В дальнем отсеке уже собирались мои.
Лия первой обернулась. Лицо — серьёзное, собранное. Ни капли растерянности. Ни капли «девушки». Только воин. Рядом — Элвина. Жесткая, собранная, с быстрыми пальцами, проверяющими застёжки на наплечнике. Её Тень, как всегда, стелилась позади неё.
К счастью, девушки собрались и не стали выяснять отношения. Наоборот — Элвина передавала Лие запасы поглощающих артефактов, а Лия надежнее приладила дополнительный карман на поясе Элвины. Перемирие. Это хорошо.
Тар стоял у стены, притирая к запястью новенький браслет с гравировкой клана.
Рион возился с ремнями. Всегда немного неуместный, будто не до конца поверил, что оказался в реальной миссии, а не в теневой пьесе в «Чернильной Капле». Но когда дело доходило до дела — бился до последней капли. Врага.
— Ну что, командир, — сказал он, застёгивая последний ремень. — Поведёшь нас в самое пекло?
Забавно, что командиром отряда меня не назначали. Они сами меня выбрали.
— А как иначе, — отозвался я. — Наконец-то что-то похожее на реальную опасность.
— С кем идём? — спросила Лия.
Я не ответил. Потому что в этот момент в коридоре послышался знакомый топот. Дера, уже в полной экипировке, высунулась в дверной проём и кивнула в сторону выхода.
— За мной, молодняк! Третий сектор хранилища. Ваш первый выход.
Значит, пора.
Казалось, время текло невероятно медленно, но на деле прошло всего несколько минут с момента первого сигнала тревоги. Не зря наставники гоняли нас со сборами.
Хранилище располагалось на краю квартала — между второй стеной укреплений Альбигора и постройками Хозяйственного департамента. Здесь покоился добытый грязный Ноктиум, ожидая передачи Дневному клану для очистки.
И сейчас здесь был ад.
Сойр встретил нас у контура защитного барьера. Его лицо, как всегда, было каменным — я вообще почти никогда не видел на нём эмоций, словно оно было парализовано.
Командир шагнул к нам.
— Взрыв в Хранилище Три. Предположительно — разрушение оболочки защитного контейнера. Сырье с высокой концентраций. — Он бросил взгляд на меня. — Грязный Ноктиум, Ром, твой любимый. Уровень опасности — красный. Внутри могли остаться дежурные хранители.
— Не завидую я им, — скривился Тар.
Моя Тень уже оживала, срываясь с рук чёрной дымкой. Она не любила ждать. Я — тоже.
— Новички, сегодня ваш выход, — продолжил Сойр. — Покажете, на что способны. Опытные стражи будут прикрывать, но сегодня — ваш бенефис. Сопровождаете техников. Командуешь ты, Ром.
Мы с ребятами переглянулись. Лия подтянула защитные перчатки, Элвина проверила артефакт на руке, близнецы синхронно дернули плечами — как будто это была просто тренировка. И только Рион выдохнул:
— Опять веселье. А я уж думал, успеем на обед.
Я взглянул на жирный дым, что вырывался из третьего сектора хранилища, и обернулся к остальным:
— Надеть маски.
Хранилище встретило нас клубами темноты. Не ночной, не привычной — а слепой, липкой, будто сам мрак решил материализоваться. Артефактные круги на полу трещали, местами плавились, не выдерживая активности Ноктиума. Символы на стенах мерцали красным, словно звали на помощь.
— Разделяемся, — бросил я. — Лия и Элвина — на левый фланг. Близнецы — правый. Я — центр. Найти источник, изолировать, зачистить. Не геройствуем. Задача — расчистить дорогу техникам. Изолируем все активные зоны.
Ответом стали короткие кивки.
Мы шли в авангарде и должны были выполнить всю грязную работу — нейтрализовать частицы Ноктиума в воздухе, стабилизировать поглотителями активные зоны, которые образовались после выброса.
— Барьеры продержатся пять минут максимум, — буркнула Лия в канал. — У нас мало времени.
Стенки хранилища пульсировали от перенасыщения — тёмный Ноктиум будто ожил, медленно растекаясь по контурам, как масло по разогретому металлу. Артефактные печати на полу уже трещали, некоторые вспыхнули алым и осыпались на каменные плиты пеплом. Защитные плетения, встроенные в стены, искажались и рассыпались, не выдержав нагрузки.
Моя Тень обвила меня плотнее, превращаясь в кокон. Я чувствовал, как она впитывает испарения, гасит нестабильные волны, но отзывается болью. Каждый её рывок — как укус в грудную клетку. Моему призрачному генералу тоже происходящее не нравилось, но он не привык жаловаться.
Слева послышался вскрик — Элвина. Я уже рванул в ту сторону, но её голос прозвучал твёрдо:
— Всё под контролем! Один из стабилизаторов расплавился. Идите дальше! Здесь я разберусь.
На правом фланге Тар и Рион активировали сферу заморозки. Прямо сквозь хаос они вбили в пол якорь и запустили синхронизацию.
— Пошла стабилизация! — крикнул Рион. — Поле начнёт сжиматься.
И тут я увидел что-то светлое. Как выяснилось, халат. А его обладатель лежал возле одного из контейнеров — к счастью, целых. Вероятно, мужчину отбросило, когда нестабильный взорвался.
Я быстро прошел вперед и наклонился. Форма рабочего хозяйственного департамента, халат — с символом службы. Не повезло бедолаге оказаться в зале, когда рвануло.
Парень лет двадцати, худой, в рабочей форме. Пол-лица обожжено, рука в крови. Но он дышал.
— Контакт! — крикнул я. — Один выживший!
— Забирайте его! — Донеслось сзади. Следом за мной в зал вбежали техники в костюмах полной защиты. — В лазарет, срочно!
— Да сам знаю…
Надо было спешить. Тень сомкнулась вокруг нас, как щит. Энергия Ноктиума била со всех сторон — искрами, гудящими разрядами, от которых волосы вставали дыбом. Я слышал, как она — моя Тень — шепчет. Не слова. Намёки, ритм, чувство.
— Тар, Рион! — позвал я. — Ко мне в зал.
Близнецы вынырнули из соседнего отсека. Как всегда, синхронно. Я кивнул на парня в белом халате:
— С ним на выход. Я помогу техникам.
— Но…
— Бегом!
Уговаривать их не пришлось — и так хватило для первого раза. Парни подхватили бедолагу в халате и уже через несколько мгновений скрылись за углом.
— Работаем, я зайду в эпицентр, — переговаривались техники. — Образуйте защитную сетку и по каналам выведите энергию на запасной контур. Если снова жахнет…
— Да не должно!
— А если всё же жахнет, то нас с тобой завтра выловят из канала.
Не выловят. Если снова рванет, то с учетом сдерживающего контура, от нас всех останется лишь воспоминание.
Я шагнул вперёд — Тень уже окутала меня плотно, как броня. Ближе к активному контейнеру становилось трудно дышать: клубы нестабильной материи давили, жгли кожу даже сквозь защитную ткань. Каждый шаг отзывался вибрацией в костях. Символы и узоры на полу вспыхивали под ногами, а за каждым углом сверкали отголоски искривлённого пространства.
Я увидел техников. И тот самый контейнер, треснувший пополам.
— Нужна прокладка, — рявкнул один из них в канал. — Дайте мне пятую грань стабилизатора и изолирующую рамку! Страж, держи контур!
В техника полетел небольшой артефакт — диск в форме пятиугольника с хитрой гравировкой. Он поймал его и резко вогнал в пол рядом с контейнером. Диск засветился, выпуская сеть магических узоров.
— О! Стабилизация пошла… Так, ребята, держим дальше. Сейчас активирую поглощение… Страж, ставь рамку!
Параллельно я вытащил защитную артефактную рамку — она сложилась из сегментов и сомкнулась вокруг повреждённой колбы, частично купируя излучение.
Техники возились с поглотителями, пока я и ещё несколько стражей контролировали защитный контур. Не знаю, сколько прошло времени — наверное, немного. Но мне казалось, целая вечность. Дышать в маске было неудобно, да и стёкла то и дело запотевали.
— Всё! Поглощение завершено! — Техник поднялся. — Стабилизатор оставляем. Теперь бригада сможет нормально работать…
Я на всякий случай остался до последнего — и ушел лишь вместе с последним техником, по привычке прикрывая тыл.
За нами, в третьем отсеке, уже сияли голубым артефакты уровня Ноктиума. Поглотитель сработал, выброс нейтрализован. И, быть может, сегодня я ещё даже посплю.
На выходе нас встретила Элвина. Она взглянула на меня — и впервые за долгое время не с иронией, не с вызовом. Просто с усталостью и лёгким… уважением.
— Снова герой дня? — пробормотала она.
— Не мешай, я ещё не придумал заголовок для завтрашних газет, — буркнул я, стаскивая маску. — Что-то вроде «Бастард спас сектор от апокалипсиса» подойдёт.
В кабинете Сойра пахло раскалённым металлом и свежей магией. Не потому, что кто-то забыл утилизировать отработанные артефакты — просто сам командир Лунных стражей был источником напряжения, способным расплавить шлем с одного взгляда.
— Отчёт, Ром, — велел он.
— Взрыв локализован, — начал я. — Очаг — контейнер в третьем секторе. Погибших нет. Один пострадавший, рабочий пульта стабилизации, сейчас в лазарете. Симптомы — типичное отравление парами нестабильного Ноктиума. Утром переправят в Башню белой ткани.
Сойр молча кивнул. За его спиной суетились два техно-мага из Хозяйственного департамента. Один, с лицом как у совы, разглядывал записи с артефактных кристаллов, другой теребил в руках кусок обугленного металла с выгравированным клеймом.
— Не похоже на случайность, господин Сойр, — произнёс «сова». — Мы детально проверили остатки корпуса. Нет внутренних повреждений, характерных для нестабильной реакции Ноктиума. Зато есть следы внешнего вмешательства в целостность корпуса контейнера. Аккуратно, точно, с отключением защитных рун и дублирующих замков…
— Кто-то решил его вскрыть? — уточнил я. — Он что, бессмертный?
— Не просто вскрыл, господин страж, — отозвался второй техник. — Вероятно, был установлен замедленный дестабилизатор. Он активировался при определённой температуре. Ход мысли… нетипичный. Но продуманный. Это могла быть диверсия.
Я посмотрел на Сойра.
— Что говорит система наблюдения?
— Ничего, — ответил он мрачно. — При выбросе пострадала система фиксации — та, что была в хранилище. Кристаллы записи неисправны.