переводит все эти войска и флота в полную б.г. Смотрите, как это делал адмирал Кузнецов! Он именно что перевел в готовность № 1 флота, а не привел их в полную б.г.
А вот последний пункт – это те самые «ограничения», которые или могут быть, или не будут указываться в директиве на ввод=перевод войск в полную б.г. Дело в том что если вы приводите или переводите в полную б.г. войска и не дадите ограничений – то командиры вскроют пакеты и рванут воевать, а также начнется мобилизация. А вот этого на 22 часа 21 июня делать было нельзя. Рано. Нужны были факты нападения Германии или, как минимум, провокации на границе – о которых округа и предупреждались! И на вскрытие пакетов команда пошла около 2.30…)