Оставим на совести авторов доверие майскому черновику, а также утверждение, что эти сверхобщие рассуждения являются «главным звеном» – но мартовские планы вполне себе существуют, и их весьма любопытно почитать. Большую часть этого документа занимает анализ наших сил и сил противника, а кроме того, существенно одно изменение и одно умолчание. Изменение касается направления главного удара противника.
Из плана Генштаба РККА о стратегическом развертывании вооруженных сил Советского Союза на западе и востоке. 11 марта 1941 г.
«Германия, вероятнее всего, развернет свои главные силы на юго-востоке от Седлец до Венгрии, с тем чтобы ударом на Бердичев, Киев захватить Украину.
Этот удар, по-видимому, будет сопровождаться вспомогательным ударом на севере – из Восточной Пруссии на Двинск и Ригу или концентрическими ударами со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи…
Не исключена возможность, что немцы сосредоточат свои главные силы в Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, с тем чтобы через Литовскую ССР нанести и развить главный удар в направлении на Ригу или на Ковно, Двинск.
Одновременно необходимо ожидать вспомогательных концентрических ударов со стороны Ломжи и Бреста с последующим развитием их в направлении Барановичи, Минск»[109].
То есть, как видим, направление наиболее вероятного главного удара незаметненько так переместилось с севера на юг. Но, что еще интересней, никаких «могучим ударом, на чужой территории» в этом плане просто нет[110]. Скромно отмечается лишь, что «развертывание главных сил Красной Армии на Западе с группировкой главных сил против Восточной Пруссии и на Варшавском направлении вызывает серьезные опасения в том, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям». А развертывание главных сил на Украине, надо понимать, к таковым не приведет? И к чему приведет развертывание неглавных сил по «северному» варианту?
Но куда же делись великие наступательные планы? И чему соответствует «Директива № 3» – варианту от 18 сентября? От 11 марта? Или вообще какому-нибудь третьему, неупоминаемому и неопубликованному? Или это вообще не наступательная, а оборонительная операция – вцепившись в зад, остановить продвижение врага?
Одно ясно: военная доктрина здесь, по-видимому, ни при чем.
Какова же основная интрига прошедшего полугодия? Вот она: каким образом главный удар на севере превратился в главный удар на юге?
ИнтермедияМ. Мельтюхов. Из книги «Упущенный шанс Сталина»
«…К 18 сентября был подготовлен новый вариант плана, который учитывал возможность использования главных сил Красной Армии, в зависимости от обстановки, на Северо-Западном или Юго-Западном направлениях. Именно эти варианты развертывания советских войск именуются в историографии соответственно «северным» и «южным». Подобная особенность планирования была своеобразной традицией советского Генштаба, поскольку в 1921–1939 гг. Западный театр военных действий (ТВД) разделялся почти точно посредине бассейном реки Припять…
5 октября 1940 г. этот вариант плана был доложен Сталину и Молотову. В ходе обсуждения Генштабу было поручено доработать план с учетом развертывания еще более сильной главной группировки в составе Юго-Западного фронта. В результате было предусмотрено увеличить численность войск Юго-Западного фронта на 31,25 % по дивизиям, на 300 % по танковым бригадам и на 59 % по авиаполкам. 14 октября доработанный «южный» вариант плана был утвержден в качестве основного, но при этом было решено «иметь разработанным» и «северный» вариант. Разработку обоих вариантов на местах планировалось закончить к 1 мая 1941 г…
Однако разработка военных планов на этом не завершилась. Военное руководство стремилось всесторонне оценить оба варианта действий Красной Армии, заложенных в оперативный план. Для проверки «северного» варианта оперативного плана на 17–19 ноября 1940 г. в Генштабе была запланирована оперативно-стратегическая игра на картах под руководством наркома обороны по теме «Наступательная операция фронта с прорывом УР», в ходе которой, наряду с проработкой основ современной операции, планировалось «изучить Прибалтийский театр военных действий и Восточную Пруссию». Позднее срок игры был увязан с окончанием декабрьского (1940 г.) совещания высшего комсостава РККА, и в ходе ее было решено отработать оба варианта плана войны. Для отработки «северного» и «южного» вариантов соответственно 2–6 и 8-11 января 1941 г. в Генштабе проводились две оперативно-стратегические игры… В первой игре разыгрывались наступательные действия Красной Армии на Северо-Западном направлении (Восточная Пруссия), а во второй – на Юго-Западном (Южная Польша, Венгрия и Румыния).
Хотя в заданиях к играм отмечалось, что «западные» напали, «никаких задач, связанных с действиями «восточных» по отражению агрессии не решалось». Стороны были поставлены в известность, что «западные» были отброшены к границе, а на Юго-Западном направлении даже к линии рек Висла и Дунаец на оккупированной немцами территории Польши, и с этих рубежей уже шла игра… В ходе игры наступление «восточных» на территории Восточной Пруссии захлебнулось, а на Юго-Западе они добились значительных успехов, что и привело к отказу от «северного» варианта действий Красной Армии. Тем самым главным направлением советского наступления была определена Южная Польша.
Переработку документов оперативного плана с учетом опыта январских игр возглавил новый начальник Генштаба генерал армии Г.К. Жуков. Согласно «Плану разработки оперативных планов» требовалось уточнить документы по «южному» варианту к 22 марта, а по «северному» варианту- к 8 марта 1941 г. К сожалению, неясно, была ли выполнена эта задача, ибо подготовленный к 11 марта 1941 г. новый вариант плана окончательно закрепил отказ от «северного» варианта и переориентировал основные усилия войск на Юго-Западное направление… Работа над уточнением оперативного плана продолжалась, и к 15 мая 1941 г. был разработан еще один вариант…»
«Еще один» – это вариант от 15 мая. К нему можно относиться как угодно, но реализовать его, даже если бы он был принят, попросту не успевали – военная машина так быстро не крутилась.
«…Теперь следует обратиться непосредственно к анализу содержания доступных материалов (имеются в виду «Соображения разного времени». – Е.П.).
Первые части документов были посвящены оценке вооруженных сил и возможных действий вероятных противников… Разработчики документов предполагали, что против западных границ Советского Союза Германия, Финляндия, Венгрия и Румыния смогут развернуть от 236 до 270 дивизий, более 10 тыс. танков и от 12 до 15 тыс. самолетов. В документе от 15 мая 1941 г. эта часть содержит сведения только по Германии, которая могла развернуть для войны с СССР до 180 дивизий. Вероятно, подобное сокращение связано с тем, что этот документ содержит план боевых действий в основном только против Германии. Для подготовки этой части документов использовались оценочные данные Разведуправления Генштаба, которые были значительно завышенными, поскольку в действительности к 22 июня 1941 г. для войны с СССР были выделены намного меньшие силы…
Намерения Германии оценивались в июльском плане 1940 г. следующим образом. Развернув основные силы к северу от устья реки Сан, она из Восточной Пруссии нанесет «главный удар на Ригу, на Ковно [Каунас], Вильно [Вильнюс] и далее на Минск». Одновременно в Белоруссии наносятся удары на Барановичи и Минск, а также на Дубно и Броды с целью овладения Западной Украиной… Однако не исключался и обратный вариант, когда главный удар будет наноситься на Украине, а севернее развернутся вспомогательные действия. В этом случае вермахт будет развернут в обратной пропорции. Предполагались наступательные действия с территории Румынии на Жмеринку и из Финляндии на Карельском перешейке, а позднее на Кандалакшу и Петрозаводск.
Изложив оба варианта действий Германии, авторы документа делали следующий вывод: «Основным наиболее политически выгодным для Германии, а следовательно, и наиболее вероятным является 1-й вариант ее действий, т. е. с развертыванием главных сил немецкой армии к северу от устья р. Сан.
В ходе дальнейшей переработки этой части документа в текст вносились лишь частные изменения относительно направлений развития германских наступательных операций и развертываемых сил. Гораздо более важным являются изменения в оценке основного варианта действий вооруженных сил Германии. Если в плане от 18 сентября 1940 г. он оставался без изменений, то в плане от 11 марта 1941 г. считалось, что главный удар вермахта будет нанесен по Украине, а на севере будут наноситься вспомогательные удары на Ригу, Двинск [Даугавпилс], Волковыск и Барановичи, правда, и северный вариант полностью не исключался. Документ от 15 мая 1941 г. исходит уже из вероятности только южного направления главного удара вермахта.
Таким образом, оценка намерений противника, за исключением возможного направления главного удара, не претерпела существенных изменений. Вместе с тем нельзя не отметить, что в условиях отсутствия конкретных данных о действительных планах Германии подобные оценки исходили лишь из конфигурации советско-германской границы. Неясно также, почему авторы документов полностью исключили вариант нанесения главного удара вермахта в Белоруссии, и на каком основании ими делался вывод о северном или южном направлениях главных ударов противника. При анализе этих разделов документов постоянно возникает ощущение, что их авторы занимаются простым гаданием…»
Глава 4. По обрыву, по-над пропастью, по самому по краю…
– Но что он мог сделать?
– А что он сделал из того, что мог?