т сигареты, брошенной в пепельницу. Когда исследователь с извинениями загасил окурок, Браун отодвинула от себя лист бумаги с нанесенными линиями. На вопрос, может ли экспериментатор продолжать свои вопросы, она ответила: «Попробуйте, спрашивайте». Ее внимание привлекли к разрыву линии и спросили, не означает ли это сложное слово, образованное двумя словами. Этот вопрос в различных формулировках повторили'несколько раз, но в ответ получили лишь утверждение, что правильный вопрос не задавался. Наконец исследователь уверенно заявил: «Эта прерванная линия должна означать два слова в форме одного, не так ли?» – «Да». – «И слово „запах“ каким-то образом касается первой части, не так ли?» – «Нет». – «Вы имеете в виду, что это может быть неприятно?» – «Да».
Тогда Браун передвинула руку к другой части листа, а мисс Дамон заявила, что ей страшно и хочется плакать. Браун тем временем писала: «Помогите Д.», и, когда исследователь предположил, что это означает: «Успокойте Д.», написала: «Правильно». Исследователь немедленно вовлек мисс Дамон в обсуждение своих действий, и она проявляла к этому живой интерес, пока ей не показали прерванную линию. Здесь у нее снова появился страх; она сказала, что не может понять своих «странных ощущений», и начала их высмеивать.
Браун сразу же написала: «Чувствует себя лучше, спрашивайте», а потом добавила слог «con», который объявила неправильным. Подробный опрос, в котором активно участвовала мисс Дамон, выявил слова «подсознательный», «последующий», «последовательный», «последствия», которые мисс Браун объявила и верными и неверными. Мисс Дамон сразу же назвала ее сумасшедшей и лгуньей. Браун тут же отказалась писать что-либо за исключением «Не буду». Когда ее спросили: «Почему?», – Браун ответила: «Сердита». Мисс Дамон, прочитав это, сильно покраснела и в замешательстве объяснила: «Браун хочет, чтобы я извинилась», и смущенно добавила: – Извините меня, Браун!". Вопросы исследователя выявили, что Браун приняла извинения и теперь снова будет писать. Она непроизвольно написала: «Э., Э., Э.», как бы адресуясь непосредственно к исследователю, в то время как мисс Дамон весело обсуждала с ассистентом свое «невежественное поведение». Исследователь продолжал задавать свои вопросы, на что Браун ответила одним словом: «Спать». – «Почему?» – «Мешает». Пока Браун писала это последнее слово, мисс Дамон по-прежнему беседовала с ассистентом, не зная о том, что пишет Браун, но когда слово было закончено, мисс Дамон заявила: «Ну, Браун хочет меня наказать». Вопросы, обращенные непосредственно к мисс Дамон, показали, что у нее есть только «ощущение», что она должна быть наказана, и что у нее нет этому объяснений, кроме того, что ее извинение было неправильно предложено. Пока она объясняла, Браун написала: «Э., ждите!». Исследователь принял этот намек и загипнотизировал мисс Дамон, исключив ее как источник помех.
После этого удалось быстро достичь успеха относительно слов, написанных раньше. Браун исключила слово «подсознательный» и заявила, что слово «последующий» является одновременно и верным, и неверным. В этот момент мисс Дамон в ужасе проснулась, быстро пришла в себя и начала беседовать на различные темы, упомянув среди всего прочего, что ее дед был канадцем французского происхождения. Вскоре после этого Браун написала: «Спать». Исследователь подчинился команде и снова ввел мисс Дамон в состояние транса. Опрос показал, что использовались французские слова и опорным может быть слово «последовательный», «последующий» или что-то в этом роде. Мисс Дамон несколько раз просыпалась и снова засыпала, и каждый раз, когда она просыпалась, у нее на лице было выражение ужаса. Когда мы спросили мисс Браун о мисс Дамон, она объяснила, что мисс Дамон никак нельзя помочь, что ей необходимо испытать эти приступы страха, но она почувствует себя гораздо лучше, пережив этот ужас, связанный со словом, которое в данный момент проверяется. Пока мисс Браун выдавала эту информацию, экспериментатор старался не задавать наводящих вопросов.
В конце концов мисс Дамон проснулась в спокойном состоянии и спросила, что происходит, а Браун написала: «Расскажите». Осторожно, не зная, что именно говорить, исследователь указал на расшифрованные слова. Мисс Дамон с интересом заметила, что проблема, вероятно, в правильном написании французских слов. Когда она это говорила, мисс Браун написала всего лишь одно слово: «Смотрите!». Эту запись показали мисс Дамон, и все начали изучать слова, которые нетерпеливо писала мисс Браун. «Смотрите, смотрите, смотри» те". Внимание мисс Дамон обратили на это слово, и она заявила: «Да она, верно, имеет в виду, что нужно посмотреть это слово где-нибудь еще. Ну конечно, в словаре».
Мы страницу за страницей перелистывали словарь под аккомпанемент противоречивых ответов мисс Браун, пока она нетерпеливо не сказала: «Неверно!». Более тщательный осторожный расспрос выяснил, что в словаре было слово, похожее на слово Браун, и что хотя это и нужное слово с правильным правописанием, оно все же неверно, потому что Браун написала свое слово с ошибкой: «Никогда не знала правописания».
Получив команду записать свое слово, Браун написала французское слово «внезапно», за которым шло слово «последовательный», тоже по-французски. Когда Браун спросили, нужно ли слово «последовательный» для ее сообщения, она ничего не ответила, а мисс Дамон снова испугалась и полностью забыла о последних этапах исследования. Она быстро восстановила свое самочувствие и высказала несколько замечаний, звучащих так, будто она только что пробудилась из состояния транса.
Мы спросили Браун, не нашла ли она в словаре еще какое-нибудь слово, имеющее для нее важное значение. «Да». – «Ваше слово?» – «Да, только правописание другое». Здесь мисс Дамон прервала диалог, чтобы спросить у исследователя:
«Что он имеет в виду?» (очевидно, говоря о Браун). Оговорившись, она неожиданно побледнела и тут же забыла свой вопрос. На вопрос, какое слово она видела в словаре, Браун написала: «Niaise». Когда мисс Дамон заявила, что такого слова нет, что она никогда его не слышала, Браун написала: «Да, не знает его». Когда ее спросили, было ли это слово в ее автоматической записи, Браун написала: «Да». После вопроса: «Как узнали?» Браун ответила: «Дедушка». Выяснилось, что в возрасте трех лет мисс Дамон потерялась, и дедушка часто назвал ее «Niaise» («дурочка» по-французски). (Нужно сказать, что мисс Дамон ошибочно относила этот эпизод к возрасту четырех лет, но сам факт этого события не оспаривала.)
Браун возражала против того, чтобы дальнейшие вопросы шли в этом направлении, объяснив: «Б. боится, что Д. боится, что Б. скажет». Мисс Дамон удивилась, отрицала страх и заявила, что ей «ужасно интересно». Браун прокомментировала ее слова следующим образом: «Д. не знает». Прочитав это, мисс Дамон сказала: «Не сокращает ли он слова?». Исследователь сразу же спросил: «Браун, что вы думаете о последнем замечании Дамон? Объясните это». Браун написала: «Браун – она. Да – – –». Мисс Дамон с неослабевающим интересом следила за записью, спросила у секретаря, неужели она действительно сказала «он», а потом объяснила, что «да» – это первые две буквы ее фамилии, Дамон, а три черточки означают буквы м, о, н. Когда она закончила свое объяснение, Браун бросила карандаш, бумагу и книги на пол, а мисс Дамон, тяжело дыша, в ужасе заявила: «У Браун вспышка гнева, и она не может с ним справиться».
Никаких других сведений ни от мисс Браун, ни от мисс Дамон добиться не удалось. Наконец мисс Дамон умоляюще произнесла: «Пожалуйста, Браун, сообщи нам все». Браун ответила: «А вдруг у меня не получится?». Все тем же умоляющим тоном мисс Дамон спросила: «Браун, мы когда-нибудь узнаем?». Браун медленно написала: «Да». Услышав это, мисс Дамон откинулась назад в кресле, закрыла лицо руками и заплакала. Исследователь спросил: «Когда?» – «Не знаю». Заняв твердую, даже агрессивную позицию, исследователь заявил, что потрачено уже слишком много времени, что сейчас четыре часа пополудни, что у ассистента, как и у секретаря, на вечер назначено свидание и что нужно больше ответственности возложить на Эриксона, нужно ему больше доверять. Ассистент заявила, что свидание у нее назначено на восемь часов. В этот момент мисс Дамон пришла в себя, восстановила свой интерес и с восхищением прочла запись Браун: «7.30». Когда мисс Дамон попросила подтвердить это сообщение, Браун не обратила на нее никакого внимания, написав: «Э, спрашивайте, работайте». (Здесь Браун указала точное время, когда будет достигнуто полное понимание. Очень часто бывает полезным просить субъектов указать точное время, когда они что-то поймут, побуждая их назвать время ни слишком раннее, ни слишком отдаленное. По-видимому, это дает им определенную цель и облегчает задачу, настраивая на конечный момент решения, когда они обретут нужное понимание. Таким образом, у них появляется возможность подготовиться к этому пониманию.)
Когда у Браун спросили: «Каким образом?», она написала: «Волшебный кристалл». Мисс Дамон объяснила, что Браун, вероятно, хочет, чтобы она посмотрела в «магический кристалл», но это нелепо, ведь она не знает, как это делается, хотя и слышала об этом, так что у нее едва ли что-нибудь получится. Браун ответила: «Ждите».
Был индуцирован транс, и мисс Дамон дали команду: «Браун хочет, чтобы вы посмотрели в зеркало и увидели». Почти сразу же после того как мисс Дамон поглядела в зеркало, в котором отражался потолок, у нее на лице появилось выражение сильного ужаса. Она пробудилась, рыдая, сжавшись в кресле, и, закрыв лицо руками, восклицала, что ей ужасно страшно, и жалобно просила помощи. Очевидно, на лице исследователя отразилась тревога, но, прежде чем он смог что-либо сказать, Браун написала: «Все в порядке, Э., Д. просто напугана. Так и должно быть. Потом почувствует себя лучше. Просто успокойте». Исследователь осторожно сделал несколько успокаивающих замечаний, пока Браун писала слово «Правильно», а мисс Дамон жалобно и слезливо выдавливала из себя: «Я так напугана, просто ужасно напугана».