Лайнер «Генерал Штойбен»
Фашистское командование в отчаянии бросало в район поиска сторожевые корабли. Они обнаружили С-13, но опытный командир подводной лодки перехитрил врага и остался в море ожидать новую цель.
В Германии объявили траур. Гитлер приказал расстрелять командира конвоя.
А лодка Маринеско продолжала следить за морем: вдруг еще какая-нибудь громадина появится! И появилась!
Через десять суток, в ночь на 10 февраля, экипаж Маринеско потопил транспорт «Генерал Штойбен». Он перевозил войска и технику. Более 3 тысяч фашистов погибло. К месту гибели транспорта устремились сторожевики. Они пытались спасти людей. О подводной лодке они забыли. С-13 вернулась в порт.
Президиум Верховного Совета СССР наградил подводную лодку С-13 орденом Красного Знамени.
А. И. Маринеско за годы войны был награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени и медалями. Весь личный состав подводной лодки имел по две-три и более боевых награды.
Совсем недавно, летом 2004 года, автору данных строк один симпатичный пожилой человек задал вопрос:
– А вам не кажется, что Маринеско должен был всю жизнь свою каяться, ведь на борту «Вильгельма Густлова» находилось много мирных немцев?
Ответ был таков: каяться Александру Ивановичу не в чем. Мирных граждан советские воины не трогали. Наоборот, они помогали им, что может подтвердить любой гражданин Германии, свидетель событий 1945 года. Мирных граждан можно только искренне пожалеть. И мы, и все советские люди искренне их жалеем. В том числе и тех, кто находился на корабле «Вильгельм Густлов». Но каяться советским воинам, в том числе и Маринеско, не в чем и не перед кем. Каяться нужно другим. Но они почему-то не каются. А продолжают задавать каверзные вопросы, наводя тень на плетень.
Фашисты пытались удержать древнюю столицу Польши город Краков любой ценой. Они понимали, что, захватив этот крупнейший экономический центр и узел железных дорог, Красная армия прорвется к Домбровскому угольному бассейну и к промышленным района Силезии. Немцы хорошо укрепили город и ближайшие подступы к нему, построив внутренний оборонительный обвод на окраинах города и внешний обвод на расстоянии 5–8 километров от Кракова. На всех дорогах гитлеровцы устроили завалы, заминировали подходы к ним. Крупные каменные здания Кракова превратились в мини-крепости. Здесь оборудовали позиции пулеметчики и солдаты с противотанковыми орудиями и фаустпатронами. На улицах громоздились баррикады, противотанковые заграждения. Мосты через Вислу немцы заминировали.
Рано утром 16 января 1945 года советские войска начали штурм города. 4-й танковый корпус получил задание взять населенные пункты Ивановице и Скала и войти в Краков с северо-запада.
Батарея советских 76-мм дивизионных пушек ЗиС-3 ведет огонь в Кракове. Январь 1945 года
Усиленный танковый взвод лейтенанта В. С. Захарьяна первым подошел к Ивановице и, получил приказ взять и удерживать до прихода основных сил этот населенный пункт. Лейтенант повел людей в бой. Командир взвода первым ворвался в Ивановице, открыл огонь из орудия и пулемета. Его примеру последовали остальные. Фашисты не ожидали такого напора. Их здесь было гораздо больше русских. Но те продолжали яростную атаку, и у немцев не выдержали нервы, они бросились бежать, оставив на окраине Ивановице два подбитых танка и несколько автомашин.
Лейтенант Захарьян погиб в бою, штурм Кракова продолжался.
Разведчики сообщили, что на краковском аэродроме стоят самолеты врага. Танковая рота лейтенанта Фролова, получившего задание захватить аэродром, поздним вечером отправилась в сорокакилометровый рейд по бездорожью.
Атака лейтенанта И. П. Фролова, опытного танкиста, кавалера орденов Отечественной войны I степени и Красной Звезды, была настолько неожиданной, что фашисты практически не оказали сопротивления. Многие из них сдались в плен, кто-то побежал, но тут же попал под огонь пулеметов и орудий. Аэродром достался танкистам. 14 самолетов, готовых взлететь, много автомашин, склады с горючим, техника, вооружение, обмундирование, продовольствие – все в целости и сохранности, будто немцы на аэродроме готовились зимовать.
Иван Петрович Фролов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Танковая рота старшего лейтенанта И. П. Петрова, кавалера ордена Красной Звезды, действовала в головной походной заставе 14-й гвардейской танковой бригады, которая наносила удар по Кракову с запада, через Скалу. Стремительно продвигаясь к цели, рота Петрова натолкнулась на большой танковый ров. Сходу преодолеть его не удалось. Времени на раздумывания не было. Скорость, скорость решала многое.
По данным разведки, в трех километрах от дороги, упиравшейся в танковый ров, немцы устроили переход через него, хорошо замаскированный и охраняемый. Петров начал на виду у противника подготовку к штурму рва, а несколько танков послал к проходу. Немцы ничего опасного не заподозрили. Они готовились встретить упрямых русских губительным огнем, как вдруг с фланга на них налетели танки. Оставив на поле боя 10 орудий, минометы, боеприпасы, около 150 раненых и убитых солдат, немцы бежали. Петров организовал преследование, захватил в предместьях Кракова эшелон с вооружением и техникой, отрезал фашистам пути бегства на запад.
Звание Героя Советского Союза получил он за этот подвиг.
Солдаты, офицеры, генералы, рабочие и крестьяне, министры и президенты – все, все без исключения граждане земного шара чувствовали в январе 1945 года, что войне конец, что вот-вот о нас дохнет вместе с теми, кто вскормил и озлил ее.
И все земляне мечтали о скорейшем мире.
А матери мечтали увидеть сыновей и живыми.
А сыновья мечтали жить и радовать матерей.
А тут город Краков на пути к миру, к мирным мечтам. Древний город, чудо-город, превращенный фашистами в крепость.
И приказ Маршала Советского Союза И. С. Конева «спасти Краков от разрушений», вести артиллерийский огонь в городе лишь при крайней необходимости. Потому что иначе нельзя. Потому что памятники архитектуры и искусства, золотой фонд человечества грешно крушить снарядами и авиабомбами.
Грешно для нормальных людей. Для гитлеровских палачей – другое дело. У них задача была такая на территории Советского Союза: ограбить все, что можно ограбить и увезти в Германию, и уничтожить все не вывозимое. И в Польше, и в других странах Восточной Европы они действовали по такому же принципу.
У советского солдата, у всех нормальных солдат были принципы иные. Спасение Кракова для них означало спасение того, что человека делает добрее, мудрее. Зачем же, в самом деле, воевать, побеждать, жертвовать жизнью своей, если победа не сделает людей, земной шар хоть чуточку добрее, мудрее? Зачем победе нужна злость? Чтобы вновь воевать? Но разве это – победа?
Приказ Маршала Советского Союза И. С. Конева штурмующие Краков приняли сердцем. Командующий фронтом дал войскам на взятие города четверо суток.
Рано утром 18 января 4-й гвардейский танковый корпус 59-й армии пошел на штурм. Сначала поработала артиллерия, уничтожая «огневые точки противника на внутреннем обводе краковского укрепленного района». Затем в атаку ринулись танки и мотопехота.
Тяжелый танк, за ним автоматчики, уничтожавшие гитлеровцев, стрелявших из подвалов зданий, за ними мотопехота. Схема проста. Схема известна фашистам еще по Сталинграду. Там она для немцев не сработала. Здесь, в Кракове, русские действовали по той же схеме и победили. Причем победили всего за один день!
Советские артиллеристы в освобожденном Кракове
Командир взвода автоматчиков младший лейтенант А. П. Бирюков вел своих людей за танком, вглядываясь в проемы подвальных окон. В танк попал снаряд, машина загорелась. Из танка никто не вылез. Командир взвода перебежками подобрался к горящему танку, открыл люк и стал помогать раненым вылезть из машины. Из подвала соседнего дома выбежали фашисты. Но люди из взвода Бирюкова метким огнем отсекли их от командира, отнесли танкистов в укрытие, а затем, когда с гитлеровскими солдатами было покончено, отправили раненых на медицинский пункт и продолжили бой.
Потрясенные натиском советских войск, немцы хорошо сражались до какого-то момента, психологического барьера, и вдруг руки вверх, «Гитлер капут!» и опустошение в глазах, утомленность.
А советским солдатам нужно было думать еще и о том, чтобы в жестоком сражении до этого самого барьера, до «Гитлер капут!», спасти город от разрушения. И они смогли решить эту сложнейшую задачу.
«Благодаря умелым действиям войск Коровникова, Курочкина и Полубоярова, – напишет позже в своей книге „Сорок пятый“ И. С. Конев, – древнейший и красивейший город Польши был взят целым и невредимым».
Наступление Красной армии чем-то напоминало удары волн разъяренного моря, с той лишь разницей, что волны войск советских, мощно грохоча, надвигались на «германский берег» и дальше накатами наваливались на германскую землю, неотвратимо приближаясь к столице Третьего рейха, к Берлину.
Недоброжелатели всего советского говорят, что этот наступательный порыв был возможен только из-за явного превосходства Красной армии в живой силе и технике, что, мол, не такие уж и значительные с точки зрения военного искусства победы одержал СССР над Германией. Это утверждение, мягко говоря, не выдерживает критики. В мировой истории войн такого широко фронтального, безостановочного 15–18-месячного наступления не было! Организовать его, то есть проработать в деталях планы переходов, походов, боев, сражений, поставки в войска всего необходимого, было чрезвычайно сложно. А боевой дух, о котором мы уже неоднократно говорили, легко ли было поддерживать на самом высоком уровне в боях на чужой территории?! А подготовка резервов и отправка их на фронт – простое ли дело на исходе войны? А отчаянностью обреченных гитлеровцев? Напомним слова Сунь-цзы: «Приведи войско в место смерти, и оно будет жить!»