— По Хогвару что? — негромко спросил Аринэль.
— Ничего странного, — четко ответила Кина. — Новых знакомых нет. Незнакомых слов нет. Повесил все камни. Вчерашнее его отсутствие ночью никем было незамечено.
Аринэль молча покивал. Дальше они поехали молча. Чуть поддувал вечерний ветерок. Иногда пофыркивала Харли (аидэн Ари). Понукать или как-то направлять аидэна не было никакой необходимости. Она сама выбрала, и скорость, и направление.
— А почему, если может изменять что-то, то разумный? — спросила Кинара.
А вот и характерная черта Кины. Неуёмное любопытство. Именно так, неуёмное. Разумеется, девушка заглянула в книгу, которую читал Аринэль. Она вот, и про Каминан в курсе. То есть заглядывала и в ее работу.
— Тут просто не объяснишь, Кин, — ответил Аринэль. — Надо с самого начала идти.
— Еще двенадцать нунсов, — заметила Кинара, намекая на то, что время есть.
— Ну, если ты хочешь, — хмыкнул парень. — Учти, ты сама этого захотела. Начнем с того, что нужно взять условный мир, в котором есть только один мужчина и одна женщина…
Глава 4
Табула «Вестник».
Раздел «Личный Взгляд»
Диурнарий Нарран Сурроус
95 день весны
Целый день я собирался с духом, чтобы написать об этом месте. Смотреть на него можно только издалека. Потому что на месте битвы сейчас такой тяжелый дух, что долетает и до стен Димараура.
Там, на поле битвы, все еще ходят санитарные команды, которые ищут тела павших. После нескольких часов нахождения там, даже в специальных масках, разумных из этих команд иногда выносят товарищи.
На момент, когда конный отряд под командованием Второго Наследника легата Тайфола выступил к Димарауру, в нем было больше шести тысяч разумных. Когда битва завершилась, в строю осталось чуть больше двух. Около тысячи оказались в куратории. А лошадей практически не осталось. И они, и павшие воины, и лошади, лежат здесь, в трех стрелищах от Димараура.
Таранный удар гвардейцев Та-Релии и орков сбил напор Волны, а дожали дерра легионеры Шестого Легиона.
По рассказам бойцов, которые лично наблюдали момент соприкосновения конницы и дерра, выглядело этот так, словно две Волны сошлись на поле Морра (такое название, похоже, закрепилось за этим местом). И впервые, легионеры увидели силу равную силе Волны. Всадники, презрев страх, презрев смерть, ударили так, что треск и грохот напоминал сходящую с гор лавину. И Волны не стало. Буквально. Но конница неслась дальше и, развернувшись, явилась вновь, когда поле снова заполонила орда.
Легионеры еще там, в лагере, несколько дней назад, рассказывали, что гвардейцы и орки настолько взъярились, настолько велика была их воля к победе, что они умудрялись биться, даже когда их раны были смертельны.
Брана Тайфола отыскали под целой грудой гвалэнов. Думали, что он погиб, но этот разумный опять обманул смерть. Я все время думаю, какую же надо иметь волю, чтобы без руки, тяжело раненым, продолжать сражаться. Если бы Бран Тайфол захотел бы не участвовать в этом сражении, кто бы мог укорить его в этом? Но он снова вел в бой воинов и снова оказался в куратории.
Тому, кто не стоял на Стене, как, например, я, этого не понять. Почему, когда жизнь вытекает из отверстых ран, когда еще можно спастись, когда нужно отступить, эти разумные не отступают?
И это же в них не пафос играет. Они не думают, что станут героями. Это особая воинская гордость. «Я не уйду, потому что я так решил». И даже дерра не могут их сломить. Они погибают с улыбкой на устах. Потому что они так решили, что на этом поле под Димарауром, они допускают только победу. И они же победили…
Мне удалось поговорить с теми воинами отряда Тайфола, которые лечились в куратории Шестого Легиона. Я спрашивал, что они чувствовали, когда шли в эту безумную, самоубийственную атаку. Понимали ли они, что многие погибнут?
И знаете, эти здоровые рослые молодые парни из Гвардии Железного Принца, могучие орки, орчанки-стрелки… Они пожимали плечами. Они просто не понимали моего вопроса. У них в принципе не возникло выбора. Только некоторые мне сказали, что впереди, на самом острие клина, развевался фиолетовый плащ Героя. В этом странном ответе и кроется смысл. Так я, по крайней мере, понял этих разумных, которые повернули ход истории Империи. Их вел в бой Тайфол. Они не могли потерпеть поражение. Потому что не могли.
Заметка вышла сумбурной. Я честно пытался писать объективно. Но, дорогие читатели, поверьте мне, когда видишь поле, на котором вздуваются трупы лошадей… Два или три стрелища, а кажется, будто до горизонта, покрыты толстым слоем из мертвых тел: лошадей, разумных, дерра. Это настолько… страшно, что просто стоишь, словно окаменел. И в голове бьется только одна мысль… Даже не мысль, а просто колотит от ужаса. Да-да, меня, гражданского, просто придавливает к земле масштабность этого сражения. И даже не могу себе представить, как нужно отрешиться, отставить в сторону естественное желание выжить, когда ты несешься на Волну… Или когда ты, с маленьким отрядом выходишь против восьми десятков здоровых зверюг — сайхогов.
И знаете, я в этот момент подумал… А кто может остановить нас, когда на нашей стороне такие разумные, как Тайфолы? Я не пытаюсь сейчас написать оду в их честь. Но теперь я как никогда понимаю, почему именно Бран Тайфол, Аринэль Тайфол, отец и сын, были выбраны Императором своими наследниками.
Ибо кто, если не они?
Империя превыше всего.
И отец с сыном Тайфол воплощение этой фразы.
Нарран Сурроус
97 день весны, 418 г.н.д.
Димараур, ППД Шестого Легиона
* * *
37 день лета. Марка Тайфол. Лес около Купола. Вечер
Везет эльфийкам. Ивия Тельвани достигла третьей сотни, но по ней было незаметно, что она в таком почтенном возрасте. Конечно, как юная девушка она не выглядела. Но и старухой тоже. Ивия Тельвани производила впечатление немолодой, но крепкой еще женщины, несмотря на седые волосы. Даже наоборот, седина удивительным образом ее не старила, а придавала весомость словам.
— Когда будешь в Эло, — говорила женщина. — Передай там, что я тут хочу пока остаться.
— Передать-то я передам, — ответил Аринэль. — Но вы точно хотите этого?
Их прогулки были не частым явлением. Это был третий раз. И инициатива всегда исходила от эльфийки.
— Юноша, — насмешливо ответила Ивия. — Поверь, за столько лет я научилась определять свои желания в точности.
Кстати, они сейчас гуляли абсолютно одни в радиусе стрелища (около 200 метров). Они это знали оба, потому что, как ни крути, лес вокруг был именно Лес. То есть когда-то он был частью Эло. И находящийся в этом лесу элорин чувствовал, как других элоринов, так и особенно не элоринов. Конечно, это восприятие было разным. Ивия ощущала пространство на то самое стрелище. А вот Ари мог дотянутся до поселения элоринов, которое находилось на расстоянии пяти стрелищ, недалеко от места старого становища орков.
Лес эльфов — это не простой лес, конечно. В нем практически не было подлеска и кустов. Как и высокой травы. Поэтому в нем и в самом деле можно прогуливаться, если выбирать более-менее ровные участки.
— И теперь я хочу понаблюдать еще, — произнесла эльфийка. — И не только за тобой, мой юный… хм, бог.
— А за кем еще? — чуть удивился Аринэль.
— Ну, а вспомни, у кого знаков Героя не меньше, чем у тебя? — чуть усмехнулась Ивия. — Дети… Вы всегда думаете, что родители старые и ничего не могут.
— Но мой отец же не одаренный? — недоуменно произнес Ари.
— Бран Тайфол всегда был странным разумным, — ответила Ивия. — Как одаренный, ты уже и сам можешь сказать, что это весьма необычно, когда неодаренный мужчина совершенно спокойно берет в жены очень сильную одаренную женщину.
На лице Ари отпечаталась задумчивость… А потом досада.
— Так что ты совершенно правильно решил привлечь меня, Аринэль, — спокойно добавила Ивия. — Взгляд с незаинтересованной стороны на самом деле эффективен.
— Ант, почему я раньше об этом не подумал? — пробормотал Ари. — И ведь хотел…
Зашумел кронами лес под вечерним ветром со степи. Пожилая, даже можно сказать древняя эльфийка с легкой ласковой улыбкой смотрела на задумавшегося юного полуэльфа. Если бы не форма ушей и некоторая грубость (в сравнении с эльфами) черт лица, Аринэля можно было принять за элорина. Хотя эти человеческие черты лица и придавали парню тот самый шарм мужественности.
— В вашей семье, Ари, родились сразу два магистра, — заметила Тельвани. — Уже это говорит о многом.
— То есть и на моем отце есть эффект фокуса? — спросил парень.
— Знаешь, я считаю, что наблюдаемый тобой, а теперь и мной эффект в определенной мере полезен, — ответила Ивия, положив ладонь левой руки на рукоять кракемарта. — Как и всегда, в общем-то. Любое лекарство в больших объемах яд. Смог бы Бран сделать то, что он сделал, если бы на нем этот самый фокус не работал? Но ты прав в том, что это может стать серьезной проблемой. Я посмотрела за это время достаточно, чтобы подтвердить твои опасения и наблюдения. Ваше присутствие действительно меняет разумных. Особенно, когда вы в одном месте. Но вот что меня заинтересовало. Как же ты смог увидеть это, находясь внутри?
— Хм, я читал дневник вашего отца, — ответил Ари. — Он тоже это заметил. С его подачи я и начал сам глядеть.
Эльфийка не сразу продолжила беседу. Более того, ее лицо словно закаменело, превратилось в маску.
— Это просто поразительно, — произнесла, наконец, Ивия.
Ари с удивлением посмотрел на собеседницу.
— Ты можешь читать дневник моего отца? — спросила Тельвани.
— Ну, так получилось, что да, — все еще недоумевая, ответил Ари.
Ивия кивнула. На ее губах играла почему-то горькая усмешка. Они дошли до опушки. Эльфийка вышла на поле и зачем-то посмотрела в небо.