Наступило молчание. Я скрестил руки.
— Должны быть другие точки слежения, — сказала Элвина. — Да, в самом секторе хранилища сгорели, но можно отследить, кто и когда заходил в помещение…
Лия неожиданно кивнула, соглашаясь с главной конкуренткой.
— Но ведь в хранилище имеет доступ узкий круг сотрудников…
Мы с Сойром переглянулись, думая об одном и том же.
— Это сделал кто-то из своих, — сказал он.
Гостиная барона Артана в квартале Лунорождённых
Свет из витражного окна отбрасывал неуместно весёлые разноцветные блики на мраморный пол.
В комнате было тихо, если не считать мягкого скрипа кресла под старым бароном Тарделом — тот неторопливо покачивался вперёд-назад, наблюдая за остальными гостями.
На столе, уставленном хрустальными бокалами и закусками, горели три свечи. Одна — с символом Дома Артан — хозяина вечера. Вторая — со знаком семьи Тардел. Третья — с золотой печатью Мелисара Граунта.
Барон Артан стоял у окна, глядя на небо, на котором всё ещё сверкал активный защитный купол. Его спина была прямой, руки сложены за спиной.
— Он выжил, — сказал он негромко. — К тому же стал героем.
— И чей это просчёт? — фыркнул Мелисар, не скрывая раздражения. — Его следовало добить в хранилище. Или в казарме. Или, если уж на то пошло, прямо на площади. Мы упустили момент!
— Герцог не простил бы этого, — холодно отрезал Артан, не оборачиваясь. — Он видит в бастарде выгоду. А значит — инвестирует.
— В бастарда, — напомнил старик Тардел, покачнувшись вперёд. — В сына того, кто подмял под себя половину Альбигора. Они никогда не были нам друзьями. И новый Пакт — ничего не стоит. Нужно быть идиотом, чтобы доверять Солнцерождённым. И их бастардам.
Барон Артан медленно повернулся. Глаза — цвета выцветшего серебра — глядели прямо на собеседников.
— Я помню, кто они. И именно потому не предлагаю убивать бастарда. Мы не на том этапе игры.
— Тогда что? — с вызовом спросил Граунт. — Ждать, пока этот полукровка вырастет в нового Сойра? Или хуже — в нового Герцога⁈
— Он уже больше, чем полукровка, — сказал барон. — Герцог использует его как клин между кланами. К тому же этот бастард проявил удивительную ловкость, выторговав для нашего клана дополнительную прибыль от продажи обработанного Ноктиума. Этот бастард уже принёс больше пользы, чем многие наши дети. И если мы ударим открыто, то проиграем. Нужно, чтобы бастард рухнул сам.
Граунт обернулся к барону:
— Сам?
— Нужно, чтобы он ошибся. Запятнал имя. Подвёл отряд. Проявил нестабильность. Потерял доверие покровителей. Герцог должен отказаться от него сам, — Артан сел. — А до тех пор… мы не тронем его. Но… окружим. Плотно.
— Как же?
Тардел хмыкнул и достал из складок плаща тонкий медальон.
— Мы знаем, кто к нему тянется. Ваша девочка. И та, что из Трейнов. Плюс его командиры, друзья… Каждый из них — рычаг. Слабое место. Нужно лишь выбрать правильное.
Глава 2
Я сидел у окна, прислонившись плечом к холодной обшивке повозки и наблюдал, как за грязным стеклом мерно плывут отсветы ограждающих куполов. Пятна света ползли по нашим лицам, выхватывая то глаза Элвины, сосредоточенно опущенные вниз, на планшет, то спокойный профиль Лии.
Тихий гул артефактного двигателя и скрежет рессор действовали почти успокаивающе.
— Когда приедем, сдаём оружие и отчётность сразу. — Голос Деры был сух, как осенние листья. Она сидела напротив, выпрямив спину, и привычным движением проверяла застёжки на своей броне. — Отчёты по расходу артефактов, дозировке стабилизаторов и поведению тварей — всё дежурному командиру. И без задержек.
Я кивнул.
— С тварями-то проблем не будет, — лениво протянула Лия. — Опасных в этот раз вообще не было. Ни Охотников, ни Высших. Только мелкая неразумная падаль.
— Может, они наконец поняли, что связываться с нами бессмысленно, — отозвался Рион, хохотнув, словно это действительно было смешно.
— Или это затишье перед бурей, — глухо сказала Дера. — Не расслабляйтесь. Если в одном месте убыло, то в другом скоро прибудет. Они могут объявиться в любом секторе в любой момент.
Я отвернулся обратно к окну. Мысленно я всё ещё стоял в пустынном секторе, где отдавал приказ Солдатам держаться подальше от города. Если бы кто-то из наших знал…
Элвина молчала, но я видел, как она украдкой бросала взгляды в мою сторону. Когда я наконец повернулся к ней, она медленно выдохнула.
— Ром… — Она замялась, словно взвешивая каждое слово. — Ты занят завтра вечером после смены?
Я поднял брови.
— Есть предложения?
— Есть. Приглашение. — Она выдержала мой взгляд, не отводя глаз. — На приём в Посольский дом. Моя мать настаивает, чтобы я там присутствовала. — Пауза. — И мне нужна компания.
— Компания, значит, — усмехнулся я. — Разве я подхожу для столь высокого общества?
— Да. — Её голос был ровным, без привычной колкости. — Это будет важно и для тебя. Ты можешь завести нужные знакомства. Показать, что ты…
— … не бастард? — подсказал я с лёгкой усмешкой.
— Что ты часть клана, — сдержанно закончила она. — Нашего клана. И что тебя здесь ценят.
— Как это мило, — протянула Лия, скрестив руки на груди и не сводя с Элвины внимательного взгляда. — Теперь ты решила взять птенчика под крыло?
— Лия, — Элвина чуть повернулась к ней, — если у тебя есть что сказать, скажи прямо.
— О, я скажу. Ты действительно думаешь, что, потащив его с собой на приём, ты станешь более значимой? Смешно.
— Это не твоё дело, — спокойно отозвалась Элвина. — При чём тут моя значимость?
— При том, что ты не упустишь случая напомнить всем, насколько высоко стоит твоя семья в клане. — Лия склонила голову набок, глаза её чуть сощурились. — И ты готова притащить с собой любую игрушку, лишь бы кто-то подумал, что ты чего-то стоишь.
Элвина слегка побледнела, но её голос не дрогнул:
— Не все живут в необходимость демонстрировать другим свою значимость. Подумай об этом, когда в очередной раз решишь что-то доказать своему отцу.
Я поднял ладонь, прерывая их.
— Хватит.
Тишина в повозке была густой, как кисель. Даже Рион перестал шевелиться.
— Последний раз предупреждаю, — сказал я спокойно. — Если вы не можете вести себя как взрослые люди, вам нечего делать в отряде.
Дера одобрительно кивнула. Элвина отвела взгляд в сторону.
— Прошу прощения, — спокойно сказала она. — Мне не стоило переходить на личности.
Лия откинулась на спинку с холодной ухмылкой, но больше ни слова не сказала. До тех пор, пока бронированная повозка не выгрузила нас у ворот казармы.
Элвина пропустила на выход всех, кроме меня и обернулась:
— Это может быть полезно для тебя, Ром, — сказала она. — Твой статус… Сам понимаешь, твоё происхождение вызывает вопросы. Тебе нужно показать, что ты по-настоящему один из нас. И что ты способен быть частью города. Подумай над моим приглашением.
— Хорошо, — сказал я. — Я приду.
— Возможно, я ещё об этом пожалею.
Я поднимался по широкой лестнице Посольского дворца. Жесткая ткань парадной формы натирала в неожиданных местах, а в высоких сапогах я чувствовал себя проклятой цаплей. Но вариантов не было. Мужчинам предписывалось быть на приемах в парадном облачении структур, которым они принадлежали.
Фасад здания был выложен черным камнем с вкраплениями светлого мрамора, над порталом возвышались гербы кланов — Лунорождённые в центре, по бокам — эмблемы остальных. Вдоль лестницы замерли стражи в парадных доспехах — сверкающее серебро, чёрное стекло забрал, украшенные рукояти артефактных мечей.
Элвина шла чуть впереди. Её платье цвета ночного неба подсвечивалось сотнями крошечных светящихся жемчужин, которые при каждом шаге дрожали и мерцали, будто созвездия. И платье, следовало отметить, подчеркивало отличную девушки гораздо эффектнее, чем форма Лунного стража.
— Признайся, — пробормотал я, наклоняясь к ней, — ты выбрала меня в пару только ради контраста.
Она бросила на меня взгляд через плечо и слегка улыбнулась.
— Если бы ты видел себя со стороны, ты бы тоже выбрал себя мне в пару.
— Самовлюблённость заразна, — отозвался я. — Полагаю, это побочный эффект жизни в дипломатическом квартале.
— Постарайся сегодня быть дипломатичным хотя бы наполовину.
— Только наполовину. Ведь я всего наполовину сын Доминуса. К тому же незаконный.
Элвина снова криво усмехнулась, взяла меня под руку, и мы переступили порог.
Внутри дворца воздух был насыщен ароматами благовоний и дорогого вина. По залам скользили люди во всех мыслимых оттенках мантий. Солнцерождённые — в белых мундирах, с золотом на лацканах и лазурными вставками на воротах. Пламенники выделялись яркими алыми одеяниями. Золотые весы, облачённые в самые роскошные ткани, блистали так, что от сверкания самоцветов в их украшениях резало глаза. Серый орден, как и положено, сливался с фоном, почти невидимый — невыразительные лица, но внимательные взгляды.
Я уловил взгляд одного из них — немолодого мужчины с лисьими глазами. Тот слегка кивнул нам в знак приветствия и исчез в толпе гостей.
Гобелены на стенах изображали сцены из истории города — заключение мирных договоров между кланами, созыв первого Совета Альбигора… Музыка лилась откуда-то сверху — кажется, струнный квартет.
— Идём, — Элвина слегка коснулась моего локтя. — Мама, точнее, госпожа посол ждёт.
Мирена Трейн стояла у края мраморной площадки, окружённая аристократами. Она была в мантии глубокого угольного цвета, под которой виднелось роскошное серебряное платье с глубоким декольте. Когда мы подошли, она повернулась.
— Элвина. — Сдержанный кивок. — И… Лунный страж Ром.
— Госпожа посол, — я наклонился и поцеловал ее руку, затянутую в черную перчатку. На руке красовался браслет с настолько крупными алмазами, что всего на один из них можно было купить целый квартал в Низинах.