– Не совсем. Для начала я должна написать доверенность на свободное перемещение. Это сделать не так-то просто. Я узнавала. Ты должен пробыть в моей собственности не меньше десяти месяцев, а желательно – все двенадцать, и при отсутствии «затруднительных ситуаций» можно запросить такое разрешение…
– Но его могут не дать?
– Обычно – дают.
– Что у тебя попросили за мою шкуру? – как же быстро он перескочил, даже не успела сохранить видимое безразличие.
– Ничего особенного, – я сжалась, втянув голову в плечи, машинально потерла шею.
Ответ моего стража не устроил, но приставать с расспросами не стал.
– Я тяжелый человек.
– Заметно, – хмыкнула, присаживаясь напротив. – Я тоже непростая. Моя работа подразумевает частые поездки. Иногда поисковиков закидывают на другой конец страны. Тебе придется путешествовать со мной. Учти, про твою магию никто не должен узнать, иначе нам обоим придется несладко.
Пришлось объяснить про алчных церковников, которым только дай возможность прибрать к рукам какого-нибудь бесправного колдуна. Такого, которого можно высасывать бесконечно долго во имя богов. Официально это не разрешалось, но неофициально…
Однажды отец притащил домой едва живую девушку. Скелет, обтянутый кожей пергаментного цвета. Когда я с испугом спросила, что с ней, папа коротко ответил:
– Побывала в церковном плену. Они из неё силу тянули, чтобы свои обряды бесчеловечные проводить. В лечебницу ей нельзя, не выкарабкается.
Та девушка провела в гостевой спальне почти неделю, а после исчезла. Выжила или погибла, не знаю. Папа ничего больше про неё не рассказывал.
К тому же каждый колдун должен иметь диплом об окончании учебного заведения, иначе его энергию глушит гильдия надзора за делами магическими.
По слухам, лишиться магии как потерять руку. Бесконечно больно.
Я обязательно расспрошу Марка позже и про его возможности, и про шрамы (если мы, конечно, поладим), пока же ему важно понимать: никому нельзя открываться.
Даже мне.
– Зачем? – коротко спросил он, дослушав.
– Что зачем?
– Зачем ты меня купила? – устало. – У тебя вообще имеется инстинкт самосохранения?
«Затем», – подмывало ответить со злостью. Вместо этого я равнодушно дернула плечами.
– Потому что не могла иначе.
О моем приобретении стало известно к обеду следующего дня. В крошечном городке новости расползаются быстро, а уж когда скромный поисковик приобретает личного раба – да тут разве что мертвый не обсосет косточки.
Разумеется, меня срочно вызвали в гильдию. Марка с собой брать не стала. Какой смысл? Не хвастаться же иду.
Я пока не понимала, как вести себя с новоприобретенным рабом – рабом фиктивным, если уж точнее, – а потому предпочла оставить право самому распоряжаться своей жизнью.
Что он с душем или печкой не разберется?
Попросила только на улицу не ходить, мало ли что.
Стоило переступить порог, как ко мне кинулся Олаф. Вроде бы случайно встретился, но весь взвинченный, глазки воровато бегают. Жаждет свежих сплетен да побольше.
– Ну и где твоя добыча? – хмыкнул он, заглядывая мне за спину, словно за ней мог спрятаться высоченный мужчина.
– Не понимаю, о чем речь, – отрезала я, привычно перебирая ящик с заданиями. – Появилось что-то дельное?
– Видимо, да. Тебя главный звал, просил наедине поговорить.
Он произнес это таким тоном, будто меня вызывал на аудиенцию сам правитель, да ещё без посторонних лиц. Мол, готовься к особому разговору, надевай лучшее платье, и всё такое.
Мистер Томас запрещал стучаться к нему в кабинет.
«Мы все имеем одинаковое предназначение, разве что для моей задницы уготована мягкая сидушка», – любил повторять он.
Поэтому я без спросу открыла дверь и застала наставника за увлекательным занятием: он сидел под столом и бухтел что-то себе под нос.
– Вам помочь? – нагнулась к нему.
– Пуговицу потерял, – пожаловался мистер Томас, и его пухлые щеки надулись. – Отлетела от новенькой рубашки, которую супруга купила. Она ж меня вздернет, коль без пуговицы вернусь.
В доказательство он ткнул пальцем в область выдающегося живота. Через прореху проглядывал заросший волосами пупок. Я нырнула под тот же стол – наставник, кряхтя, вылез из-под него, – достала потеряшку, даже отряхнула её от налипшей пыли.
– Неспроста вы зоветесь поисковиком, мисс Трозз, – похвалил мужчина, усаживаясь на стул и складывая руки на том самом животе. – Ладно, давайте поговорим о насущном. Могу поздравить вас с приобретением?
Я густо покраснела. С чем поздравлять-то? С тем, что отняла у человека свободу?
– Не стоит.
– Ну, что вы, мисс Трозз, скромничаете. В нашем захудалом городишке да личный раб. Вы его для бытовых нужд купили или рабочих?
– Р-рабочих, – а сама подумала, как сильно тяготит этот вежливый диалог, словно мы обсуждаем покупку лошади или коровы. – Я ведь собираюсь ездить в долгие поисковые операции, может быть, даже в Свободные земли. Там без стража нельзя.
При упоминании Свободных земель наставник напрягся, и меж бровей его пролегла глубокая морщина. Земли эти, лишенные правителей и порядка, полные диких зверей и людей, вселяли страх в любого здравомыслящего человека.
Малоизученные, там ежегодно гибли маги, охраняющие границы. Кто в здравом уме сунется, не так ли?
Однажды моя старшая сестра умудрилась провести в Свободных землях несколько месяцев, но она не любила вспоминать те времена. Отшучивалась коротко, мол, человек везде выживет, будь у него то, ради чего жить.
Наставнику незачем знать, что я туда не собираюсь. Пусть думает: готовлюсь к отъезду.
– Значит, собираетесь покинуть нас во имя приключений? – мистер Томас невесело покачал головой.
Я кивнула.
Такое объяснение сильно лучше правды. Почему бы и нет? Захотела странствовать, купила на скопленные деньги раба. Ну а что выбрала такого… так, может, я с придурью. Решила вот отыграться на мужчине.
– Только если появится достойное задание, – мило улыбнулась наставнику.
– Это я вам гарантирую! – расхохотался он, и большой живот заколыхался в такт смеху. – Ладно, а теперь о серьезном. Замечательно, что вы купили именно этого мужчину. Не будет проблем с передачей его гильдии правопорядка. На время, – поспешно уточнил он.
Внутри меня всё ощерилось, поднялось волной негодования.
Передать Марка стражникам? Зачем? С какой целью? Почему они хотят с ним общаться без меня?
– Для допроса? – спросила, сама догадываясь, каким будет ответ.
Не отдам. Не позволю причинить ему вред.
Он мой, пусть и понарошку.
– Этот человек необходим следствию, – мистер Томас перегнулся через стол, точно для доверительного общения. – Диадемой нашей заинтересовались столичные маги, в скором времени они прибудут для детального осмотра. Мисс Трозз, им важны любые показания. Ваш… хм… страж необычен, его шрамы… ну, сами понимаете.
Да ладно? Наконец-то шрамы кому-то понадобились, хотя совсем недавно меня уверяли, что таких полно у любых дикарей. Пока Марк не интересовал стражников, те пальцем о палец не были готовы ударить.
– Он ведь принадлежит мне, а значит, без моего разрешения не будет передан гильдии? – скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Да, но… – Мистер Томас напрягся.
– Неделю назад он никому не требовался. Что изменилось? Может быть, ещё обвинения предъявят за попытку удушения? Которая вообще-то мне привиделась, – съязвила я, вспомнив слова инспектора, которому описывала стычку в шахтах.
Как он там сказал? "Сами понимаете, бессознательный человек не может кого-то душить".
Так отстаньте от нас. Я лично снимаю все претензии. Только не трогайте, не приставайте, не пытайтесь что-то выведать.
– Про обвинения мне ничего не известно. Но ваш раб может что-то знать о диадеме. Как он оказался в шахтах?
Да бесы его разберут. Скажет он вам, ну-ну. Под пытками не признается, а ко мне крупицы доверия потеряет. Я же самолично отдала его стражникам. Не защитила. Не отстояла.
Нет уж. Не дождутся.
– Охотник за сокровищами, – с легкостью соврала я. – Безродный. Искал чем поживиться, увидел меня с диадемой. Сознание помутилось, решил прикончить. Но как-то не задалось. Родственников у него нет, документов тоже. Возможно, беглый раб, да разве ж признается? Мы всё обсудили.
Посмотрел на меня с сомнением. Версия получилась складная, я сама поверила в её правдивость. Ну а что, мало ли таких незадачливых ищеек, которые за безделушку и прибить готовы?
– Ну и зачем вы такого купили, мисс Трозз?
Да что вы все заладили?! Захотелось. Взбалмошный поступок объяснению не подлежит.
– Маленькая женская месть. Он понимает: ему либо мне подчиняться, либо предстать перед судом за удушение. Решил, что сытая жизнь лучше плахи.
– Ладно, я настаивать на передаче не стану. Не моё дело. Вот придут стражники, с ними и объясняйтесь, – наставник старался говорить мягко, но от его слов веяло неприкрытой угрозой. – Задание есть. Денежное, но с душком. Возьметесь?
Он протянул мне лист, и по коже с первых же строк побежали мурашки. Да уж, дело не просто с душком – оно плотно воняет смертью.
Расследование убийства. Богатый дом, известная в городе актриса. Ничего не вынесли. Зарезали, и всё. Вроде как на бытовой почве, но от этого не легче. Зато сумма… месяц безбедной жизни мне обеспечен.
– Почему я? – побарабанила пальцами по столу.
– Из всех наших поисковиков ты единственная раздобыла что-то стоящее, – внезапно перешел мистер Томас на «ты». – Отдувайся теперь. Родственники погибшей заплатят кругленькую сумму, чтобы докопаться до истины. Согласна?
Кто же не согласится!
Я ворвалась в квартиру, воодушевленная и взволнованная одновременно. Надо сесть, отдышаться и понять, как быть дальше: со стражниками, с допросом, с убийством высокородной актрисы Агнии Шварц.
Ничего страшного. Разберусь!