Зарницына хмуро слушала, постукивая по столу ноготками:
— Видишь ли, Пётр… Думаю, ты и так уже понял, что отступать — это не в моих правилах. А тем более — прятаться, поджав хвост. Но дело даже не в этом. Объяснить трудно… Такое чувство, что меня физически тянет на этот остров, ты понимаешь? Раньше такого не было…
— Это как раз нормально. Ну, в смысле, ожидаемо. Инерция времени — тебя засасывает обратно в поток, из которого ты пытаешься выбраться. Если не повторять шаги, совершённые в прошлый раз, то будут неприятные ощущения. Их надо перетерпеть.
— Что значит — неприятные ощущения?
— Как болезнь, — сказал он. — Головокружение, тошнота или даже рвота, галлюцинации.
— Хм. И долго это продлится?
— Около суток. Пик — завтра перед полуднем. Ну, тот момент, когда тебя пытались убить. Потом начнёт отпускать. Не такая уж огромная плата за выживание, согласись.
— То есть эти козлы меня победили, сорвали сделку, а я буду где-то лежать заблёванная и бредить? Спасибо, нет.
— Не будь упёртой овцой.
Она криво усмехнулась:
— Мне нравится твой новый лексикон. И я благодарна тебе за то, что выдернул меня из-под пули. Контракт ты выполнил, а точнее — перевыполнил многократно. Тридцать лет — псу под хвост, я даже боюсь представить… Короче, ты свободен от обязательств. Я подпишу бумаги, какие надо. А на острове как-нибудь сама разберусь теперь. Заявлю в полицию…
— Этого недостаточно, если ты будешь там, — сказал Пётр. — Положим, тебе поверят и задержат парней, которые в нас стреляли. Но колдун-то не с ними. Он останется на свободе, его возможности ты не знаешь. Если он псих, то может напасть даже в одиночку.
— Я предупрежу графа, что нам не надо встречаться на том холме. Устроим переговоры сразу в его усадьбе.
— Это само собой. Но если полиция задержит тех гавриков, то у колдуна может окончательно съехать крыша. А если он вдруг узнает, что именно ты ему всё испортила…
— Я это понимаю, но решение приняла. Сейчас еду в порт. А тебе оставлю бумагу, отказ от любых претензий. Пси-печать у меня с собой, всё будет официально.
Они сидели за столиком, уставившись друг на друга. На их бокалах сверкали искры предзакатного света, тихо шептало море, а город жил своей жизнью, не обратив внимания на двух человек, которые вернулись из будущего.
— Инга, — сказал он, — пожалуйста, услышь меня. Мозги у тебя сейчас затуманены. И дело не только в твоём упрямстве, к которому я привык. Повторяю — время на тебя давит, хочет вернуть в привычное русло. Ты просто не можешь оценить ситуацию адекватно. Поэтому извини, но я вынужден вмешаться. Сейчас поедем в гостиницу…
— А если я откажусь? Потащишь силком?
— Да, если понадобится.
— Ладно, давай представим — какой-то хрен волочит по улице приличную даму. Она лягается, зовёт полицейских и орёт, что её похитили. Как думаешь, на чьей стороне окажутся симпатии публики?
Он вздохнул и сказал ей:
— Дура.
— Спасибо, мне уже говорили.
— Ты же не думаешь, что я тебя отпущу на остров одну?
— Тогда чего мы сидим?
Зарницына встала из-за стола. Судя по её виду, она и правда не постеснялась бы устроить истерику, если бы он попробовал её задержать. Поэтому Пётр молча вышел за ней с веранды.
— Морской вокзал, — сказала она таксисту.
Облегчённо откинулась на сиденье и улыбнулась. Теперь, когда события начали повторяться, ей стало заметно лучше — испуг прошёл, исчезла нервная бледность. Время ослабило свою хватку.
— Не впадай в эйфорию, — предупредил Пётр. — Ты добавила нам проблем.
— Никто и не обещал, что будет легко.
Когда они вылезли из машины, он сказал:
— Не спеши. Попробуем выжать из ситуации максимум.
— В каком смысле? Что надо делать?
— Тебе — ничего. Расслабься и дыши воздухом.
Они отошли чуть в сторону, чтобы видеть прибывающий транспорт. Автомобили заезжали по пандусу на паром. Минут через пять подкатил и мотоциклист — притормозил, снял шлем, и Пётр наконец разглядел лицо человека, которого не удалось выследить вчера (а точнее, завтра, как бы парадоксально это ни прозвучало).
На вид ему было около тридцати. Светловолосый и неулыбчивый, с крупными чертами и цепким взглядом. Ничего зловещего, впрочем. Но когда он, будто случайно, посмотрел на Зарницыну, пси-фон коротко всколыхнулся. И у Петра исчезли сомнения — именно этот гад стрелял из укрытия. Там, возле холма на острове.
— Долго будем стоять? — спросила Зарницына.
— Нет, пошли.
Они поднялись на борт, отыскали свою каюту. Вскоре паром отчалил. Пётр хмуро смотрел на удаляющуюся гавань. Его клиентку, наоборот, охватил азарт:
— Сдадим этих ублюдков в полицию — граф будет мне должен. Я не ханжа, возьму и деньгами. Ну, в смысле, выторгую на сделке — ещё полмиллиона минимум, вот посмотришь. И с тобой потом поделюсь.
— Не забегай вперёд. Против нас — не только парни с оружием, но и колдун с непонятным потенциалом.
— А почему, кстати, с непонятным? Ты же специалист по всем этим штучкам. У тебя и пульки волшебные — даже граф обзавидовался…
— Тут опять всё сложнее, чем тебе кажется, — сказал Пётр. — Нет единой науки о пси-воздействиях. И вообще нет науки как таковой. Есть разобщённые группы пси-одарённых — каждая со своими трюками. Есть цеховые объединения — прогнозисты, к примеру, или изготовители артефактов. Ну, и мой интернат. Да, тень-стражи имеют свои секреты и привилегии. Применять огнестрельное оружие с пси-рудой можем, например, только мы и княжеские дружинники. Это давний закон. Но и наши знания ограничены. Всегда существует риск нарваться на необъяснимую хрень — особенно в глуши вроде острова, на который ты рвёшься.
— Будешь теперь каждые полчаса читать мне мораль?
— Нет, уже бесполезно. Сейчас меня больше интересует, почему колдун так взъелся на графа. И почему тебя решили попутно грохнуть, а не просто проигнорировать.
— А уж мне-то как интересно.
Они вышли на смотровую площадку, заполненную народом, и шагнули к перилам. Солнце только что село, багряный свет разливался над горизонтом.
Инга смотрела вдаль, задумавшись о своём. Взгляд её смягчился, она расслабилась. И вообще, сейчас она не казалась циничной молодящейся стервой. Пётр словно увидел её впервые — и вспомнил, что теперь он старше неё.
— Ты странно на меня смотришь, — сказала она, вынырнув из раздумий.
— Понял, что ты и правда красивая.
— А раньше не понимал?
— Раньше ты воспринималась абстрактно. Как отретушированное фото из какого-нибудь журнала. Теперь — иначе.
— Мне немного не по себе, когда ты так говоришь. Я не могу осмыслить, что вчерашний пацан и ты — один человек… Или, точнее, наоборот. Осознаю умом, что человек один, а вот эмоционально… Не знаю даже, запуталась… Но я рада, что ты поехал со мной…
С минуту они молчали, а потом он почувствовал лёгкое колебание в пси-фоне. Поблизости, как и в прошлый раз, появился соглядатай. Этого момента Пётр и ждал. Теперь пора было действовать.
Глава 7
В отличие от прошлого раза, Пётр не стал резко оборачиваться. Это сейчас не требовалось. Он и без того знал, как выглядит наблюдатель-мотоциклист и в каком направлении тот скроется из виду.
— Я отлучусь примерно на полчаса, — сказал Пётр Инге вполголоса. — Не жди меня, спускайся в каюту. Встретимся там.
— Что случилось? Куда ты?
— Когда вернусь, обязательно расскажу.
Судя по ощущениям, наблюдатель прекратил слежку и начал удаляться. Пётр пересёк смотровую площадку, заполненную народом, и заглянул на длинную прогулочную террасу, которая шла вдоль борта.
Мотоциклист шагал прочь — спокойно и не спеша. Пётр двинулся следом. План был простой, даже примитивный — проследить врага до каюты, скрутить его и допросить с пристрастием. После чего сдать судовым полицейским.
Но план этот провалился.
Навстречу мотоциклисту как раз и шёл долговязый парень в форме морской полиции. Они кивнули друг другу и перебросились парой слов на ходу. Ничего крамольного в этом вроде бы не было — обычная вежливость. Но пси-чутьё у Петра буквально заверещало.
Пётр остановился и отвернулся, прикидывая в уме варианты.
Если верить чутью, мотоциклист — в сговоре с парнем в форме. Тот, вероятно, помогает сейчас провезти на остров оружие, из которого завтра будут стрелять в Зарницыну.
Самое же паршивое — нельзя исключать, что на острове отыщутся и другие продажные полицейские. Или чиновники, например. Тут попахивает полномасштабным заговором. Слишком уж тщательно идёт подготовка — есть и исполнители со стволами, и сообщники в погонах, и информаторы среди графских слуг, судя по всему. Похоже, его сиятельство многих успел достать своей феодальной спесью…
И если интуиция не обманывает, обращаться в полицию наобум — чревато последствиями. Можно нарваться на неприятности. И с допросом мотоциклиста придётся повременить, иначе Пётр рискует сам оказаться крайним и сойти на берег в наручниках…
Он вернулся в каюту.
— Быстро ты, — заметила Инга. — Грозился же через полчаса. И почему такой недовольный?
— Новые осложнения, — буркнул он. — Но общая причина — всё та же. Мы с тобой — на пути в змеиное логово. Я надеялся прояснить ситуацию, побеседовать с одним парнем, но ничего не вышло. Так что опять полагаемся на авось.
— Нам не привыкать.
Скинув туфли, Инга забралась на диван, устроилась полулёжа. Призналась:
— Устала — сил нет. Чувствую себя тряпкой, которую постирали и выжали.
— Ну, ещё бы — после сегодняшнего прыжка.
— Сегодня — это само собой, но я не только об этом. Как-то я, знаешь, выдохлась за последние месяцы. Мысли одолевают всякие… Вообще-то даже забавно, в каком-то смысле. Вот, например, лет двадцать пять назад я была девчонка сопливая, барахталась в нищете. Мечтала, как заработаю миллион. Мне эта сумма казалась сказочной, просто с ума сводила. Я к ней ломилась, как бешеная лосиха. И вот добралась-таки в результате. После того подряда, который увела у Репьёва…