– Это мы скажем в последнем слове. Есть даже шанс, что суд нам поверит.
Продолжить комментарий они не успели. Пошел следующий сюжет. Казалось, что большего шока, чем тот, который они получили две минуты назад, уже и быть никогда не может. Но никогда не говори «никогда»!
Всезнающий диктор продолжил:
«Сегодня утром в Теплом Стане обнаружен труп молодой женщины. Она была задушена во время сна в собственной квартире… Возможно, что это преступление связано с убийством Ильи Бабкина. В сумочке несчастной найден билет в центр «Аркадия», датированный сегодняшним числом… Остается предположить, что гражданин С. после убийства Бабкина начал убирать свидетелей…»
Савенков вытащил из кармана маленькую кассету с ночными признаниями Ильи Бабкина и бросил ее на стол:
– Как было хорошо вчера! Мы предъявляем эту кассету. После чего Дон садится в тюрьму, а ты, Глеб Васильевич, выходишь с чистой совестью… Даже если наш адвокат продемонстрирует эту запись, то прокурор ответит, что под угрозой смерти несчастный Бабкин мог наговорить в камеру что угодно. И мог даже оклеветать честного гражданина Виктора Олеговича Кошевого… Ждите, друзья. Завтра на каждом столбе будут наши с Глебом рожи и ваши личики под шапкой: «Их разыскивает милиция».
Глава 11
Город изменился. Последний раз Олег Крылов был в Севастополе четыре года назад. Как и сейчас, ту поездку нельзя назвать экскурсией – это были сплошные «казаки-разбойники» со стрельбой, погоней и пожаром. Суматоха была страшная, но были и встречи с местным народом: с моряками, продавщицами, таксистами. Тогда все они жили верой, надеждой и любовью. Любовью к России, надеждой, что она их не бросит, и верой, что воссоединение произойдет очень скоро… Олег почувствовал изменение именно в этом. Не тот дух. Пропал победный настрой. Любовь к России осталась, но вера пропала, а надежда стала слабенькой, с обидой и недоумением.
В первый же день Крылов встретился с группой ветеранов, помогавших ему четыре года назад. Тогда, приветствуя Олега, отставной каперанг Ивановский торжественно заявил: «Мы верим, что Севастополь всегда будет российским!» Сейчас он произнес другой пароль: «Мы надеемся, что город не будет украинским». Не заметить разницы в настроении этих двух фраз нельзя…
Первый раз Олег поговорил с Романом на пароле. Террорист, обстрелявший виноградом мирное судно, создал на борту панику и обеспечил конспиративность их встречи.
Они общались всего пять минут, но информации хватило на день работы и Олегу и отряду ветеранов.
К вечеру многое прояснилось. В город действительно приехала группа индийцев! Живут в гостинице «Украина» тихо, незаметно. По слухам – это покупатели двух боевых кораблей. Дважды их вывозили в порт для осмотра техники.
Гириша Ананды, которого Роман считал основной фигурой, в этой группе не было, но номер для него зарезервирован с завтрашнего утра.
Дон, Ракитский и Роман с документами Свирина разместились в старенькой однозвездочной гостинице «Азовская». Ивановский приставил к ним бывших особистов и заверил, что «все под контролем».
Сложнее было с настоящим Свириным. Олег даже не пытался его искать. Зачем? Этот деятель сам появится. И, скорее всего, в самое неподходящее время.
На вечерней встрече Олег набросал для Ивановского план на следующий день. Казалось, что самой большой трудностью будет выполнение первого пункта, но каперанг проскочил весь список и запнулся лишь в конце:
– Последнюю фразу понять не могу. Ты вслух прочти.
Олег пробежал глазами восьмой пункт: «Подготовить кейс с куклами на сто тонн баксов». Он хотел объяснить, как готовить пустышки похожие на банковские пачки с долларами, но махнул рукой.
– Этот пункт я буре на себя. Самое важное – прослушка телефонов у индусов.
– Считай, что мы уже к ним подключились. Они же в «Украине» живут. Там вся телефонная связь через клуб моряков, где мичман Уралов командует…
Больше всего Романа удивило то, что Гириш Ананда говорил на чистейшем русском языке с легким цыганским акцентом.
Они встретились у памятника Тотлебену в начале Исторического бульвара.
За внешне беззаботной болтовней Гириша была заметна собранность профессионала. Он взял на себя функции ведущего. Они прошли на батарею адмирала Лазарева, возле которой разместили танцплощадку.
Гириш приоткрыл ворота и, увлекая за собой Романа, начал пересекать протертый матросскими каблуками бетонный манеж. Они заскочили на невысокую эстраду и скрылись за дырявой загородкой кулис.
Трюк был простой и Роман сразу понял, что через минуту на танцплощадке появится Дон с Ракитским. Так и случилось – парочка застыла в центре круга и вертела головами в поисках дыр в заборе. Потом они одновременно уставились на эстраду, перекинулись парой слов и выскочили на бульвар.
Гириш усмехнулся:
– Это ваши люди?
Роман кивнул.
– Странно, что это ваши люди. Очень непрофессиональный хвост… Не хочу быть недоверчивым, но могу я взглянуть на ваши документы?
Роман протянул удостоверение, радуясь, что в полумраке оркестрового закутка трудно разобрать его несоответствие фотографии.
Гириш внимательно прочел документ:
– Свирин… майор… начальник отдела… Странно, Леонид, что у вас такие лохи в наружном наблюдении.
– Так это не наши. Мои люди, но не из нашей конторы. Они простые бизнесмены. Так сказать, гражданские и необученные… Не хотели мы привлекать лишних людей.
– Это правильно, Леонид… Пошли скорей. Сейчас твои люди к этой стене подойдут. Они подумали, что здесь дверь есть.
Роман с трудом успевал за индийцем. Они пробежали через бульвар к батарее Шихматова, а оттуда под прикрытием экскурсионной группы вошли в здание панорамы «Оборона Севастополя».
Группа ушла наверх, а Гириш потянул Романа в полуподвал, под вывеску «Служебный вход».
В глубине коридора за столиком дремала старушка из местной охраны. Она вовремя вскочила, загородила собой проход и приготовилась к грозной отповеди, но индус расцвел киношной улыбкой и помахал десятидолларовой купюрой.
– Мы, бабуся, с другом давно не виделись. Хотим потолковать. Двадцать минут, не больше. У вас есть подходящий кабинет?
– Есть кабинет! Очень даже подходящий. И стол там есть, и стаканы… А откуда ты такой красивый будешь?
– Я узбек, бабушка.
– Вот я и вижу, что не наш. Уж больно чернявый.
– У нас все такие… А черный ход у вас имеется?
– Есть. Но он заперт.
– Через двадцать минут отпереть!
Кабинетом оказалась бытовка сторожих и уборщиц. Но стол там действительно был. А на нем телефон – единственный предмет цивилизации в этой конуре.
Гириш перешел к делу:
– Документы при вас, Леонид?
– Да, но ксерокопии.
– Разумеется… Можно взглянуть?
– В обмен на деньги.
– Деньги завтра.
– Тогда и документы завтра.
Помолчали. Каждый считал, что пауза усиливает его позицию. Первым сдался Гириш:
– Я понимаю, Леонид, что вы, некоторым образом, курьер и не должны принимать самостоятельных решений.
– Верно! У меня приказ: вы мне деньги, а я документы.
– Но вам сказали, что в этих бумагах нам нужна лишь одна цифра?
– Да. Вам нужен нижний предел цены за корабли.
Стало ясно, что индиец хорошо подготовился к переговорам. Он вынул из кармана ножницы и положил их на стол как самый важный аргумент:
– Вырезайте, Леонид!
– Что?
– Вырезайте то место, где нужная нам цифра. Мы все проверим, а завтра деньги в обмен на клочек бумаги.
Роман отвернулся и, закрывая собой текст докладной записки, начал работать ножницами:
– Завтра здесь встречаемся?
– Нет, Леонид. Рисковано дважды в одном месте встречаться… Херсонес знаешь?
– Очень хорошо знаю.
– Завтра в восемь вечера у колокола… Сейчас я уйду первым.
Гириш забрал ксерокопии с дыркой в одной странице и выглянул в коридор, подзывая бабусю-охранницу.
Роман посмотрел на телефон, вздохнул и набрал номер Ивановского. Ответил детский голос:
– Дедушки нет. Что ему передать?
– А вы не могли бы записать. У меня очень много информации.
– Могу записать.
– Отлично. А вы в каком классе учитесь?
– Я еще не учусь. Мне пять лет. Я скоро все буквы буду знать.
– Но…
– Говорите. Я вас на диктофон запишу.
Они проехали ресторан «Дельфин», повернули на улицу с симфоническим названием Древняя и притормозили перед запертыми воротами в Херсонес. Была закрыта и касса, но у массивной калитки стоял парень с повязкой на рукаве и с явной готовностью поторговаться за право прохода.
Дон снисходительно улыбнулся:
– Хитер твой индиец, Роман. Ловко придумал. Вечером здесь почти безлюдно. Можно осмотреться. С холма, где колокол стоит, почти все раскопки видны… Он без денег придет. Точно! Он их утром в развалинах спрятал, а сейчас будет чист как турист. Подведет тебя, Роман, к камню, а под ним кейс… Только бы Свирин не появился. Ты его точно у Панорамы видел?
Роман подтвердил:
– Точно видел. У входа стоял. Злой такой. Меня ждал. Если бы я вниз к морю не убежал, то все бы сорвалось.
Роман сказал только часть правды. У выхода из Панорамы его караулил Олег. Он утащил его за бруствер четвертого бастиона и дальше по тропинкам вниз к морю. Только через три часа Роман вернулся в гостиницу, где уже бесился Дон и нервно курил на балконе Ракитский.
– Хорошо, Роман. Будем считать, что Свирин встретил тебя случайно. Встретил и потерял… Пойдемте ребята. Индус наш профессионал, но и мы не лохи. У нас еще час в запасе. Роман у колокола встанет, а мы замаскируемся в развалинах.
Роман первый раз был в Херсонесе, но отлично знал все детали этого древнего города по схемам, которые вчера рисовал Олег.
Вот они крепостные стены, а впереди Владимирский собор, построенный на месте часовни, где был крещен князь со своей дружиной… Большим романтиком Роман себя не считал, но ступая по византийской мостовой он ощутил дыхание истории и груз веков на своих плечах.