Остен не спешил.
— Держимся на нитке, — сказал он, когда мы вышли на ярус. — Если вторая волна будет такой же…
— То от стены останутся руины, — хмыкнул я. — Можно будет водить экскурсии. «Здесь упал Рион. Здесь сгорел артефактор. А вот тут командир поскользнулся на мозгах твари».
Остен усмехнулся. Беззлобно. Даже тепло. Может, всё-таки этот изгнанный сопляк стал мужчиной?
Мы прошли вдоль парапета. Слева зияла чернота ущелья, полная невидимого движения. Барьерные линии вспыхивали и гасли, как дыхание умирающего зверя. Справа были узкие пролёты, обломки, редкие часовые. И тишина. Впервые за ночь — полная.
— Я не верил, что они решатся на лобовую атаку, — произнёс Остен.
— Им нечего терять, — ответил я. — Твари не думают категориями потерь. Мы — да. Они движимы ишь инстинктом.
Он кивнул. Мы уже почти дошли до смотровой площадки, когда воздух вдруг вспыхнул сигналом.
Пять ударов гонга.
— Недолго они отдыхали…
Форт содрогнулся. Где-то впереди раздались выкрики. Щиты снова загудели, напряглись, задрожали в воздухе. Я остановился, инстинктивно положив руку на рукоять меча. Остен тоже остановился — чуть позади.
— Ещё одна волна, — сказал я, вглядываясь в темноту долины. — Придётся вернуться. Рион и остальные уже, наверное, на месте.
Я сделал шаг в сторону лестницы, но не успел. Что-то обожгло мне рёбра. Резь — как вспышка. Воздух вышибло из лёгких. Мир дернулся.
— Ты ведь думал, что всё забыто? — Остен схватил меня за плечо и толкнул к краю стены. — Что я смирился?
Боль разливалась по моим венам и жгла изнутри. Яд. Ноги перестали меня слушаться, а парапет оказался за спиной. Потом ещё один толчок — и пустота.
Я падал со стены. Внизу уже ревели гибриды. Я видел, как они поднимали головы на шум сверху. Как вспыхивали их глаза. Мир сжался в точку.
Я падал прямо к ним.
Глава 14
Я летел, словно камень, запущенный из рогатки, и дальше уже не было ничего — ни неба, ни стен, ни воздуха. Только глухой удар о выступ в стене, а за ним — следующий, и следующий.
Ребра с треском ломались под моим собственным весом, воздух вышибало из груди, как острые кромки камня скребли по спине, по плечам, локтям. Я не падал — меня размалывало.
Когда я, наконец, достиг земли, то не сразу понял, что всё ещё был жив. Пыль, чернота и — как финальный аккорд — хруст чего-то крупного. Кажется, моё бедро. Боли было так много, что она превратилась в белый шум.
И в этой пустоте, среди обломков и дыма, раздался звук. Шорох. Тот, что не спутать ни с чем. Когти по камню. Хруст плоти. Шипение.
Гибриды.
Я попытался пошевелить рукой. Мышцы отозвались болью, но поддались. Я поднял ладонь и выпустил из себя Тень.
Она появилась как сгусток мглы, приняла форму — не человека, нет, скорее, зверя, хищного и изломанного — и обняла меня, словно накрыла покрывалом.
Гибриды вышли из мрака — полдесятка, возможно, больше. Длинные конечности, уродливые силуэты, искажённые, чужие. Ноздри-чёрточки почуяли человечину.
Я вытащил чудом удержавшийся на поясе Тень-Шаль. Моя Тень метнулась вперёд.
Первого она разорвала. Второму вспорола брюхо. Но их было больше. Слишком. Один бросился сбоку и, будто змея, пробрался под её щит. Когти скользнули по моей броне. В глазах потемнело, когда я получил удар в грудь.
Я рубанул, отсёк клешню, потом другую. Тварь отпрянула. Тень прыгнула следом, загородила меня.
— Я не удержу тебя надолго, Генерал… — прохрипел я. — Сам едва держусь.
Нужно было отпустить Тень. Связь с ней всегда отнимала много сил. Имперский генерал не раз помогал мне и разделил со мной память, но… Сейчас пришло время дать ему свободу.
— Уходи, — прохрипел я, выбирая, о которого из гибридов хочу самоубиться. Если гибель неизбежна, я выберу сильнейшего противника. И заберу с собой как можно больше этих гнид.
Но Тень не послушалась. Медленно обернулась ко мне и сложила полупрозрачные пальцы в кукиш.
А затем со стороны форта раздался гул. Пронзительный, глубокий — настолько, что остатки стен первого контура содрогнулись.
Круг Варейна.
Это означало, что первый контур пал. Они активировали защиту. Магический барьер замкнулся. Элун заперся. Все, кто не успел — остались снаружи. В том числе — я.
А гибриды приближались. Осторожно. Медленно. Они чувствовали, что теперь я — один против всех них.
Я снял с пояса последнюю лунную бомбу. Кровь стекала по пальцам. Жаль, мне не вернули амулет Ильги. Он сейчас пришёлся бы кстати.
— Ну, давайте, — прохрипел я. — Сколько вас там? Все сюда.
Они шагнули вперёд. И вдруг — остановились.
Воздух — изменился.
Он загудел. Нет, даже не так — он задрожал от ритмичного топота. Словно что-то огромное вошло в долину.
Я не увидел, а почувствовал его.
Пергий.
За его спиной — десятки. Нет, сотни. Солдаты, подчинённые Охотники, неразумные рыскальщики. Старые-добрые твари, которых мы изучали в каталогах и думали, что это самое страшное, с чем придётся столкнуться.
Они шли сквозь гибридов, ломая их, разрывая, как будто это были не твари, а бумажные куклы.
— Вовремя, — улыбнулся я. — Поистине имперское чувство времени.
Один из гибридов прыгнул на меня. Рывок — и я услышал треск костей. Тварь осела. Пергий возник рядом.
Я поднял на него взгляд. Мир качался. Края зрения плыли. Где-то внутри — только боль. И тошнота. И ярость.
Я хотел что-то сказать. Но губы не слушались.
«Ты отравлен, повелитель. И потерял много крови», — произнёс Пергий. — «Слишком много».
Я попытался подняться. Но ноги подкосились.
— Нужно защитить Элун, Пергий. Не смогу я, помогите вы. Это мой последний приказ.
Пергий опустился возле меня. И провёл когтем по своей ладони. Кровь — тёмная, густая, как нефть — заструилась.
«Не сопротивляйся, повелитель».
Он коснулся моей шеи. Я почувствовал лёгкую вспышку боли. Видимо, он сделал надрез.
Мир рванулся вперёд.
Кровь вошла в меня, как пламя. Как живая магия. Я закричал. Не потому что больно. Потому что слишком.
«Только кровь Империи поможет…»
Мой разум погрузился в темноту.
Сознание вернулось не сразу. Сначала стало тепло, словно кто-то вылил мне в грудь чашу горячего настоя. Потом пришла боль. Не резкая, а тупая, густая. Потом — странная тишина. И только тогда я понял, что всё ещё дышал сам.
Я открыл глаза. Надо мной висело чёрное небо — в нём не было звёзд. Только серый дым и хлопья пепла. Пахло гарью и чем-то влажным, как плесень. Я дёрнулся — и понял, что лежал в неглубокой впадине на скале.
Во рту был мерзкий привкус пыли и крови. Я поднял руку и сжал в кулак — пальцы дрожали, но слушались. Приподнялся. Грудь стянуло — место удара под рёбрами саднило. Но я был жив. Более того…
Моя кожа покалывала. Ноктиум внутри тела пульсировал иначе. Глубже. Объёмнее. Он больше не просто присутствовал — он вплетался в меня, как часть чего-то древнего, знакомого. Даже боль стала… прозрачнее.
«Ты очнулся, повелитель».
Я резко повернулся. Из мрака вынырнула высокая фигура — Пергий. Спокойный, как ночь перед бурей. Его лицо по-прежнему нельзя было назвать человеческим, но и полностью тварью он уже не казался. Что-то в его облике изменилось.
— Что ты сделал? — прохрипел я. — Что за свойство у твоей крови?
Он опустился на корточки, глядя на меня с неожиданной заботой:
«То, что должен был, вождь. Иначе ты бы уже гнил в животе у альфа-гибрида. Кровь Империи, усиленная Ноктиумом, смогла вернуть тебе жизнь и силу».
Я попытался встать. Пергий подал руку — я колебался, но всё-таки взял её.
— Спасибо.
Он кивнул.
«Только потомок Империи смог бы принять мою кровь. И ты… Ты уже не тот, кто упал со стены. Теперь ты ближе к себе прежнему, повелитель. И ты почувствуешь это».
Я понял, о чём он говорил. Я ощущал, как процессы в теле перестраивались. Стало проще дышать, проще видеть. Мелкие движения в темноте — чьи-то шаги, тени за дымом, даже пульс в своей шее — всё это стало отчётливым. Меня словно вывернули наизнанку и собрали заново, но с другим центром тяжести.
«Это даст тебе власть», — сказал Пергий и кивнул куда-то в сторону. — «Над всеми ними».
Я повернулся — и впервые увидел их. Солдаты. Десятки фигур стояли на склоне — в полумраке, молчаливо. Позади них — твари. Их силуэты были гибкими, нечеловеческими, но в их выправке, в том, как они держались, читалась дисциплина. Не страх, не слепая ярость, как у гибридов — а прицельная, сосредоточенная решимость.
Они смотрели на меня. Не как на чужака. Как на вождя.
«Я привёл их на помощь тебе», — тихо сказал Пергий. — «Это твоя армия, и она будет сражаться за тебя. Ты лишь должен выбрать, на чьей стороне».
Я встал. Ноги ещё немного дрожали, но держали. Где-то вдали грохотало — форт отбивался от очередной атаки гибридов. «Круг Варейна» всё ещё был активен. Форт — закрыт. Я за пределами.
— Они поставили магический барьер, который не пробить, — сказал я, оглядывая происходящее в долине. — И войти на помощь мы тоже не сможем. Но мы можем ударить гибридам в спину.
Пергий кивнул.
«Если пожелаешь. Они разобщены. Гибриды сильны, когда сосредоточены на одной цели. Но если разобщить их и уничтожить их старших — тех, кто приказывает полуразумным, — получится сокрушить их».
— Но лишь в том случае, если Элун не останется в стороне и тоже ударит. Тогда мы зажмём гибридов в клещи.
«Ты уверен, что люди ударят, повелитель?»
Я взглянул вверх. У подножия склона клубился дым, а за ним виднелись тени — гигантские, уродливые. Гибриды, и всё ещё в избытке. Они собрались выше по долине, штурмуя форт.
— Ударят или нет, мы должны им помочь.
Я поднялся на ближайший выступ. Солдаты расступились, давая мне дорогу.
— Слушайте меня, — сказал я, поднявшись на скалу. — Наша цель — уничтожить как можно больше гибридов. Отвлечь их от атаки крепости. Я не обещаю вам благодарности от тех людей, ибо они ещё так и не поняли, кто вы на самом деле. Но я знаю одно: там, за стенами, потомки Империи. И они тоже наша кровь, пусть и не понимают этого. Эти потомки — единственное, что осталось от того, за что мы сражались прежде.