— Привет, — сказал я. — О, смотрю, ты тоже на эти грибочки внимание обратил… Вопрос: они для людей не могут быть опасны? В виде грибковой инфекции, например?
— Третьим будешь, — улыбнулся Дмитрий. — Аркадий вчера еще поинтересовался, Вальтрен вот только что ушел.
— И что ты им сказал?
— Аркадию — что не знаю, закончим их проращивать в разных средах и доложу. Вальтрену — что официально не знаю и надо проверять, а неофициально сильно сомневаюсь! Они все-таки для крупных форм жизни предназначены, я не думаю, что так легко масштабируются. А ты любой из этих ответов выбирай, какой тебе больше нравится.
Я поморщился.
— Да ни один не нравится, хотелось бы точно знать… Слушай, давай с тобой поработаем над нашими стандартными заклятьями для чистки грибковых инфекций? У меня после смены будет свободное время. Ты работаешь, я страхую. Потом меняемся.
— О, давно мы вместе не экспериментировали! — повеселел Дмитрий. — Буду рад! Ты отличный партнер. Кстати, мне кажется, Марина права: тебе бы в чистую науку уходить, как чиновник ты только распыляешься.
— Я не чиновник, я общественник, — поправил я его. — И я стараюсь делать то, что нужнее. Может, и в чистую науку, как выражается Марина, тоже «уйду», хотя мне не очень понятно, зачем куда-то уходить?
Дмитрий с улыбкой чуть качнул головой.
— Ну, если времени хватает… Хотя я не понимаю, как вы с Аркадием все успеваете. У меня вот всего двое детей и всего полторы работы, да и жена пока дома сидит, и то нужно по минутам все планировать!
— Как видишь, и у меня не очень хватает. А наш бравый командир вообще почти всеми своими научными интересами давно пожертвовал. Только в медицинских разработках участвует, и то… — я осекся, решив, что лучше на эту тему не сплетничать.
Но Дмитрий меня понял, недаром так же хорошо знал Аркадия!
— Поддерживает квалификацию ассасина? — с иронией сказал он. — А что, дело хорошее, глядишь, пригодится!
Мы немного поржали, хотя тема-то была не смешная: впечатляющие умения Аркадия выслеживать и убивать действительно могли нам пригодиться — причем в любой момент!
С момента нашей высадки на кита к моменту этого разговора прошло уже дней десять, и архистратиг, убедившись, что слой атмосферы стабилен, а болтающиеся сзади кита хищники нас не трогают, отменил двухвахтовую систему и перевел нас на единую вахту в три смены. То есть две трети экипажа в любой момент отдыхали. Поэтому я действительно нашел время на то, чтобы поработать с Дмитрием над регенерацией после грибковых инфекций.
Зачем нужна была страховка: для того, чтобы проверить заклятье, сначала нужно было вырастить грибковую культуру, потом попробовать убить ее магией, а потом испытать то же воздействие на человеческом организме. Сначала просто так, без заражения патогеном. Потом патогеном заражается и исцеляется животное (Дмитрий для этой цели вез чистую генетическую линию белых мышей). И уже только потом можно заражать ослабленным патогеном и исцелять человека!
В традиционной фармацевтике такие исследования очень сложные и долгие, нам же с магией все проще. То, что традиционными способами занимает несколько лет, а то и десятилетий, мы можем провернуть за несколько дней — ну ладно, недель в особо сложных случаях. Плюс силами буквально двоих-троих ученых, сложной лаборатории и оборудования не нужно. Однако Аркадий и Леонида с первых дней ввели правило: никакой медицинской магии без страховки! Лично я это правило свято соблюдаю: первого фиаско с сердечной связью хватило.
Поэтому и предложил Дмитрию свою помощь: так-то экспериментировать во время дежурства плохая идея! А когда Дмитрий свободен, занят Петр, его помощник. И наоборот.
В тот день нам действительно удалось неплохо поработать с грибными культурами… Неплохо — в смысле проделанного за короткий срок объема работы, а не в смысле достигнутого успеха! Потому что ничего впечатляющего не выходило. Мы брали образцы местных китовых грибочков, подпитывали их магией, чтобы росли быстрее (это нарушает чистоту эксперимента, да и пофиг — нам была важна проверка концепции, а не возможность тиснуть статью в научный журнал и запатентовать лекарство!), после чего пытались, наоборот, магией глушить их рост. Так, чтобы не повредить питательному субстрату, на котором грибочки жировали.
Как я и смутно подозревал, мицелий оказался слабо чувствителен к нашим усилиям! В смысле, ускорение роста работало нормально — а вот стандартные магические методы воздействия, которыми мы избавляемся от лишнего грибка на ногтях и в кишечнике, действовали из рук вон плохо и через раз. Несколько лучше сработали обычные, лекарственные антимикотики — перед их воздействием китовые грибочки оказались беззащитны. Вот только из-за огромной величины колоний эффект тоже оказывался хуже, чем нам бы хотелось!
— Надо работать, — решил Свистопляс. — Кир, спасибо, что указал мне на эту проблему. Тут, конечно, придется повозиться, воздействие подбирать. Я займусь.
— Если хочешь, завтра тоже загляну помогу, — предложил я. — Вдвоем будем перебирать.
— Отлично, спасибо!
Под это дело я даже уговорил Свистопляса блеснуть со мной вместе на вечерних танцах — изобразить батл. Он отпирался:
— Тебе-то жен впечатлить, а мне зачем? Да я уже даже на набережной года три не танцевал!
Он имел в виду Лиманионские летние Танцы на Набережной, куда сбегалась потусить вся молодежь столицы более-менее товарного вида. Этакий слабо оформленный фестиваль, который длился недели две в конце августа, когда спадала основная жара. Лёвка и меня туда как-то затащила. Без ложной скромности скажу, что мы с ней показали класс!
— А тебя на видео заснимем, жену впечатлишь после возвращения, — сказал я. — Прикинь, как круто это все будет выглядеть при половинной гравитации! Ну правда, давай, встряхнись. А то ты сидишь сычом и скучаешь. А меня Ланочка очень просила тебя уговорить!
— Ну раз Ланочка просила…
На самом деле Лана не просила, просто высказала идею. А я уже за нее ухватился, потому что психологическое состояние Дмитрия мне в последнее время не очень нравилось. Отсутствие профильной работы, бесконечные «пустые» смены в медпункте реально его выматывали! Мне уже и Платова это на вид поставила. Наш второй хирург, Петр, был человеком совсем другого склада и, зарывшись в интересующие его статьи и монографии, не обращал внимания на ход времени. Дмитрий же не таков, он человек активного действия, плюс еще и холерик по темпераменту — что, правда, несколько маскируется его стоицизмом.
Я уже пообщался с Аркадием и он согласился, что заставлять наших медиков вести дежурство в «госпитале» глупо. А учитывая, как зашиваются метакосмозоологи, перекинуть на них часть задач последних, в том числе и сбор образцов, наоборот, логично. Так что со следующего дня Свистоплясу предстояло вести более разнообразную жизнь! И вот пусть перед этим хорошенько встряхнется на танцах, подзарядится. Танцевать он действительно любит, с детства еще, как бы ни ворчал.
Вечерние «концерты» с самого первого дня вошли у нас в привычку. Утром Лана играла одну-две песни на дудочке, иногда вместо нее это делал еще кто-нибудь, владеющий музыкальным инструментом. А таких среди наших тридцати человек нашелся почти десяток — что позволило Аркадию с явным облегчением спихнуть с себя эту обязанность.
Я сперва удивился такому изобилию музыкантов, потом до меня дошло. Многие дети-волшебники, долго прожившие в этом состоянии, выучиваются играть на гитаре хотя бы три блатных аккорда — ради совместных посиделок. А у нас большая часть как раз дети-волшебники со стажем больше десяти лет! Моложе тоже попадались, как и инициированные «с нуля» маги, но все-таки бывалых пленников Проклятья оказалось больше всего. Гитара, правда, имелась всего одна: ее прихватил с собой Вальтрен и всякий раз принимал особенно невозмутимый вид, когда на ней бренчал какой-то недоучка. Видно, проклинал про себя хорошее воспитание, которое не позволяло ему морщиться!
А вот вечером мы устраивали полноценный «концерт». И пели под гитару все вместе, стараясь не слишком часто повторяться. И танцевали, причем и сольно, и парами, и общую кадриль разучили — Ксантиппа объяснила всем фигуры. А Намира Огдет заодно показала вариант хоровода, который в ходу у симасских горцев. Этот немудрящий, но веселый танец состоял из повторяющейся последовательности змеек и ручейков. Мы разучили его уже день на третий и с удовольствием вовлекались. Из-за того, что девушек было в пять раз меньше мужчин (если считать Платову девушкой), «ручеек» смотрелся своеобразно, но это никого не смущало.
Мне казалось, что киту групповые танцы нравились больше всего: его черные щупальца, куполом нависавшие над расчищенной нами «поляной» возле Мегаплатформы, начинали покачиваться в такт мелодии. Ланочка подтвердила. Ей во время игры действительно удавалось входить с китом в нейрорезонанс и она неплохо научилась интерпретировать его настроения!
Еще Платова включала нам на ноутбуке вальсы и фокстроты, и вот когда дамы были нарасхват! В первый раз класс показала только командирская пятерка, как раз по числу девушек: Вальтрен как признанный чемпион по историческому танцу, мы с Аркадием как подучившиеся специально ради своих спутниц жизни, Дмитрий как любитель потанцевать вообще и, неожиданно, Исмаилов, которого этому учили в офицерской академии! Но вальс — танец нехитрый, что бы там ни говорили балетмейстеры. Шаги мигом разучили все желающие, так что уже на второй день нам за право потанцевать с кем-то из наших красавиц приходилось выстоять очередь.
Короче говоря, скоро мы обнаружили, что с удовольствием участвуем в этих вечерах, соревнуемся, что бы еще такого выдумать, причем не столько ради того, чтобы «платить» киту за перевозку, сколько просто ради самих себя!
Единственный, кто ворчал по этому поводу, был Роман Белый.
— Мне сказали, что это опасная миссия, что судьба Ордена от нее зависит, и чуть ли не всего человечества! — бормотал он. — Огромные риски, с шансами дорога в один конец! Достойный венец карьеры пилота-испытателя! Кто, если не ты, Роман⁈ А что в итоге? Какой-то детский сад на выезде, все друг другу старые приятели, субординации никакой, дисциплина — так, для блезиру! И пилотировать ничего не надо! Один маневр в самом начале — и и кукуй три месяца! Только самодеятельность каждый вечер! Вы как, на самую креативную палатку конкурс еще не устраивали, нет?